Где-то на западе вспыхнул белый свет. Он был таким же быстрым, как огни автомобилей, мелькавшие на дороге. Свет скользнул к Сюань Цзи.

Задремавший Шэн Линъюань, внезапно, будто чего-то испугался. Он открыл глаза и огляделся. Однако вокруг не было никого, кроме молодого поколения подразделения «Цинпин», которое, к тому же, ужасно храпело. Он с подозрением нахмурился, уловив знакомую атмосферу.

Что это?

Шэн Линъюань глубоко задумался и попытался высвободить сознание, но вокруг Дунчуаня, ставшего ему чужим, было пасмурно и ветрено. В это время он обнаружил, что, связанный с его разумом маленький демон, медленно затягивал его в царство снов.

Шэн Линъюань был очень далек от образа «благородного мудреца». Он никогда не обращал внимание на все эти «нельзя смотреть на то, что не соответствует правилам приличия». В мир снов было слишком легко проникнуть, и он, разумеется, воспользовался чужой бедой.

В конце концов, ему было интересно, что за люди осмелились воскресить его.

Вопреки собственным правилам, Шэн Линъюань увлекся, забыв о Дунчуане, и последовал за Сюань Цзи. Но погружаясь в глубины сознания юноши, он словно что-то почувствовал и внезапно отступил, увидев в душе маленького демона поднимавшуюся до небес огненную стену. Пламя было белоснежным. Это и в самом деле был огонь Наньмина.

Согласно легенде, огонь Наньмина был истинным огнем Чжу-Цюэ⁸, способным сжечь все на своем пути. Заклятый враг всех злобных духов. От жара этого пламени кожа Шэн Линъюаня раскраснелась, а в горле будто встал кровавый ком. На силу проглотив этот сгусток, он замешкался, глядя на бушующее море знаний маленького огненного демона.

⁸ 朱雀 (zhūquè) миф. Чжу-Цюэ (красная птица) дух-покровитель юга.

Чжу-Цюэ… Не сдержавшись, Шэн Линъюань прижал ладонь к груди, ощущая давящую боль. Сородичи Чжу-Цюэ давно погибли, откуда было взяться потомку?

Более того, даже если клан Чжу-Цюэ был одним из кланов демонов, Шэн Линъюань должен был признать, что он был самым божественным из них. Хотя маленький демон и был хранителем неудержимого истинного огня, способного искоренять скверну, но частица затаившегося зла присутствовала и в его теле.

В глубине моря знаний танцевало бушующее пламя, даря поддержку и защиту. Возродивший его тело роковой атрибут казался «золотым». Но золото и огонь были взаимоисключающими элементами. Что это, в конце концов, было такое?

Шэн Линъюань нахмурился. Будучи напуганным жаром, он уже собирался было отступить, но вдруг услышал слова, просочившиеся в сон маленького демона.

Сновидения зачастую хаотичны, потому и разговоры, возникающие в них, часто были бессмысленны и не имели особой ценности.

Но Шэн Линъюань внезапно замер. Прерывистая речь этого человека не была похожа на «современный китайский язык». Это был язык Великой Ци!

Полный злых намерений дьявол все еще находился неподалеку. Сначала Сюань Цзи отказывался засыпать, но, прежде чем он начал сопротивляться, он услышал звук, похожий на треск разбивающихся камней. Словно «срезанный цветок»⁹, он успел подумать лишь «вот черт» прежде, чем окончательно потерять сознание.  Сон, казалось, вернул его в эпоху междоусобной войны в Цзючжоу. Точка его обзора постоянно менялась, иногда она принадлежала людям, иногда каким-то предметам. Все они либо куда-то бежали, либо сражались.

⁹ 拍了花 (pāile huā) – вероятно, также относится к 拍花 (pāi huā) – фразе, которая в Древнем Китае относилась к похищению детей. Несчастных опаивали наркотиками и похищали, это и называлось «смахнуть/срезать/потрепать цветы».  

Иногда ему казалось, будто он погружается в море крови, и зловоние вокруг него становилось все гуще и гуще. Иногда он испытывал такое сильное желание убивать, что, крича, отрубал одну голову за другой, чего никогда ранее не делал.

В огне сражения он чувствовал лишь холод, инстинктивно склоняясь к единственному источнику тепла. Им была пара рук. Сначала это были нежные, но покрытые шрамами руки маленького ребенка. Затем пальцы медленно удлинились, а ладонь покрылась мозолями. Во сне ему казалось, что он прожил множество лет и никогда не расставался с этими руками.

