— А ты бы пошла?

— Я в бионейромеханике лом.

— А если б и не была ломом, то пошла бы?

— Нет.

— А почему?

— Ты зачем дурные вопросы задаёшь?

— Вот и она не пошла бы, — снова ухмыляется Бакс, вытаскивая из пачки очередную палочку сигареты. — Чего Медуза сказала-то?

— Сказала, что я с такой проблемой уже четвертая.

— Ага, — кивает он.

— А ты сделал вид, что впервые такое видишь.

— Ага, — кивает он, не меняясь в лице.

Я подзываю разносчика и касаюсь привычных кнопок заказа. Разносчик пищит и уезжает к барной стойке.

— Знаешь, хоть ты и хитрый мудак, преследующий какие-то свои цели, я на тебя почему-то даже не сержусь.

— Потому что я хорошо оплачиваю работу.

— И поэтому тоже.

Возвращается разносчик с двумя стаканами виски на подносе.

Снимаю оба, один протягиваю Баксу.

— За что пьем? — спрашивает он.

— За мой отпуск.

— Двухнедельный, — уточняет Бакс. — Медуза сказала, что на восстановление уйдёт две недели.

— Месяц, — называю я свою цену и стучу краем стакана о его стакан.

— Две с половиной, — продолжает торговаться Бакс.

— Месяц, — выпиваю залпом, ставлю пустой стакан на стол. — Месяц и один день.

— Ржавая, а ты наглая!

— Я знаю, — улыбаюсь я, вставая из-за стола и направляясь к выходу. — И заплати за виски, — бросаю, не оглядываясь и не останавливаясь.

Возле парапета, отделяющего проезжую часть от площадки перед входом в «Бессонницу», всё та же компания малолеток-арахнидов. Но что-то не так. Они не стоят и треплются, разбившись на маленькие группки, а сгрудились вокруг чего-то. И голоса их звучат тревожно и, наверное, даже испуганно.

— Мля, снимите с него перчатку, чтоб не вычислили.

— Ага, чтоб его прямо тут и скрутило?

— Да сделайте что-то! — тонкий, девичий.

Расталкиваю их и вижу, что на экзопластике, стилизованном под брусчатку, подергивается, словно в эпилептическом припадке, мой недавний провожатый, составлявший мне компанию в путешествии к Медузе.

Рядом с ним валяется развернутый десктоп, рабочая поверхность которого светится всеми цветами видимого спектра. Но это не картинка, как должно быть в плоской сети. Это артефакты графики, наслаивающиеся один на другой.

Мечтатель сраный. Решил выпендриться и полез чойсить, чтобы показать друзьям, что он крут. Кто ж так в паутину-то ныряет? Дебил малолетний, сука. К этому готовиться надо, просчитывать, взвешивать. Тем более, если рейд одиночный. Да кто вообще в одиночку базы ломает!? Дебил. Сука, дебил!

Расталкиваю малолеток, попутно задавая вопросы, тоном, не подразумевающим ответную ложь.

— Куда он полез?

— «Кристалис-восток»

— Что у него в арсенале было?

— Монт…

— Криптограф…

— Флудер…

Ответы сыплются одновременно с разных сторон.

— Чьи проги?

— Китай.

Сука. Идиот. Прежде чем пользоваться китаем, его надо фиксить, фиксить и фиксить. У них же там другое измерение. Они в своём, в коммунистическом мире живут. Только с поправками на компьютеризацию повальную.

— Узел мне, — командую. — С доской.

А сама, присев на корточки рядом с горе-чойсером, выуживаю из кармана перчатку-манипулятор и надеваю на руку, ощущая привычное скольжение пластины по кистевому чипу.

Кто-то протягивает свёрнутую в рулон доску. Старенький, очень неповоротливый десктоп. Еще один, видимо, самый сообразительный, распечатывает нулячий узел.

Разворачиваю десктоп и креплю к нему узел.

— Сколько он там?

Сообразительный смотрит на наручные, — вот ещё атавизм, — электронные часы и сообщает:

— Четыре минуты и тридцать… Тридцать две секунды.

Чертыхаюсь, провожу ладонью над уже развернутой доской. Говорю:

— Как заорёт — снимайте перчатку.

И ныряю в паутину.

