¹ 木鱼 (mùyú) — будд. деревянная рыба (деревянное било в форме рыбы или безногого краба, на котором отбивается такт при чтении молитв).

Стоявший поблизости Сяо Чжэн ощутимо напрягся, в его ладони вспыхнула молния, а предусмотрительная Шань Линь отступила назад, потянув за собой директора Хуана.

И лишь Янь Цюшань казался слегка напуганным. Он оглянулся и обратился к Сюань Цзи:

— Это... Инструментальный дух?

— Ну, изначально телом Дао И был меч, но его клинок слишком сильно поврежден.

После этого короткого диалога в «облаках» за спиной Дао И начали проявляться все новые и новые силуэты. Похоже, остальные духи тоже услышали голос своего старейшины и один за другим потянулись к его источнику. Несколько мгновений спустя паровое облако заполонили скелеты. Некоторые из них держали в руках свои наполовину оторванные головы. Скелеты не дрались, не суетились, ведь у многих не было ни рук, ни ног… глядя на них, трудно было разобрать, что они такое.

По сравнению с ними, жуткое лицо Дао И, делавшее его идеальным кандидатом на эпизодическую роль в фильме «Поезд в Пусан», было очень даже красивым!

Это было поистине впечатляющее зрелище. Инструментальные духи толпились в белом мареве, с трудом протискиваясь вперед. Глядя на них Сяо Чжэн вспомнил собак, что жили в родительском доме. Каждый раз, когда хозяин подходил к порогу, они уже суетились в дверях.

Но вскоре он понял, что уровень интеллекта этих духов был ненамного выше собачьего. Лишь их тела сильно уступали животным, ведь у многих недоставало костей.

Если Дао И мог выдавить из себя пару неразборчивых слов, то другие не могли и этого. С трудом ворочая языком, Дао И сказал, что не заметил в тот день ничего странного, и что он должен спросить об этом у своих товарищей.

Не обращая внимание на глупость потенциальных свидетелей, директор Хуан поспешно отыскал у себя фото Хань Го и несколько сделанных ранее видеозаписей. Одно за другим он показывал их живым призракам. Он даже раздобыл папку со старым делом, нашел карту того места, где было найдено тело, и даже снимки со спутника... Наконец, от надежды он пришел к разочарованию и, в конце концов, окончательно отчаялся.

Сюань Цзи вздохнул.

— Когда я нашел их, они уже были сломаны, разбиты и не способны выжить в одиночку. После стольких лет проведенных в Чиюань они утратили представление о времени. Их мысли и воспоминания спутались. Все то, что случилось десять лет назад, вполне может оказаться...

— Отойди.

Сквозь собравшуюся толпу протиснулся Шэн Линъюань. Духи могли забыть, что произошло десять лет назад, но они до сих пор помнили того, кто недавно ворвался к ним с кулаками. Увидев Шэн Линъюаня, они тут же обратились в гонимую ветром пыль. Они были напуганы, и бесцельно метались в густом белесом тумане. Их металлические тела сталкивались друг с другом, издавая гулкий лязг.

— Тише, — спокойно сказал Шэн Линъюань, — не шумите.

Ван Цзэ не удержался и протер глаза. Казалось, что голос старшего стал ниже, и водяная завеса содрогнулась. Свирепые инструментальные духи замерли, не смея даже вздрогнуть.

Шэн Линъюань огляделся и сказал:

— Люди из класса духовной энергии не страшатся смерти, но лучше вам унять свое любопытство и заткнуть уши.

Из всех собравшихся в конференц-зале Шань Линь была единственным представителем духовного класса. Женщина многое повидала в жизни, и прекрасно знала, когда нужно было упрямиться, а когда стоило прислушаться к чужим советам. Она молча вытащила из кармана защитное снаряжение и заткнула им уши.

Шэн Линъюань заговорил на языке демонов. Может, все дело в смешанной крови, но его речь казалась очень странной, это сильно напоминало изящный язык. Голос Его Величества был мелодичным, как у иностранца, и его слова не казались «нечеловеческими», как тогда, когда на этом языке говорили демоны. Его голос околдовывал. Никто из присутствующих не понимал, что происходит, но им хотелось слушать его, внимать ему. Люди замерли и сосредоточились. Постепенно все окружавшие их звуки растворились, и сотрудники Управления погрузились в транс.

