Конечно, как матери, ей было очень обидно: невеста без роду и без племени, значит, ни сватовства, ни волнительной подготовки с обеих сторон, ни роскошной свадьбы, ни гостей, ни-че-гошеньки из того, о чём мечталось.
Однако своё возмущение Маргарита Тимофеевна смогла благоразумно скрыть, ни одним словом не упрекнула, когда сын показал штамп в паспорте, впредь старалась не вести с ним разговоры на болезненную для самолюбия тему. Откровенной она могла быть только с супругом.
– Расписался, значит, продумал этот самостоятельный шаг, да и негоже Даньке вести холостяцкий образ жизни, – увещевал её Леонид Артемьевич. – Мы с тобой, Марго, радоваться должны, что сын не одинок, семью создал. Может, и не такую, как тебе хотелось, но ведь создал. Присмотримся, притерпимся к этой Вере, не такая уж и плохая женщина. Вон и внук готовый у нас с тобой имеется! Ты там помягче с ней в работе, не руби с плеча, не отталкивай от себя. При случае в гости пригласи.
Помня наказ супруга, Маргарита Тимофеевна стремилась быть максимально доброжелательной и приветливой, даже выказала некоторое расположение Удальцовой, обронив однажды в её адрес незначительный комплимент.
Хотя кризис в отношениях Даниила с Верой предвидела, понимала, что рано или поздно, сын обязательно разочаруется в своей пассии. Ну, не пара они!
Одного только не могла предвидеть Маргарита Тимофеевна – стремительного отъезда Даниила за рубеж. Суток дома не побыл после расставания с Удальцовой, купил билет на самолёт и улетел. Да, он и раньше много лет подряд выезжал то в Польшу, то в Германию, гонял автомобили на продажу, но бизнес вёл-таки в России, а сейчас своим поступком сын не просто сокрушил материнское сердце, он сжёг мосты своей личной жизни, а также подломил опоры, на которых прочно и уверенно обосновалась бывшая невестка.
Нос к носу
Через месяц после случившегося судьба столкнула Верочку нос к носу с Маргаритой Тимофеевной.
Разминуться негде, да и не спрячешься в общем коридоре, как ни старайся.
Маргарита окинула её с ног до головы, заледенила презрительным взглядом Верочкину сущность, потом затуманила взор, словно унеслась мыслями в будущее, и прошла мимо, не здороваясь, как будто и не было на свете никакой Верочки: так проходят мимо неодушевлённых предметов.
Ущемлять ни своё, ни чужое человеческое достоинство Удальцова Вера Егоровна не планировала, а потому сказала, точнее, почти прокричала в удаляющуюся спину:
– Доброе утро, Маргарита Тимофеевна!
Ответа не последовало.
Через полчаса Верочке позвонили из отдела кадров.
– Вера Егоровна, найдите, пожалуйста, время заглянуть ко мне. Очень срочное и важное дело. Касается Вашей дальнейшей карьеры.
Медлить было нельзя, но идти с самого утра «на эшафот», как за глаза называли рабочий кабинет Ларисы Петровны – начальницы службы по работе с персоналом, не очень-то и хотелось.
– Поступили сведения о том, что Ваш муж, Даниил Белосельский, работает в иностранном государстве. Надеюсь, Вы понимаете степень своей ответственности за утаивание информации.
– Я не знала этого.
– Вера Егоровна, Вы – народный избранник! Ваша задача – неустанно думать о чаяниях народа, а не о том, как бы поскорее сбежать вслед за супругом.
– Я не общаюсь с Даниилом и не веду совместный образ жизни.
– Не надо лукавить, Вам не к лицу! Вы находитесь с данным человеком в официальном браке. Предупреждаю, Вера Егоровна, брак с гражданином иностранного государства является неприемлемым для Вас. Напоминаю также, что пользоваться иностранными финансовыми инструментами Вы не имеете права. Бессмысленно отрицать, что у супруга нет счёта в банке той страны, гражданство которой он получил. Срок для принятия решения – семь рабочих дней: ровно столько осталось до подачи декларации. Вы обязаны указать достоверную информацию о своём семейном положении, включая новый адрес проживания мужа, его место работы, имеющуюся недвижимость, доходы и расходы.
