Земля под их ногами провалилась и Сюань Цзи снова упал. Перед их глазами возникло новое воспоминание. Все вокруг вновь стало черными как смоль, но пейзаж казался очень знакомым.

Они вернулись к, полному останков, кургану.

Но в то время «шаманский курган» был обычной пещерой, ещё не заполненной костями. Сюань Цзи слышал сдавленное и болезненное дыхание Шэн Линъюаня, но вдруг он разжал пальцы, сбросил его руку и твёрдо встал на ноги.

— Тогда, когда Дань Ли внезапно опустился на колени… Что он потом вам сказал?

Шэн Линъюань некоторое время молчал.

— Правду о смерти старого вождя клана шаманов. Он признался мне, что гонец Алоцзиня был отправлен им. Так называемый «клан вампиров» был здесь совершенно не при чем. «Гонец» был его личной марионеткой. Дань Ли сказал, что в то время у нас не было другого выбора, кроме как подчинить себе шаманов. Всё потому, что у нас не было выхода, он только и мог, что…

Похоже, Сюань Цзи всё ещё чувствовал температуру тела человека, только что отцепившегося от его ладони. Но гулявший по пещере сквозняк с легкостью сдул это ощущение.

— Ваше Величество, вы поистине великий человек, у вас такие холодные руки и такое грязное сердце. Знал ли об этом Алоцзинь?

— Он сбежал, а я, в порыве злости, не последовал за ним, — тихим голосом сказал Шэн Линъюань. — Алоцзинь... был своенравен и избалован мной. Уходя, он приказал вывести с передовой всех шаманов. В порыве гнева он повел своих людей обратно в Дунчуань, тем самым разрушив устоявшийся порядок на поле боя. Клан демонов, который до этого мог только сопротивляться, получил возможность контратаковать. Наша армия была вынуждена отступить на шестьдесят ли. Более десяти деревень и два города попали в лапы врага. Они вырезали всех жителей, чтобы дать выход своему гневу. Едва ли кто-то мог спастись, оказавшись у них на пути.

Сюань Цзи почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом.

— Но почему вблизи линии фронта остались жители? Почему они не отступили?

— О, то были двадцать лет войны и хаоса. Им просто больше негде было жить. Куда им было отступать? — Шэн Линъюань холодно улыбнулся и медленно вошел в пещеру. Голос у него был слабый, но шаги ровные. — В то время шаманам было приказано охранять Юго-Восточную дорогу и защищать эту сторону при помощи заклинаний. Многие отчаявшиеся люди последовали за ними. Там, где смешались два племени, они начали перенимать одежду и речь друг друга. На охраняемой шаманами территории даже образовалась деревня, жители которой возделывали землю и отдавали им половину собранного урожая.

Но в тот год легкомысленный глава клана покинул их.

Острый и красивый профиль Шэн Линъюаня утонул в темноте кургана.

— Шаманы любили свежие фрукты, а Алоцзинь особенно любил груши. Чтобы угодить им, жители долины, принесли к палаткам их армии еду. Но позже, когда мы вернулись, чтобы забрать тела, мы обнаружили, что все то, во что простой народ так тщательно вкладывал душу, все эти заботливо собранные плоды, были смешаны с кровью и втоптаны в грязь железными копытами. Тело какой-то старухи после смерти разорвали на куски монстры-людоеды, оставив только сломанные кости. Эти скоты всегда были разборчивы и редко ели несвежие мясо. И знаешь почему?

Сюань Цзи вдруг чутко уловил в улыбке этого человека тень промелькнувшей злобы, и понял, что это предназначалось не для него, а для Бедствия Алоцзиня из «обратного течения»

— Потому что в руках она держала сосуд с медом из цветов груши, приготовленным для юного главы клана. Он разбился, и мед залил ее всю, — мягкий голос Шэн Линъюаня становился все более жестким. — Должно быть, это было очень сладко.

В чем дело? Сюань Цзи почувствовал, как у него застучало в висках.

— Толпа была так возбуждена, они хотели, чтобы я разобрался с Алоцзинем. Люди взбунтовались, и я заставил их отступить. Я мчался в Дунчуань всю ночь, но опоздал. Полукровки и те, кто долгое время был недоволен Алоцзинем, постепенно осаждали Дунчуань. Многие из шаманских заклинаний были выставлены уже после его капитуляции. Защита клана оказалась уязвима перед нападением. Вскоре они прорвались через барьер, и принялись ловить рыбу в мутной воде⁹. Ты меня слушаешь?