Чжан Чжао раскрыл рот и внимательно слушал, что говорил Его Величество, как вдруг что-то коснулось его лба. Юноша резко отшатнулся и тут же пришел в себя. Холодный пот прошиб его до костей. Зажав в ладонях брошенную Сюань Цзи монету, он тихо спросил:

— Что это такое?

— Те самые слова: «ничтожные рабы склонились перед первородным проклятием». Недавно великий демон заставлял своих марионеток из «человеческой пашни» зачитывать их, — одними губами, почти неслышно ответил Сюань Цзи. — Приставучая штука. Если заслушаешься, выучишь текст наизусть и не сможешь остановиться, пока не превратишься в высохшую мумию.

Сотрудники Управления по контролю за аномалиями были настроены очень решительно, однако и они с трудом сдерживались. Но инструментальные духи по другую сторону водяной завесы покорились голосу Шэн Линъюаня и, запинаясь, принялись повторять проклятие вместе с ним.

— А как же они? — спросил Чжан Чжао.

— Все в порядке. Они не люди, — отозвался Сюань Цзи. — Если они сломаются, из их тел не вытечет ни капли крови. Даже прочти они слова первородного проклятия тысячу раз, в худшем случае, им несколько ночей будут сниться кошмары...

Но прежде, чем Сюань Цзи успел договорить, один из духов закричал, прервав неровный строй голосов.

Этот «маленький» инструментальный дух, возможно, когда-то был частью доспеха или щитом. Он был закован в черную как смоль железную броню и всем своим видом напоминал солдата легендарного призрачного войска, бороздящего опустевшие ночные улицы. Большая часть его тела проржавела, и лишь уцелевшая половина шлема еще болталась на макушке, придавая духу необыкновенно комичный вид.

Инструментальный дух внезапно сдулся, как воздушный шарик, и принялся скакать по водяной завесе. Его истошный крик разбудил расслабившихся людей.

Шэн Линъюань щелкнул пальцами, и на его ладони образовался сгусток черного тумана. Словно мифический змей туман скользнул к фарфоровой чаше, подхватил плавающий в воде огонек и швырнул белоснежное пламя в водяную завесу, опутав несчастного духа.

— Так вот кто попал под воздействие проклятия, — улыбнулся Его Величество. — Итак, десять лет назад, шестого сентября, ты услышал эти слова у себя дома, в Чиюань. Кто их произнес? Дай-ка мне посмотреть. Вот так, хороший мальчик. Не двигайся...

Дух поднял голову, и проржавевший шлем слетел с него, обнажая женское лицо с отслоившейся кожей. Сквозь болтавшуюся на костях плоть смутно проглядывали черты Хань Го. Сюань Цзи тут же вскинул руку и взмахнул пером, заслоняя директору Хуану обзор. Он не хотел, чтобы старик вновь пережил это горе, увидев смерть своей жены.

— Это не она, Цзя Сяоу! — заорал Сюань Цзи железному леденцу на палочке. — Это кто-то другой!

Цзя Сяоу…

Услышав эти слова, Шэн Линъюань опешил. Сюань Цзи действительно дал имена каждому куску металлолома.

Как же ему было одиноко?

Инструментальный дух затрясся. Казалось, он не слышал слов своего старейшины. Но в тот самый момент, когда Сюань Цзи решил вмешаться и перефразировать вопрос, словно из ниоткуда появилась тонкая и полная жизни зеленая лоза. Вокруг женской головы медленно обвился стебель сциндапсуса.

Глава 119

Шэн Линъюань последовал за ним на улицу и помахал Сюань Цзи: — Пойдем со мной.

Управление рухнуло, «древо основания» превратилось в пепел, а виновник в спешке сбежал. Ничтожные рабы склонились перед первородным проклятием, и повсюду прежде времени распустились цветы.

Крепкие стебли плюща плотно обвивали высокое здание, и в окна воровато заглядывали набухшие почки. Когда подул прохладный утренний ветер, яркие лепестки вишни и миндаля опали на снег, выпавший несколько дней назад, и слепящая белизна окрасилась в алый. До сегодняшнего дня в коттедже обитало несколько декоративных растений, но с началом всеобщей паники их поспешно вынесли наружу. Их длинные стебли тянулись вверх и упорно ползли в направлении конференц-зала... Казалось, они стремились захватить коттедж изнутри.