Что ответить, она не знала. Слишком долго этот мужчина был для неё главным, самым-самым. Смыслом жизни, частью сердца. Казалось, что сможет ждать его сто лет, а повернулось вон как! Параллельно с ней он любил другую. Точнее, вместо неё он любил другую.

И, всё-таки, Ираида не выдержала. Открыла дверь, впустила…

– Ты одна? – первым делом спросил он.

– Да.

– Значит, так. Ты меня не знаешь. И никогда не знала. Запомнила?

– Это уже не имеет значения.

– Имеет! Ещё как имеет! Давай договоримся: ты не лезешь в мою жизнь, я не лезу в твою. Забыли имена друг друга, вычеркнули из памяти. Если не сдержишь обещание и проговоришься, то пеняй на себя.

– Без угроз, пожалуйста. Я понимаю, тебе хочется, чтобы я исчезла, но это невозможно.

– В наше время всё возможно… Дороже жизни ничего в мире не существует, но и отнять её не составляет труда.

– И мою жизнь можно под откос, да?

– Ладно, я понял. Сколько ты хочешь за молчание?

Ираида Платоновна ни проронила ни слова, пытаясь оттянуть время и понять, как себя вести дальше. И зачем открыла, почему не поверила интуиции? И тут ей пришла в голову отчаянная идея: вот прямо сейчас послать его к чёрту со всеми его подлостями, изворотливостью и враньём.

– Уходи, Матвей! Нам не о чём больше говорить.

– Я не уйду, даже не надейся на это. До тех пор, пока ты мне не дашь гарантию.

– Нет тебе моего прощения и нет гарантий. Уходи!

Она хотела было выпроводить его и уже потянулась к замку входной двери, как тут произошло нечто ужасное. Мужчина неожиданно накинулся на неё.

Ираида ударилась затылком о стену, стало очень больно и страшно. Она бросилась в комнату, но неловко поскользнулась на ковре; хотела удержаться, чтобы не плюхнуться на пол со всего размаху, и ухватилась за открытую крышку фортепиано.

Крышка упала на клавиши с отчаянным грохотом, обиженные струны застонали, и тонкий, летучий звук пролетел над зловещей тишиной.

Наточенное лезвие сверкнуло перед носом женщины.

– Я отрежу тебе язык, если ты проронишь хоть одно слово! – услышала она.

Мужчина схватил Ираиду за горло. В ужасе она отмахнулась от него рукой, и мгновенно алая полоска окропила сталь.

– Ни с места! Оружие на пол! Руки за голову! – прокричал кто-то очень громко, и нож с глухим стуком упал к ногам Ираиды.

Ей показалось, что происходящее снится: и этот ужасный боевик, и двое сильных мужчин, в мгновенье ока скрутивших её обидчика.

Последнее, что запомнила истекающая кровью Ираида Платоновна, был плевок в её сторону и полные ненависти слова:

– Сука! Всё-таки, сдала меня…

Комната вдруг закачалась, словно лодка, стали мутными и расплывчатыми люди, растворились их голоса, Ираида поплыла по зыбкой воде.

Дальнейшего она не помнила.

– Итак, Вы – Матвей Пырьев, находясь на срочной службе, на почве личного конфликта убили сослуживца, солдата-срочника Игоря Тимофеева, затем пустились в бега. Вину свою признаёте?

– Как говорится, это было недавно, это было давно…

– Шутки неуместны. Совершённое Вами преступление не имеет срока давности.

– Ну, признаю…

– Затем Вы приобрели поддельные документы, стали Егором Ивановичем Удальцовым и уехали в другой город, чтобы затеряться. Так?

– Не затеряться, а начать жизнь с чистого листа.

– Спустя двадцать лет Вы случайно встретили в кафе Ираиду Серебрянскую и узнали в ней свою бывшую невесту, а она, соответственно, узнала Вас. Так? Из страха, что она расскажет родным, кто Вы на самом деле, возник план убрать женщину как единственного свидетеля, знающего Ваше настоящее имя.

Допрашиваемый закрыл лицо руками. Всё кончено, к старому убийству добавят новое покушение.

– А теперь расскажите, куда Вы дели Веру?

