-Что случилось?!

На нас подняли взгляд. Казалось, он никого и ничего не видит перед собой.

-Берта... - это был словно не его голос, - Берта умерла.

Эмиль

Полная луна клонилась к закату. Сирис, стоял рядом с полупрозрачным конём, грива которого, казалось, текла бесконечными струями. Мой Наставник был облачён во всё чёрное: чёрный плащ ниже колена, покрытый узором из чёрных нитей, чёрный жилет и рубашка, чёрные штаны. Волосы забраны в хвост. От его фигуры веяло мощью и... горем. Я старался абстрагироваться от этого, но то и дело утирал глаза.

Берта... Не может быть. Она же только недавно приезжала, ходила, смеялась, таскала меня по глупым магазинам. Я с силой закусил губы. Каждое воспоминание делало комок в горле ещё больше.

-Не буду говорить когда вернусь. Мне нужно встретиться с другими Провожающими и тогда уже будем решать.

Наставник запрыгнул на полупрозрачного коня, взглянул вдаль и, не смотря на нас, кивнул, прежде чем пришпорить коня и скрыться вдалеке заснеженной аллеи.

-Ати, а кто, кто такие Провожающие?

Мне нужно было что-то спросить, на что-то отвлечься. Я никак не мог осознать, что только что произошло.

-Самые доверенные ученики Наставника. Они организуют погребение и выполняют последнюю волю почившего, - тихо отозвались мне, - в это время Провожающих нельзя беспокоить делами мирскими, и отвлекать.

-Может, нас тоже следовало поехать? Я бы... Я бы хотел проститься...

-Похороны нелюдей, если они случаются, отличаются от человеческих — отозвалась девушка, смотря туда, куда ускакал Наставник, - на погребении могу присутствовать только те, кого пригласил сам... почивший.

-Так она знала... Знала что умирает?!

-И скорее всего решила навестить всех, с кем хотела увидеться напоследок, - тихо отозвалась Аттенаис.

Сирис

Конь нёс меня вдаль, я прижимался к его прохладной шее и гнал вперёд. Казалось, какое-то чудовище разрывает внутренности на части, пытаясь заставить меня выть. Но я не мог себе позволить этого. Меня ждут двое: Следж и Чуди. Во всяком случае, в приписке к письму было сказано, что именно с этими учениками Берты мне предстоит организовывать её... её...

Я сжал зубы и заставил элементаля нестись ещё быстрее.

На отдых не было времени и сил. Благо дни были туманны, хотя, даже рассветное и закатное солнце меня бы не остановило. Нужно было добраться до условленного места. Как можно быстрее.

Это было недалеко от дома моего Наставника. На этой поляне мы — её ученики — учились драться, учились управляться со своими новыми силами и выяснять пределы возможностей. И там, среди поломанных брёвен, возле стены, что помогал строить ещё я, таская всевозможные булыжники из леса, меня ждала тёмная фигура в плаще и шляпе, надвинутой на брови.

-Чуди, - я подошёл ближе, прокладывая в снегу новую тропинку. Мой элементаль остался позади, терпеливо дожидаясь моего возвращения.

Девушка лишь слегка приподняла голову и кивнула.

-Следж здесь?

-Ещё не приехал, - её голос отдавал хрипотцой.

Эти двое. Я толком не знал их, пару раз они приезжали к нам, когда мне ещё и двух лет не исполнилось. Привезли кучу новостей, подарков, но и только. Мы не так-то часто виделись с взрослыми учениками Берты.

Молча подойдя к ней, я сел в снег, рядом. Белая масса заколола тысячами иголочек, но, мне было всё равно.

Не знаю, сколько времени прошло в молчании, но вдруг тишину нарушили далёкие, но всё приближающиеся шаги. Пару минут спустя на краю поляны показался мощный оборотень. Высокий. Наверное, выше меня на голову и такой же широкий в плечах.

Он тяжело подошёл ближе и скупо поздоровался.

Я знал, что он был одним из самых первых учеников Берты. На его лице залегла мелкая паутинка морщин, хотя в целом ему едва ли можно было дать больше сорока.

-Наставник оставила мне пожелания, - Следж достал из внутреннего кармана своего мехового плаща свиток.

