И по лицу Бекшеева вижу, что к таким же выводам пришел.

- Наша задача – внешний периметр охранять. А что внутри… они тут и появляются полным составом, только когда запуск… так-то дежурят пара человек. Охрана внутренняя… они и контингент караулят. Мне не подчиняются.

- И в тот день?

- А как обычно. Позвонили, чтоб готовился. Прибыли…

- На чем?

- Свой транспорт. Прибыли, стало быть, и под землю. Сигнал дали. У нас отработано все… и убрались. Им до наших проблем дела нет.

Он выпустил струю дыма в небеса.

- Я дам людей. И Новинский отправится. Он здесь столько же, сколько и я… и будет до конца.

Пепел Бахтин стряхнул на землю.

- А эти… запрос подайте, если надо внутрь. Но и тогда сомневаюсь… очень сомневаюсь.

И снова, меняя тему, он сказал:

- На рассвете выходить надо бы. А то, чую, дождь… дожди здесь долгие. Муторные… да…

[1] В послевоенный период на территории СССР орудовало огромное количество банд. С 1 января 1945 года по декабрь 1946-го в СССР было ликвидировано 7618 бандитских группировок, включая националистического толка. После 1947 вводится разграничение, и МВД занимается исключительно уголовными бандформированиями. За два последующих года было ликвидировано 1329 преступников, арестовано 57 503 человека, выслано в Сибирь больше 10 тысяч бандитских семей. Но борьба с бандитизмом продолжается до середины 50-х.

[2] Дело банды Кормакова, Казань.

[3] Главарь казанской банды, Василий Кормаков, был начальником охраны Казанской гармонной фабрики

[4] Тоже реальный факт. В 1947 году в СССР на два года была отменена смертная казнь. Поэтому и главарей банды Кормакова спешно обвинили в диверсиях и отдали под трибунал, который и приговорил их к расстрелу.

Глава 14 Зверогон

«Зверогоном именуют гончую, натасканную на волков. Ежели не находит она волков или их следа, то гонит лис. А встретивши зайца, замолкает…»

«Толковый словарь юного охотника»

Дождя не случилось.

Небо было мутным и сизым. Рыхлые тучи растянулись от края до края, и желтоватый кругляш солнца запутался в них. Он набряк краснотой по краю, и сам предрассветный этот слабый свет тоже казался красным, как и все-то вокруг. Бахтин, явно не выспавшийся, тоже хмурился, давил зевоту и кутался в старую куртку, наброшенную поверх мятой гимнастерки.

- На двух машинах пойдете. А то неспокойно.

Неспокойно было не только ему.

Курил Новинский и судя по табачной вони, крепко пропитавшей пальцы, курил он давно и помногу.

- Сердце станет, - заметил Тихоня с сочувствием. И Новинский сигарету выбросил, наступил на окурок, вымещая на нем непонятное раздражение.

Две машины.

Не грузовики, что уже радует.

В первой за рулем уже знакомый парень, и рядом с ним лезет Новинский. На заднем сиденье «Уазика» хватит места и Бекшееву, и Зиме. Девочка привычно ввинчивается и укладывается на пол.

А Тихоня указывает на вторую машину.

Кроме него и водителя в ней еще пара солдатиков.

С оружием.

И как-то это… не успокаивает. Совершенно. А еще мешает общее несоответствие, неправильность происходящего. Она и спать мешала, и дар во сне то прорывался, пытаясь сложить из осколков информации внятную картину, то отступал, осознавая, что данных недостаточно.

И все же…

Захрипел, закашлялся мотор, и Бекшеев с непонятным облегчением подумал, что машина не заведется. Но нет. Кашель сменился рокотом, и «уазик» дернулся, трогаясь с места.

Ворота.

Вторые.

И дорога. Солнце поднялось чуть выше, но длинные тени легли на траву. Косят её регулярно, да только растет она быстро. И уже успела подняться. Невысоко, нет, но ночью и лежащего человека не особо-то разглядишь.

Если еще ветер.

Тени.

И тучи, которые их лишь плодят.

