-Я так и подумал, что тебе понравится, - хмыкнул вульфрикс, полуобернувшись ко мне.

-А почему мы едем с дядей Антериса?

-Тебе неприятно его общество?

-Нет, наверное, - смутился я, - просто... Мне не казалось, что вы близки.

-А мы и не близки, - пожали плечами в ответ и замолчали, подняв взгляд в ночное небо.

-Эмиль, прости, но это не совсем развлекательная поездка.

-То есть?

Наставник, остановившись, вздохнул и посмотрел на меня в упор.

-То, что я тебе сейчас расскажу должно оставаться только между нами. Думаю, Антериса тоже попросят не сильно распространяться...

После столь интригующего вступления, Сирис вновь замолчал, словно задумавшись о чём-то, но через пару мгновений возобновил разговор.

-Пару часов назад поступил весьма тревожный запрос с Северной части Либменса, а конкретнее, с области возле Поющих Гор.

-Поющие Горы... - от одного этого названия перехватывало дыхание, ведь считается, что именно там находится самое большое скопление видов драконов, включая Небесного Пилигрима.

-Поступили сведения о возможных браконьерах.

-Что?! - это было довольно громко, поэтому, я, смешавшись, повторил шёпотом, - что?! Но... Но там же заповедная зона!

-И более того, так как сейчас разгар лета, Пилигримы спариваются и меняют рога, а ты, наверное, слышал, какова их стоимость.

Показалось, на меня вылили ушат ледяной воды. И так-то драконы редкость, а уж эти.. Эти редкость среди редкостей. Не особо многочленные, они к тому же подвергались жестокой охоте и истреблению из-за красоты шкуры и рогов. Около пяти лет назад королева издала указ о смертной казни за убийство этих существ, но... браконьеров это не останавливает.

-...конечно, показательные казни имели своё действие... - я настолько ушёл в себя, что пропустил часть того, что говорил Наставник.

-Поэтому нам и поручили это дело. Нужно разобраться в кратчайшие сроки, - закончил речь Сирис.

Мы ещё много чего обсудили по дороге домой и ночью, но перед рассветом, лёжа в постели, пусть в моей груди клокотал гнев, стоило представить ничтожных людей уничтожающих то великолепие ради денег, с лица не сходила улыбка при одной мысли о том, что я отправляюсь к Поющим горам.

Пришлось вставать, едва солнце скрылось за горизонтом, а учитывая, что сон сморил меня только ближе к полудню, подъём вышел тяжёлый.

Ещё не до конца проснувшаяся Ати проводила нас, невнятно пожелав удачи и, чмокнув Сириса в губы, а меня в лоб, отправилась к себе, досматривать сны.

В принципе, стоило мне погрузиться в карету, как меня тут же одолела дремота, которой я не счёл необходимым сопротивляться.

Лишь пару раз за всю поездку я приоткрывал глаза, и с каждым разом лицо моего Наставника становилось всё более зеленоватым, а когда кучер возвестил об остановке, Сирис тяжело вывалился из кареты на ближайшую скамейку с требованием просто не трогать его и дать умереть своей смертью.

На мой осторожный вопрос о тех волшебных пилюлях отмахнулись, что-то проворчав о том, что новая партия ещё не готова.

Пока Наставник пытался вернуться к жизни, я прогулялся по окрестностям этого небольшого придорожного трактира, размяв затёкшие конечности и гадая, как долго нам ещё ехать. Оказалось, не близко. Сирис с полустоном заполз обратно в карету, но, где-то через часа три, каким-то образом почувствовав, что мы приближаемся к небольшому поселению, безапелляционно заявил, что нам необходимо остановиться переждать день.

Кучер было заикнулся, что лошади ещё не устали и спокойно могут доехать до следующего городка, но, наткнувшись на взгляд Сириса, оборвал речь на полуслове, послушно развернув карету.

Через четверть часа вдалеке показалась невысокая стена, и вот мы, уже пойдя пост стражи, трусили по мощёной улице к ближайшей более-менее сносной гостинице.

Едва поднявшись в номер, Сирис рухнул на кровать, и, судя по звукам, с трудом сдержал рвотный позыв.