-Она... она пожелала чтобы мы похоронили её вблизи Северного водопада.

У меня дико заныло сердце. Мы так часто бывали там все вместе. Отмечая чей-то успех или проводя только для нас важные даты.

-Нам всем тяжело, - Чуди оттолкнулась от стены, приближаясь к мощному оборотню, - но, нас избрали Провожающими. Значит, мы должны быть сильными.

-И позаботиться о тех, кто младше, как учила Берта.

На моё плечо легла его тяжёлая рука. Мне с трудом удалось разжать пальцы, которыми я с силой смял плащ на своей груди.

-Ты прав.

Самым тяжёлым было вернуться в её... в наш дом. Там ждали трое — ученики, которые только несколько недель назад завершили своё обучение. Они выглядели... потерянными. Две девушки и парень. Они сидели кругом в гостиной и не сразу заметили наше появление.

-Где она? - похоже Следж всё-таки намного сильнее и меня, и Чуди.

Нам не ответили. Мы поняли всё по застывшим в направлении её комнаты взглядам.

Мне было страшно подниматься наверх. Я боялся, что потеряю самообладание. Что горе раздавит меня. Я остановился в нескольких шагах от двери её спальни.

Чуди бросила на меня вопросительный взгляд.

-Не могу. Не сейчас.

-Тогда вот список всех, кто появится на похороны. Встреть их. Раздай указания по поводу Последней песни.

В моих руках оказался не такой уж большой, всего имён на двадцать, список.

Следующие сутки прошли словно тёмный калейдоскоп. Ученики Берты приезжали кто парами, кто поодиночке. Кто-то не мог и двух слов связать о постигшем нас горе, кто-то не мог осознать, были и те, чей взгляд был не живее бутылочного стекла.

Но мне как-то удавалось направлять их, занимать делом, готовить всё необходимое.

И вот наступила следующая ночь. По обе стороны от дороги, по которой должны были пронести моего Наставника стояли тринадцать оборотней и один вульфрикс. Четверо несли её носилки к глубокой могиле. По лицам нелюдей струились слёзы. Когда четверо, что несли Наставника, приблизились к нам, все тринадцать оборотней и один вульфрикс приняли вид зверей. Провожать последней песнью могли только волки и подобные им. На противоположно стороне дороги я заметил знакомого большого бело-чёрного пса.

Её пронесли между нами в полной тишине. И лишь когда её опустили вниз, морозный ночной воздух пронзил вой. Словно одно животное выло несколькими голосами. В этом вое была вся печаль, которую только можно вложить в звук, вся горечь и боль потери. Всё сожаление о безвозмездно ушедшем. О той, что была хрупка, словно узоры дыма в вечернем воздухе и столь же сильна, как буря. О ней и своей тоске пели мы, чувствуя как разрывается сердце.

Не знаю, сколько простоял, смотря на невысокий холмик земли и большой гладкий валун песочного цвета. Не знаю, сколько прошло времени и когда, наконец, последний из прощавшихся с ней, ушёл.

Только вдруг вокруг не оказалось никого.

Я вышел из под сени деревьев и сел рядом с валуном. Её любимый. Она весьма забавно запрещала нам оккупировать этот гладкий, нагретый солнечными лучами камень, в вечерние часы, когда мы приходили к водопаду. Сгоняла нас, грозясь... ох, чего только она не грозилась сделать с нами, а мы всё равно усаживались на него, дразня её...

Усмешка скривила мои губы. Из груди поднялся тихий смешок, что постепенно усиливался, рос и рос, пока я не понял, что не могу остановиться.

Я смеялся как сумасшедший, вцепившись ногтями в промозглую землю. Смеялся.

-Она знала, что так будет.

Из под тени деревьев вышла невысокая, аккуратная фигура, закутанная в чёрный плащ. Только теперь на ней не было шляпы, и белые, словно лежащий вокруг снег, волосы развевались на ветру. А голубые и холодные глаза смотрели прямо на меня.

Мой смех внезапно, даже для меня, оборвался.

-Берта попросила меня передать тебе это. Если я застану тебя таким.

-А я ведь... Я ведь даже толком не попрощался с ней.