⁹ 浑水摸鱼 (húnshuǐ mōyú) обр. ловить рыбу в мутной воде в знач. воспользоваться всеобщей суматохой ради получения выгоды.

Сюань Цзи неожиданно поднял голову. Снаружи пещеры, с «обратной» стороны, раздался крик, и с окружавших их монолитных стен на землю посыпались камни.

Глава 28

Тайное стало явным, и вода закипела.

Шэн Линъюань произнёс:

— Если это на самом деле ты, то что ты собираешься делать?

Непонятно было кого он спрашивал: Сюань Цзи или кого-то, кто отказывался появляться, но наблюдал за ними сверху.

Сюань Цзи бросил взгляд на вход в пещеру. В пространстве «обратного течения» она еще не стала шаманским курганом, и не была похоронена под землей. Слабый свет, льющийся из проема, падал прямо на лицо Шэн Линъюаня, отчего одна сторона его почти светилась, а другая полностью утопала во тьме. Получившийся контраст четко очерчивал его скулы.

У входа послышались шаги. Кто-то что-то прокричал на языке шаманов.

Голова Шэн Линъюаня разболелась ещё сильнее, и молодой человек прижался лбом к холодной каменной стене.

— Что он сказал?

Шэн Линъюань неопределённо ответил:

— Алтарь открыт, старики и дети идут первыми.

— Алтарь?

 — Алтарь — это запретная территория клана шаманов, — из-за шума и топота, голос Шэн Линъюаня был едва слышен. Охваченные паникой шаманы напоминали гонимых потопом диких животных. — Невиданные проклятия, древние техники…  Все тайные искусства сокрыты здесь. Печати, выставленные снаружи, намного сложнее, чем барьеры Дунчуаня. На этом алтаре шаманы приносили жертвы богам. Они поклонялись горам и рекам. Они верили, что божество гор — их мать, способная оградить их от злых помыслов, и тепло относившаяся к своему народу.

До их слуха донесся еще один пронзительный крик. На этот раз Сюань Цзи и сам догадался, что кричавший призывал людей бежать к алтарю. Может быть, это потому, что он уже много чего успел услышать внутри «обратного течения». Хотя Сюань Цзи и не понимал чужую речь, он постепенно научился различать их произношение и интонации. Вдруг, говорившего прервал вопль, в пещеру хлынул сильный запах крови, и совсем рядом раздался чудовищный рев.

К ногам Сюань Цзи рухнул ребенок. Юноша подсознательно потянулся к нему, но его рука попросту прошла сквозь плечо маленького шамана.

Сюань Цзи остолбенел. Он тут же отшатнулся, поднял голову и спросил:

— Дунчуань осадили, барьер оказался разрушен, не в силах противостоять этому, шаманы попытались укрыться в каком-то тайном месте, верно? Они ждали…

— Они ждали меня, — тихо сказал Шэн Линъюань.

Потому что каждый раз, когда у Алоцзиня возникал конфликт с другими людьми, у Шэн Линъюаня попросту не хватало духу спорить с ним и он изо всех сил пытался ему помочь.

Со временем это стало обычным делом.

Просто держись, и Линъюань придёт.

А до этого момента Алоцзинь отводил глаза в сторону¹ и продолжал вести свой клан за собой. Воспользовавшись пожаром², он смог выиграть немного времени, чтобы позаботиться о демонах.

¹ 反目 (fǎnmù) отвернуться, отвести глаза в сторону (обр. в знач.: ссориться, семейная ссора).

² 趁火打劫 (chènhuǒdǎjié) пользуясь пожаром, заняться грабежом (обр. в знач.: извлекать выгоду из чужих затруднений).

Линъюань был подобен горному божеству. Он был всемогущ. Он был не только его верой, но и старшим братом, ведущим его через лунный свет...

— Они ждали, что я приду спасти его.

Алоцзинь вместе с воинами клана шаманов сражался не на жизнь, а на смерть, пытаясь дать людям время добраться до алтаря. Мирный Дунчуань вспыхнул, и горы охватило пламя. Все вокруг: деревянные дома, лес, площадь, где они всегда пели и танцевали, и огромное далекое звездное небо — всё это поглотил огонь.