— За что мне всё это? — всхлипнула, прошептала я, коснувшись её руки, ощутив под своей ладонью тепло. Отчего-то стояла мысль, что это мираж. Мне думалось, что так работают чары Орголиуса, ведь он хотел сделать меня счастливой, оградить от ужаса и поместил придуманный мирок. Слишком реальная иллюзия. Это жестоко, хоть и до боли приятно видеть и ощущать всё это.

— Я не знаю, но таков её план, — ответила мама, нежно улыбнувшись и взглянув наверх, — я ей доверяю.

Я посмотрела туда, куда был направлен её взгляд, и стерев слёзы, увидела небесный страшно красивый водоворот, уходящий бесконечно вверх. Ему нет конца и края.

— Где мы? — хрипло прошептала я.

— В безопасности, — ответила мама.

— А где папа? Почему ты здесь, со мной? — спросила я, начиная верить, что всё это вполне может быть настоящим.

— Он тоже здесь, но уже исчерпал свои силы, чтобы проявиться, — от её ответа у меня мурашки по коже прошли, — прислушайся и ты услышишь его, а может и ощутишь. Он всегда был рядом, как и я.

— Папа? — сердце замерло, когда после слов мамы, кто-то легонько коснулся моей руки.

— Я здесь, наша звёздочка. Я здесь, доченька, — тихо-тихо, словно шёпот ветерка прошелестел его голос. А затем, в пространстве вырисовался его воздушный образ. Он был прозрачным, но я видела его. Он едва светился, и видно было его лицо, добрую улыбку и глаза.

— Вы настоящие? Это не иллюзия? — всё же спросила я.

— Настоящие настолько, насколько можем быть. Ведь нас уже нет, но мы всё ещё рядом. Мы одновременно везде и нигде, — взяв меня за руку, сказал папа, и я ещё чётче ощутила его касание.

— Мы хотим, чтобы ты знала, что ни в чём нет твоей вины. То, что ты видела у Мирового змея следствие наших решений. Мы хотели тебя уберечь, но своим сопротивлением нарушили событийное течение. Она выбрала тебя ещё задолго до твоего рождения, и твой возлюбленный, он тоже избранный, как и ты, — сказала мама.

— Орголиус? — моё сердце взволновано забилось.

— Да, доченька. Мы не должны этого делать, но ты должна знать, что он отправился на погибель. Твоя любовь очистила его душу, каким он изначально был сотворён, но сделала его уязвимым. Ты единственная, кто может это предотвратить, — сказал папа.

— Как он и сказал, вы следствие друг друга. Он ждал тебя всю свою жизнь сам того не подозревая. Колдовство Нияна затмевало его разум, но ты вернула ему похищенные части. Та шкатулка, передавалась из рода в род, но никто не смог принять синее пламя, потому что оно само выбирает своего носителя. Я хотела тебя уберечь и принять его, потому что ты с рождения уже управляла стихией огня. Меня пугала мысль и рассказы прабабки о том, какие испытания тебя ждут, — сказала мама.

— Мы хотели защитить тебя. Мы не знали, с кем имеем дело. А когда поняли, то было уже поздно, — молвил папа.

— Ты такая сильная, наша девочка. Она знала это, когда выбор пал на тебя, а мы страшно боялись. Страх затмил наш разум, поэтому не позволяй ему сделать это с тобой. Ты избранная пламенем, избранная Всевидящей матерью, и тебе доверено собрать кристаллы, чтобы восстановить равновесие. Одному ему не справиться. Его жертва может быть напрасной. Но он также как и мы ослеплён любовью к тебе, он хочет тебя защитить, чего бы ему это ни стоило, — сказала мама.

— Печати разрушены и назад пути нет. Тебе нужно к Коту на Чудесный остров. Он знает что делать. Лети наша звёздочка, мы тебя очень любим, — сказал папа и я ощутила, как неведомая сила плавно поднимает меня в пространстве.

— Подождите! — запаниковала я, хватаясь за мамину руку, но она стала воздушной и грустно улыбнулась мне.

— Ничего не бойся, моя девочка. Мы с папой в тебя верим, — растворяясь на глазах, сказала она и нежный ветерок ласково коснулся моей щеки.

— Мам… пап… — хрипло вырвалось у меня из груди, и всё что осталось от них, лишь красивое свечение в пространстве.