– Я сейчас же позвоню в Консульство и узнаю, возможна ли срочная процедура развода, но сомневаюсь, что они успеют оформить документы за такой короткий срок. Лариса Петровна, у меня есть ещё какие-либо варианты?
– Да. Закрыть глаза на ограничения и запреты, установленные для Вашей должности законодательством Российской Федерации, написать ложные сведения и ожидать, когда правда прольётся на свет и Вас уволят по статье об утрате доверия. Или добровольно сложить с себя полномочия.
– Но… это невозможно… Я не могу сейчас остаться без работы, у меня нет родственников и несовершеннолетний сын на иждивении.
Вере показалось, что после этих слов взгляд начальницы немного смягчился, и она продолжила.
– Лариса Петровна, я знаю, что от Вас зависит если не всё, то многое в успешной карьере. Вы помогли огромному количеству людей. Могу ли я рассчитывать на Вашу помощь? Готова отблагодарить Вас материально.
– Я подумаю над Вашими словами, Вера Егоровна. Зайдите, пожалуйста, завтра в это же время.
И вдруг накопившееся возмущение взыграло в Верочкиной душе с силой пенящейся струи шампанского и потребовало немедленного выхода. Излить его, выплеснуть можно было только на одного человека.
Удальцова рванула дверь на себя и без стука влетела в кабинет Костиной.
– Маргарита Тимофеевна, зачем Вы это сделали? Чтобы унизить меня, да? Ваш сын, между прочим, даже развод не потрудился оформить, а Вы бросились к Ларисе Петровне закладывать меня, захотелось подлить масла в огонь презрения? Что Вы всё время молчите? Отвечайте!
– Ты мне не дерзи, Удальцова! И не приказывай! Соблюдай деловой этикет и субординацию. Ты, действительно, думаешь, что я донесла на своего сына из побуждений унизить тебя? В таком случае, мне больше не о чем с тобой говорить.
Ситуация
Верочка вернулась в свой кабинет и вдруг поняла, что с ней происходит что-то не то.
Перед глазами поплыли жёлтые круги, они то разъезжались в разные стороны, то сходились в одной точке и светили так ярко, что хотелось зажмуриться. Вера прикрыла глаза и чуть было не провалилась в чёрную пропасть.
Усилием воли она успела вырваться из её мощных, влекущих объятий, набрать непослушными пальцами телефон дежурного и попросить о помощи.
В приёмном отделении больницы Вере стало лучше, мозг просветлел, мрачные видения исчезли и только некоторая мышечная слабость напоминала о недавно перенесённом обмороке.
Обследование выявило беременность.
Ситуация не была плановой, Верочка совершенно не задумывалась о её возможности. Особенно обидно было узнать о ребёнке после разрыва отношений с Даниилом.
– Я хочу сделать аборт. Это возможно сейчас? – спросила она у дежурного врача.
– Нет. У нас есть хирургическая гинекология, но только по жизненным показаниям. У вас всё нормально с плодом.
– А какой срок беременности?
– Десять недель.
Верочка заплакала. Ну, как теперь жить? Кому она нужна с двумя детьми?
– Вы не расстраивайтесь, ведь всё нормально. Здоровью Вашему ничего не угрожает. Выносите счастье своё и родите.
Эти слова, наконец, дошли, нащупали ту, самую нужную кнопочку защитного механизма, который есть в сердце каждой женщины. Верочка положила руку на живот, улыбнулась сквозь слёзы своему счастью и… засобиралась домой.
– Нет-нет, Вам придётся пару дней полежать у нас, чтобы пройти полное обследование.
Удальцова Вера никому не сообщила важную новость.
Конечно, можно было при случае намекнуть Маргарите Тимофеевне, а она непременно передала бы Даниилу. Но где гарантия, что мать и сын не заподозрят Веру в намеренном шантаже? Даниил начнёт сомневаться в отцовстве, требовать медицинского подтверждения, портить нервы себе, бывшей возлюбленной и всем вокруг, включая пока что не родившегося ребёнка.
«Будет так, как будет», – решила для себя Верочка, на всякий случай взяла справку о беременности и приступила к работе.