Вдруг он почувствовал, что этот кто-то сильно пострадал. Чужие пальцы внезапно разжались и отпустили его. Сюань Цзи все еще пытался дотянуться до владельца этих рук, однако, только удалялся от него все дальше и дальше. Вспышка невыразимой печали захлестнула его сердце, и острая боль разлилась по всему телу.

Сюань Цзи проснулся в холодном поту. Подобравшая их машина уже остановилась у ворот отеля. Разрывающая сердце боль все еще не утихла. Его взгляд был прикован к Шэн Линъюаню. Молодой человек сидел, прислонившись к окну.

Возможно, он просто вырвался из кошмара «обратного течения». Но, когда он увидел Шэн Линъюаня, он почувствовал себя таким счастливым, что едва не заплакал.

Затем он увидел улыбку Шэн Линъюаня.

«Твой сон был очень интересным».

Сюань Цзи лишился дара речи.

Третьего же дядюшку, его разум превратился в кабриолет, а рядом, как не кстати, находился самый настоящий подонок с дурными намерениями!

Душа Сюань Цзи вернулась на свое место. Скрепя сердце, он стиснул зубы и взял свои мысли под контроль.  Опустошив свой разум, он принялся перечислять названия блюд пока, наконец, не осознал, что голоден. Он не был привередливым обжорой. За десять лет жизни в этом мире он научился откладывать деньги, чтобы позднее сходить куда-нибудь поесть и выпить. Он перепробовал все виды тушеной курицы в соевом соусе, измельченное мясо в винном соусе, консервированные яйца и даже рубец. Стоило ему только вспомнить название блюда, как в его памяти тут же всплывали его вкус и запах.

Шэн Линъюань промолчал.

Вскоре их машина въехала на территорию гостиницы, обслуживающий персонал уже ждал у входа. Изначально, Шэн Линъюань намеревался немного подразнить маленького демона, но, едва выглянув в окно, он был так ослеплен великолепным вестибюлем отеля, что забыл, как говорить.

Факты свидетельствовали о том, что все древние люди, будь то даже Его Величество владыка людей, сталкиваясь с вещами, которых они никогда раньше не видели, превращались в кого-то вроде деревенского увальня.

Потрясенный Шэн Линъюань вышел из машины. Он не забыл даже поблагодарить швейцара, который открыл ему дверь.

— Премного благодарен… Это местный дворец?

— Это отель, — зевая, ответил выбравшийся следом Ван Цзэ. С большим трудом, но он все же сумел разобрать одно слово. — Братец меч. Ох, что это за обращение такое? Звучит, как ругательство. Добро пожаловать в двадцать первый век.

Шэн Линъюань провел в этом мире не так уж мало времени, но сначала его отвезли в больницу и изолировали, а потом превратили в меч. Несмотря на то, что все вокруг дышало новизной, он ограничивался только лишь «наблюдением».

В этот момент он действительно сам «спустился в мир», чтобы лицом к лицу столкнуться с его шумом и суетой.

Глава 34

Во всех этих историях, единственным желанием призраков было — жить, как люди. Но у Шэн Линъюаня такого желания не было.

Шэн Линъюаню потребовалось много времени, чтобы понять, что, хотя это место и называлось «отель», оно, тем не менее, не имело ничего общего с продажей спиртных напитков¹.

¹ Игра слов. «Отель» на китайском – 酒店 (jiǔdiàn), также имеет значения: ресторан, трактир, винный магазин. «Вино» на китайском – 酒 (jiǔ). 

Они приехали средь ночи в третью стражу², но в Дунчуане, на удивление, не было комендантского часа, и повсюду в вестибюле сновали туристы.

² 半夜三更 (bànyè sāngēng) – средь ночи в третью стражу (обр. в знач.: глубокой ночью).

Первыми, кого он увидел, оказалась группа щебечущих стариков и старушек. Всем им было уже за шестьдесят, но они совершенно не казались «почтенными». Ярко одетые, старики ругались друг с другом. Пожилая дама, с «коробочкой» в руке, огляделась по сторонам. Когда она увидела Шэн Линъюаня, явно ощущавшего себя в толпе не в своей тарелке, ее глаза загорелись, и она широкими шагами подошла к нему: