— Брось бяку, — Джонни ударил Хьюго по руке, тот обиженно поджал губы.

— Команннда! — ящеры, Док и Хьюго посмотрели на Джонни так, как смотрят на настоящих капитанов, но он сменил тембр голоса с «геройской бравады» до «делового». — Предлагаю сделать лагерь почтеннейших ящеров местом встречи, а пока заняться поиском альтернативных способов покинуть эту вселенную.

— К чему ты клонишь? — Док знал к чему, но хотел, чтобы Джонни объяснил это для Хьюго.

— Вот у Хьюго цель – найти себе имя. Ему нужно остаться в этом лагере, чтобы искать его, или я не прав? — все кивнули. — У меня чутье на сомнительные сделки и добираться до Пятой авеню… — Прохвост и ящеры недовольно закачали головами. — По меньшей мере девятнадцать часов. Тебе есть чем заняться Док или ты отправишься со мной?

— Нет смысла отправляться всем в одно место, ты верно сказал: Хьюго нужно имя, пусть ищет его, а я поищу свой дом и анигилятрон…

Мальчишка запертый внутри обаятельного пирата озарил всех светом своих голубых прожекторов: «Ты же дашь мне из него пострелять?», — Док как-то обомлел и кокетливо кивнул.

— Тогда решено. Прохвост? Присмотри за Хьюго. — Прохвост вильнул хвостом прошипев что-то на ящерином, Хьюго засмеялся.

— Может Джонни? — на прощанье спросил молодой человек у Дока.

— О, поверь, тебе не стоит брать себе второе имя по типу Джонни, а то будет путаница. Кейт мне рассказывала, что в её классе учились двадцать Александров на разный манер: Алехандро, Сандро, Саня, Шурик, и прочие, поэтому подумай ещё раз.

— Ну и ладно…

Из-за жалобного вида Хьюго внутри Дока что-то сжалось. Он и Джонни знали, что как только молодой человек выберет себе имя, то ему захочется выбрать что-то ещё, а потом ещё. Человеческая природа возьмет верх над остатками того, что осталось от блестящего компьютерного чипа. Поэтому они постарались, как можно скорее унести ноги.

— Может быть Рудольф? — Хьюго улыбался так, как улыбается ребенок, которого оставили одного дома.

— Пойдем-с поищем-с тебе-с более-с подходящее-с имя-с, чем у оленя-с, — прошипел Прохвост и резво засеменил лапами, оставляя Хьюго с догадками о том откуда ящер знает, как зовут оленя у Санты?

— Я совсем не умею заполнять бумажки, — с неслыханной таксисткой грустью произнес пират. За годы работы она никогда не видела, чтобы улыбка человека выглядела настолько жалко.

— Может у тебя есть что-нибудь на обмен? — её брови подпрыгнули два раза намекая на мозговышибатель.

— Могу дать один патрон.

Таксистка с сомнением посмотрела на вымученную улыбку. Затем заглянула в глаза Джонни. В них пряталось что-то неуловимое. Недоступное пониманию. Не оставляющее ничего, кроме как согласиться. То с каким выражением лица он потянул за откидной рычаг крепления барабана и вытащил оттуда одинокого друга – напоминало таксистке расставание отца и сына. Пират старался держаться как можно мужественнее, когда отдавал патрон.

— Спасибо? — как-то неуверенно проговорила таксистка, не видев ничего более странного за последние пару лет.

Пират ничего не ответил, занимая голову мыслями о том, где разжиться патронами, а потом устало махнул рукой. «Три штуки - тоже сносно», — произнес Джонни и плюхнулся поудобнее на заднее сидение.

Машинка поднялась на высоту второго этажа и тут же влетела в пробку. Облететь её не представлялось возможным: по правую и левую руку тянулись дома и гостиницы, где останавливались смирившиеся с положением дел; сверху виднелась едва заметная голубая рябь, чье надоедливое жужжание ничем не отличалось от любого другого энергетического поля. Слушай завывания таксистки в такт электронной долбежки, Джонни спасся, провалившись в сон. Очнулся он где-то недалеко от лагеря «Восточная очередь». Четыре часа в чертовой пробке, а улица Шекли ещё даже не показалась на горизонте! Таксистка энергично рассказывала о том, что добраться до улицы Шекли нельзя по воздуху, поэтому пирату придется взять повозку. Он не стал вдаваться в подробности, потому что хотел поскорее вдохнуть свежего воздуха.