Сочувственно покачав головой, я оставил своего Наставника страдать, прекрасно понимая, что в таком состоянии он и зашибить ненароком может особо надоедливую персону.

Тихо притворив за собой дверь, спустился в гостиную залу, предварительно вытащив из дорожной сумки одну из понравившихся книг, но увлечься чтением не вышло. Я постоянно ловил себя на том, что бездумно пялюсь в испещрённые буквами листы, мыслями находясь уже в лесах Поющих гор.

Перед внутренним взором то и дело вставали картины предстоящей прогулки, а учитывая, что там ещё и Тер будет, с которым можно поделится радостью от увиденного...

В этот момент мне обычно становилось очень приятно на душе, потому, забросив жалкие попытку углубиться в написанное, я предался мечтаниям о грядущем.

Лишь ощущение приближающегося рассвета заставило меня подняться к себе.

Судя по тому, что меня дожидался стакан горячей крови, покоящийся в большом тёплом сгустке воды, Сирис вернулся в мир живых.

Залпом поужинав, я оценил прелести душа и с удовольствием растянулся на мягкой постели.

Уже завтра я, возможно, увижу первого в своей жизни живого дракона.

Однако, вся следующая ночь у нас по-прежнему ушла на дорогу. На Сириса под конец было больно смотреть. Казалось, ещё немного, и он предпочтёт смерть своим мучениям, но у Наставника хватило мужества продержаться до последнего.

И пусть до гостиничного номера я дотащил его практически на себе, и пусть он тут же удалился в ванную комнату для избавления от содержимого желудка, где и оставался до середины дня, основная часть дороги была позади, а значит к следующему дню мы уже будем возле подножия горы.

На следующий вечер Сирис, похоже, всерьёз вознамерился испепелить карету взглядом. Ведь тогда можно было бы обернуться волком и с комфортом добраться до назначенного места... Хотя, это для него с комфортом, а вот меня в этом случае ждёт несколько часов опасений за свою жизнь.

Но, после четверти часа бесплодных попыток обратить наш экипаж в горстку пепла, Наставник с мученическим видом залез внутрь и едва ли не сразу позеленел. Даже боюсь себе представить, что будет дальше.

Через пару часов поездки, Сирис, кажется, задремал, а я, перестав беспокойно дёргаться каждый раз, когда карета слегка покачивалась, вызывая у Наставника приступ тошноты, залюбовался расстилающимся за окном пейзажем.

Уже довольно долго по обоим сторонам дороги расстилались бескрайние поля цветов.

Сначала это были единичные полянки, но вот уже четверть часа мы ехали словно в белом море, мерно покачивающимся от лёгкого ветра.

Аромат цветов, к которому постепенно добавлялись нотки соли и воды, чаровал, заставляя впасть в лёгкую дремоту и я как-то пропустил момент, когда в воздухе то и дело начали раздаваться протяжные, переливчатые звуки, похожие на протяжный мелодичный свист. А когда этот факт окончательно проник в моё сознание, я подскочил, словно ужаленный и едва ли не по пояс высунулся в окно, чтобы в следующее мгновение замереть в восхищении.

Впереди, туда, куда уводила нас извилистая дорога простирались поля цветов, перемежающиеся рощицами, постепенно собирающимися в дремучие леса, а над всем этим возвышалась голубая громадина скал.

У меня перехватило дух от этой красоты, всё, что мог — лишь смотреть вперёд, туда, впитывать красоту и едва различимый нежный свист, мелодично меняющийся.

Пейзаж настолько поглотил моё внимание, что когда кучер возвестил о прибытии, его голос не сразу достиг моего сознания. Лишь с третьей попытки мне удалось вернуться к реальности и попытаться разбудить Сириса, чтобы рассказать ему о конце мучений. Вот только оказалось, что сделать это будет несколько проблематичнее, чем мне казалось. Наставник напрочь отказывался возвращаться к реальности, пришлось на себе вытащить его из кареты и с тяжёлым вздохом сгрузить на ближайшую лавочку. Вульфрикс на поверку оказался намного тяжелее, чем могло показаться.