Неведомая сила продолжала меня уносить ввысь, в глубину небесной воронки, в самый эпицентр вихря. Я была в таком потрясении, что даже плакать не могла. Я не знала, что делать, что думать и куда лететь. Меня несло куда-то сквозь пространство, пока я внутри себя проживала на повторе последние мгновения с родителями. Многое стало ясным, и я понимала, что это великое счастье получить такую возможность, побыть хоть немного с ними, но… мне всегда будет их не хватать. Я не хотела их отпускать, хотя внутренний голос просил об этом, но я его игнорировала. Это невыносимо. Отпускать невероятно сложно, даже тогда, когда кажется что уже отпустил.

— Я тоже вас люблю, — прошептала я в пространство, осознав, что не сказала им этого сразу. Вся в эмоциях была…

Две светящиеся золотистые спирали пронеслись возле меня и сплелись в высоте, расширяясь в пространстве словно коридор. Я знала, что это были они.

Мы всегда рядом… — раздались их голоса в моих мыслях, и в груди всё наполнилось теплом.

Меня вынесло из вихря к самому Древу с золотыми листьями на Чудесном острове. Голова шла кругом, что я с минуту просто лежала на изумрудной траве, глядя в волшебное небо, пока обзор не затмила пушистая морда Кота.

— Так-с-с, — топал он ногой возле моего уха и шевелил серебристыми усами. На этот раз он был бархатно-серого цвета.

— Привет, Кот. Догадываешься, почему я здесь или нужно начинать рассказ? — вздохнув, спросила я, глядя в его прищурившиеся глаза.

— Тебя как сюда занесло? Ты одна? — изумился он, оглянувшись по сторонам, уперев руки в бока.

— Долгая история, но я одна и меня именно занесло. Всё перевернулось с ног на голову. Печати разрушены, я вышла замуж за Нияна, приняла синее пламя, потом сбежала от него, и что-то сделала с Орголиусом, что он от великой любви решил принести себя в жертву, сделав меня счастливой. А я люблю его и хочу спасти ваш мир. Ведь меня выбрали для этой цели ещё до моего рождения. Мои родители сказали, что ты знаешь что делать, ведь мне всё же нужно найти кристаллы Вселенной. Это если кратко, — тяжело вздохнула я, ощущая, как подступают слёзы, но старалась подавить их.

— М-да-с, ну и дела, — задумчиво произнёс Кот, и сел рядом со мной, — как ты умудрилась за такое короткое время так вляпаться? Что же Октябрь? Помнится, вы были вместе, м-м-м.

— Я не знаю, что тебе ответить. Мои чувства были искренними, я ничего не придумывала. Они и сейчас есть, но…

— Но что? — с интересом Кот заглянул мне в глаза.

— Я люблю Орголиуса. Именно той любовью, которая не нуждается в доказательствах.

— А Октябрь? Что ты чувствуешь к нему? — подставив лапы под морду, Кот навострил уши.

— Он родной, и его тоже люблю. Но, это что-то другое. Мы с ним с самого начала и я… это что-то вроде как любить брата, но тоже не то. Мне больно думать о том, что он чувствует, потому что я люблю его по-другому. Мне стыдно и страшно взглянуть ему в глаза. Я не знаю, это ужасно на самом деле, — вздохнула я.

— Вот видишь, как случается в жизни, — кот выпустил когти и начал рисовать узоры на земле, приговаривая при этом, — ты требовала от него этой любви. И он дал тебе её столько, сколько тебе не вынести теперь.

— Я требовала? — едва не задохнулась от такой предъявы.

— Ну а кто же ещё? — изумился Кот. — Вспомни, как долго он запрещал себе любить. Он пытался не выбиваться из братства. Но ты, поманила его, заставила поверить. А теперь ты любишь другого, и не готова к встрече с первым. Ты не в силах объяснить свои поступки, но хочешь спасти мир, м-м-м. Женщины, такие коварные и одновременно наивные, играете с мужскими душами, жонглируете сердцами, выбирая лучшее, словно самый близкий к телу наряд. Тот, что не колется, подчеркивает всё достоинства и дарит уверенность.

— Знаешь что! — вскочила я на ноги в ярости.

— Что? — лукаво спросил Кот, сев прямо.

— Зря меня к тебе отправили. Прав был Гелиодор, что ты самое заносчивое существо во вселенной. Сам-то за что наказан, не хочешь рассказать? А? Любишь влезать ко всем в головы, вытаскивать секреты на поверхность, а в свою душу ты давно заглядывал?