Запах свежескошенной травы пробудил воспоминания о далеком доме. Когда ты растешь в деревне, где нет никакой валюты, только старый-добрый бартер – ты знаешь, что при должном рвении всегда можно что-нибудь да выменять. Иногда настолько роскошное, как первые «поистине умные часы». Отцу Джонни они пришлись по душе, ведь хранили в себе всю библиотеку вселенной. Он читал перед сном сыну многочисленные истории о приключениях, пиратах и всем остальном. Увидев, как две блестяшки Джонни поблескивают от слова «приключение», а с лица мальчонки не сходит мечтательная улыбка – отец сделал то на что не решился сам: отправил сына к родственникам в столицу. И сейчас, стоя перед огромными железными воротами, скрывающими лагерь «Восточная очередь», сын жалеет, что отец давно предан земле. Старику бы понравились эти зеленые луга, пестрые цветы и нимфы всех рас и размеров. Прежде, чем войти Джонни запустил руку в карман, чтобы найти что-нибудь подходящее для обмена. Пачка сигарет, несколько российских дореволюционных монет, колода карт и от конфеты фант. Вряд ли такое выменяешь на что-нибудь сносное. В другом кармане ютились: грецкий орех, заколка Кейт и зажигалка. Ещё на нем одета куртка, которую ему подарил друг, умерший от пришельца со 111 планеты и часы, показывающее в этой вселенной лишь надпись «нет сигнала». Задумавшийся Джонни не заметил, как к нему подкрался извозчик.

— Вам в какой-то конкретно палаточный уголок или… сэр? — учтивая манера старика располагала, но Джонни знал, что водители любого транспортного средства, вне зависимости от габаритов – обдерут тебя до нитки, поэтому недоверчиво ответил: «В конец улицы Шекли».

— Пятая авеню или пересечение с улицей Адамса, сэр?

— Пятая.

— Двести талонов и домчу за шесть часов, сэр!

Серебряному хотелось расчехлить мозговышибатель и отправить вымогателя к праотцам, но стоявшие неподалеку офицеры жадно облизывающиеся при взгляде на распознанный помысел - отбили это желание. Если мозговышибатель достанется кому-либо как трофей, то точно не двум тучным бюрократам.

Вымогатель снял шляпу, провел рукой по прилизанным седым волосам и улыбнулся так, будто у Серебряного нет иного выбора, кроме, как обнищать ещё на один патрон.

— Ладно, сто пятьдесят, если найдешь их за час, — без капельки прежней учтивости произнес старик.

— В карты не играете? — обратился к офицерам Серебряный. Те самодовольно кивнули. — Запрягай лошадей!

— Да ты самоуверен, парниша!

Все, кто знали Серебряного – не играли с ним в карты из-за ловкости рук, которой позавидовал бы даже сам маэстро Мудини, показывающий фокусы со своими мудями, но зато какие! «Пропажа яйца», «летающий хер», «хер за воротник», и многие-многие другие, которые и в подметки не годятся тому, как Джонни меняет карты на глазах офицерья. Один из них подметил что-то необычное и попросил показать, что у Джонни спрятано в руке, тот раскрыл ладонь и показал тому орех. Другие игроки засмеялись над ним, а пока смех разносился по уютной улочке с межвселенскими кафе на стол запрыгнула белка. Видок у нее отчаянный. Повязка на глазу, как у пирата, несколько шрамов украшающих брюшко и два вставных, золотых зуба. Она с замиранием хвоста смотрела на орех. Джонни понимал, что если не даст взятку, то та, как на духу выложит все трюки обладателя ловких рук, которым уже вряд ли бы позавидовал знаменитый Мудини.

— Достопочтенные офицеры, — почтительно трещала белка. — Меня зовут Рарм, и я ветеран второй совиной… — один из офицеров взоржал.

— Ветеран!

— Да закройся ты, Эрик! — рявкнул старший.

— Спасибо, вам, полковник, — белка учтиво поклонилась. Джонни кивнул всем остальным, чтобы они, последовав его примеру положили карты. — Сидя на своем посту, я увидел это чудо, которое не видел со времен, как попал в эту вселенную… Ох, если бы хозяин ореха дал бы мне это великолепие… Я бы рассказал ему о том, кто скрывается под кронами деревьев! — все за исключением пирата посмотрели на деревья за забором лагеря, пытаясь рассмотреть какой-нибудь силуэт.