– Веру? А что с ней?

– Вот об этом я и хочу узнать именно от Вас.

– Я не знаю. Ничего не знаю. Честное слово, первый раз слышу! Я к этому не причастен, товарищ следователь, поверьте мне, прошу Вас! Я не убивал Веру, она же моя родная дочь!

– Вы говорите сейчас неправду. Вера – Ваша падчерица. Вы сошлись с её матерью, когда Вере было три года.

– Ах, и это уже известно… Тогда я буду молчать! И без адвоката не скажу ни слова! Требую адвоката!

– Уведите его, – устало сказал охранникам капитан Смирнов.

Лыжники – народ неугомонный, бесстрашный и ранний.

Встают спозаранку и несутся себе по заснеженным трассам, ничего им не надо, кроме сиюминутного риска. Хотя сами они говорят, что не могут жить без сказочной красоты природы, что такой нежной и ласковой она бывает только в горах, и даже летом снятся им лыжи и спуски.

К такой породе людей относился и Славик. Любил он лыжный спорт безмерно и всем встречным-поперечным мог с воодушевлением рассказывать про горные лыжи и прелестные ощущения от чистейшего воздуха и физической активности, идущей на пользу любому человеку.

На третьем курсе института его выбрали председателем студенческого профкома, и Славка принялся сколачивать команду единомышленников – таких же, как и он, увлечённых людей.

Вскоре его замечательная задумка удалась, молодёжь потянулась в спортивный клуб, Славику оставалось только хлопать в ладоши и радоваться жизни на полную катушку. А полной, по его мнению, она бывает только там, в горах, поэтому на очередном заседании профкома он поставил вопрос о предоставлении путёвок в Домбай активистам спорта и поклонникам горных лыж. По данному вопросу сразу было принято единогласное решение студсовета и профкома, а вторым вопросом новый председатель предложил строительство собственной базы отдыха. Эта идея тоже нашла отклик, хотя и требовала от администрации института мощных финансовых вложений.

А пока лучших студентов поощряли путёвками в Международный центр молодёжного туризма «Горные вершины», и они посещали Домбай в период зимних и летних каникул. Руководил группами, составлял списки и отвечал за все организационные вопросы сам Славик, он же закупал проездные билеты до базы и обратно.

В тот день произошла неувязочка: к отходу поезда не явилась внезапно разболевшаяся студентка Аня, пропадали её путёвка, билеты и, собственно, туристическое место.

Славик обзвонил с вокзального телефона-автомата всех подававших заявки, но никто из них не успевал собраться в столь короткий период времени.

До отправления поезда оставалась всего пара минут, Славик бежал по перрону, и тут он заметил девушку, она стояла точно напротив его вагона. Незнакомка была грустной, курила сигарету и ни на кого не смотрела.

– Девушка, хотите поехать вместе с группой студентов на Домбай? У нас лишняя путёвка есть. Решайте скорее, поезд уже трогается.

– Хочу, – ответила она и без дальнейших упрашиваний и разговоров впрыгнула в вагон.

Группа студентов подобралась творческая и певучая, ребята везли с собой гитары, через несколько минут после проверки билетов зазвучали первые аккорды и полились студенческие песни.

– Вас как зовут? – спросил Славик девушку, испытывающую робость перед незнакомой компанией.

– Вера, – ответила она.

– А меня зовут Славой, так что, будем знакомы. Вы не бойтесь, парни и девушки у нас в группе все хорошие, весёлые, добрые. По путёвке едем в молодёжный центр. Вы к лыжам как относитесь?

– Хорошо отношусь. Мы с папой всю зиму обычно катались, пока я в институт не поступила.

– Это чудесно! Значит, Вам понравится этот удивительный лыжный край, Вы полюбите его, как и мы все. Вы даже не представляете, какая там сказочная природа! Были хоть раз на Домбае?

– Нет, не приходилось.

Славик начал свой долгий рассказ, найдя в лице Веры заинтересованного слушателя.

К моменту прибытия поезда в пункт назначения, Верочка уже знала всё об ущельях и водопадах; маятниковой, однокресельной и парнокресельной канатных дорогах, видах спуска и технике безопасности.