Машина свернула с дороги куда-то в сторону, обходя вчерашний лесок. А Бекшеев, глянув на затылок сидящего впереди Новинского – в руках того снова была сигарета – сказал:

- Это все странно.

- Что именно? Опыты на людях? – Зима ответила так же тихо. – Или псих, который головы режет?

- Все. Лаборатория эта… - Бекшеев щелкнул пальцами и ухватил-таки мысль. – Ей здесь не место.

- Здесь? Только в этом дело?

- Сейчас – именно в этом. Граница рядом.

- И?

- Исследования, - мысль окончательно оформилась. – Смотри, если на них тратят такие деньги… а содержание военной части там, где она по сути не очень нужна, это дорого. Плюс оборудование бункера. Связь. Обеспечение безопасности. И многое иное. У границы. Зачем? Почему не разместить лабораторию где-нибудь… подальше от границы? На территории военного городка? Их хватает?

- Потому что там люди. А эта дрянь явно небезопасна.

- Хорошо, - признал Бекшеев. – Пусть не военного городка, но… имеются полигоны. Защищенные. Оборудованные. Те, на которых…

- Изучали подобных мне?

- Изучали и создавали. Там и охрана. И условия иные. Начиная с того, что обустроено комфортное жилье для персонала. И не надо его возить в город и обратно.

- Свободных нет?

- Расшириться всегда проще, чем с нуля строить. Да и… смотри, исследования секретны и сверхсекретны. Но те, кто их проводит, перемещаются свободно. Живут в городе, в целом, сколь понимаю, свобода их не ограничена… это почти приглашение взять их в работу.

Новинский что-то говорил солдатику.

Слушает?

Возможно.

Возможно, что и держится Новинский при части вовсе не из желания получить наследуемый титул. И не за солдатиками он приглядывает, не только за ними. Служба безопасности не оставила бы Бахтина без присмотра. А кого приставить?

Сам Бахтин наверняка догадывается.

Или просто знает.

Но все одно… не складывается. Никак.

- Может, там какая… как на Дальнем? Там же ж тоже строят… лаборатории и этот, санаторий. Экспериментальный, - выплюнула Зима. – И твою матушку никто не контролирует. Не следит, с кем она там беседы ведет.

- Приглядывают, - возразил Бекшеев. – Наверняка. Это… нормальная практика.

- Следить за людьми?

- Присматривать.

- Большая разница, - она наклонилась и почесала за ухом. – Особистов не любят… и там, на войне, они вечно лезли… выискивали… дерьмо.

- Работа у них такая. Кто-то и дерьмо возить должен.

- Еще скажи, что им посочувствовать надо…

- Дальний – это остров. Его легко контролировать, даже с учетом местной специфики. Чужаки там все на виду, тем более непосредственно вблизи объекта. Да и исследования не сказать, чтобы глубоко закрытые. Думаю, год или два, и появятся публикации. Здесь иное… совсем… даже если предположить, что здесь есть нечто, что невозможно переместить, то все равно… не сходится. Почему не построили военный городок? Почему охрана вроде бы и есть, но не такая, как должна бы быть? Почему их вообще выпускают за пределы периметра, если исследования настолько важные и серьезные, что…

- На живца ловят? – в голову Зиме пришло то же, до чего додумался сам Бекшеев.

- На живца… - повторил он.

Хмыкнул.

И понял, что, если не угадал, то почти… военная часть. Усиленная охрана. Некие эксперименты, глубоко тайные, но от местных не укрыть. Может, эксперименты и ведутся…

Бекшеев замолчал.

А машина провалилась в ямину, чтобы с ревом из нее выбраться.

- Твою ж… - Новинский выругался. – Смотри, куда едешь…

Что из сказанного слышал?

А и плевать.

- Это чужая игра, - вынужден был признать Бекшеев, но после добавил: - Но влезть в нее все равно придется.

Потому как эксперименты, судя по Бахтину, все же велись. И кто знает, что за они и чем могли аукнуться… может, кому из умников надоело препарировать людей в теплых и комфортных условиях лаборатории. Верилось в это слабо, но и вовсе сбрасывать версию со счетов не стоило.