Смахиваю заставку, рассыпающуюся мельтешением незнакомой кодировки. Некогда настраивать под себя. Пункты меню мне сейчас нахер не нужны. Я сразу ухожу на второй слой. Когда-то эту лавочку прикроют, переписав программное обеспечение, но пока дыры есть — крысы ими пользуются.

Десктоп медленный. Стимы могли бы исправить ситуацию за счет разгона мозгов. Но я стимов не ем. Жизнь и без них течет слишком быстро.

Вижу жгуты каналов, уходящих к серверу-раздатчику — я всегда вижу каналы как жгуты. Цепляюсь за самый толстый, стабильный. Скольжу вдоль него. Твою ж мать. Официальный провайдер. Но искать другой путь некогда. Да и узел не мой. Похрен.

Расплетаю тонкие нити магистралей паутины, нахожу нужное направление. Скольжу вдоль. Упираюсь в очередной узел. Не запароленный. Нормально. Еще один рывок — восточная база.

Куда он мог полезть?

В голове мелькает обрывок разговора: «Мы с парнями уже дважды ломали базу воды в восточной части сити». Туда и полез, гадёныш. По протоптанной. Не подумал, что защиту после их набегов усилили.

Цепляюсь за нужный жгут и плыву к базе восточного сити. Успеваю подумать о том, что вход сейчас наверняка бесплатный, а вот выход… Как положено, отсутствует.

«Кристалис-восток» будто бы и не охраняется. Я легко вплываю на сервер и по колебаниям цифрового пространства определяю, где именно добивают несмышлёныша.

Что там у него с собой было? Монт, крипто, флуд… Интересно, насколько они адаптированы?

Я ведь пустая.

Деф-программы в моём сознании визуализируются как псы, рвущие… тряпку? Так вот ты кто, пацанёнок, мечтающий стать чойсером. Тряпка. Эх…

Врываюсь в свору и ору "тряпке":

— Скинь флудер! быстро!

Понимает, слава богу.

Небольшой лоскут взлетает в воздух и я, выбросив руку вперед, сжимаю его в кулаке. Синапсы реагируют мгновенно. Перед глазами разворачивается схема. Дублирую её. Дублирую дубль. Дублирую дубли и активирую всё и сразу.

Псов отшвыривает в стороны, а я, схватив тряпку-чойсера, цепляюсь за жгут, по которому пришла и ускоряюсь. За ним — на следующий. С него — на десктоп, попутно швыряя тряпку-паренька на параллельную нить, ведущую к его доске и командуя:

— Кричи!

Выхожу из паутины.

Реальность встречает меня синхронным подростковым "Ах", в котором восхищение смешано с испугом, удивлением и завистью.

Я чувствую, как чипированная рука хочет рассыпаться на части от боли. Возле меня, стоя на коленях, склонился Бакс. Он отдаёт команды арахнидам:

— Доски и перчатки сжечь нахуй, где-то подальше отсюда. Пепел в канал. И чтоб никто вас не видел.

Стайка малолеток разбегается в стороны. А Бакс поворачивается ко мне.

— Ржавая! Ну ты и отмороженная! Тебе ж нельзя чипом пользоваться!

Улыбаюсь.

Ну, мне хочется думать, что улыбаюсь.

И спрашиваю его:

— Ты за вискарик заплатил?

Хотя… вряд ли он платит за напитки в собственном клубе.

(за год до…)

— Выиграть турнир? — спрашиваю я альбиноса с нескрываемым недоумением. — Ты хоть понимаешь, что предлагаешь человеку, который не в теме?

Вместо ответа альбинос кладёт на стол опечатанный пломбой системный узел, затянутый в пластик упаковки. Он специально кладёт его так, чтобы мне была видна сторона, на которую наносят маркировку. Может быть, даже репетировал этот жест. При виде гладкой боковины узла, не имеющей заводской маркировки, но с цифрами, указывающими ёмкость, мощность и скорость обмена данными, внутри меня начинают торговаться осторожность и жадность.

Осторожность заставляет задать вопрос, кивая на системный узел:

— Откуда такой?

— Тебе принципиально?

— Нет. Но я же знаю цену немаркированного, знаю, как натягивать пластик на бэушные и как ставить на них пломбы. Поэтому и спрашиваю: откуда?

— Если согласна, то можешь протестировать прямо сейчас, — уходит от ответа мой собеседник, — тебе понравится.

— Судя по цифрам на боковине, я догадываюсь, что понравится.

— Могу точно сказать, что с конвейера он сошёл, не попадая в базу данных.