– Коснусь где? – искусительно спросил мужчина.

Беатрис выдержала его взгляд.

– Где угодно. Любое прикосновение заставит меня слететь с катушек.

– Выбери, – предложил он.

– Грудь, – прошептала Беатрис.

Он отпустил ее шею и притянул за цепь к себе, заставляя прижаться спиной. Ладонь накрыла ее грудь через платье, пальцы нащупали сосок и сильно сжали. Давление усилилось, он перекатил нежную плоть между подушечек пальцев, оттягивая. Беатрис вскрикнула от боли и тут же расплылась по его телу, исходя на сладкие стоны. Мужчина придержал ее за талию.

– Пожалуйста, – она просила продолжения.

– Так мы никуда не дойдем. Давай Беатрис, еще несколько шагов. Соберись. Я не буду нести свою игрушку на руках. Пока ты этого не заслужила.

Ответом ему было разъяренное шипение. Он лишь усмехнулся, отпустил, показательно сделал несколько витков цепи вокруг ладони и дернул. Беатрис пришлось согнуться, чтобы идти за ним – цепь стала слишком короткой. Лязгнул железный засов большой двери. Они вошли в комнату, где Беатрис бывала раньше – в их прошлой жизни. Помещение было до дурного нормальным. Ничего такого, что напоминало бы пыточную. Кровать в алькове, диван, столик перед ним. Большой камин, светлые гладкие стены, деревянный темный пол, странной формы ложе и пара стульев у стола с крепкими ножками. Взгляд Беатрис поймал и другое. За кажущейся нормальностью скрывались ловушки – зачем под столешницей прикручены стальные кольца? Почему стулья такие крепкие, тяжелые и устойчивые? Почему ковер лежит у стены, а не перед диваном. Что за странная форма у то-ли кресла, то ли кушетки. Она знала ответы на эти вопросы.

Мужчина прошел к дивану и сел.

– К моим ногам, – приказал он.

Беатрис опустилась на колени и уставилась глазами на пол.

Эритар отстегнул цепь, вызывая недоуменное движение.

– Хочу, чтобы ты разделась, – сказал он. – Полностью.

Девушка удивилась, обычно ему нравилось раздевать ее самому. Но она помнила, что хозяин сказал. Не стоило выводить его из себя вопросами. Беатрис сняла с себя блузку, расстегнула пуговицы на юбке. Не посмела подняться с колен, вытащила ткань, чуть приподнимая ноги. Замешкалась на белье. Почему-то невыносимо было оставаться раздетой в самом начале.

Эритар опустил руку за диван и достал короткий хлыст. Он сложил его пополам и коснулся ее подбородка, заставляя встретиться взглядами.

– Тебе кажется, что я собрался сидеть здесь вечно? Беатрис?

Девушка почувствовала запах кожи. Уколом ревности закралась мысль, только ли ее тела касалась эта вещь? Кто еще кричал от боли и удовольствия под ней? Но угроза была недвусмысленной. Беатрис избавилась от белья, чувствуя неожиданный стыд. Раньше она такого не испытывала, а сейчас вдруг подумала, что все по-настоящему. Они не были равны. Она действительно рабыня у ног своего хозяина. Она обнажена, а он одет и это подчеркивает пропасть между ними, утверждает его власть, до этого не такую очевидную.

– Надевай, – он бросил ей комочек нежной ткани.

– Обещанное? – хмыкнула она, напоминая ему, что кроме покорности в ней остается кое-что еще.

– Да, не терпится узнать, оправдаются мои ожидания, или нет.

Беатрис разобралась в сложном переплетении мягких кружев и лент. Она оказалась в изумрудного цвета боди, подчеркивающем грудь, мягко обнимающем талию и ягодицы. Между ног обнаружился разрез, не оставляющий сомнений, что эту красоту надо надевать не под одежду, а вместо. Не хватало возможности осмотреть себя в зеркале. Оно было в этой комнате, но пока его скрывала тяжелая ткань портьеры. От ее желания здесь ничего не зависело. Эритар действовал, разворачивая сюжет, возникший у него в голове.

– Встань, – велел он.

Девушка поднялась, чуть разминая ноги.

– Я хочу тебя как следует рассмотреть. Каждую деталь, каждое движение. Поэтому будешь танцевать для меня.

Беатрис молчала, позволяя ему высказать мысль.

– Ты будешь танцевать, а я буду иногда проходить по твоей нежной коже этим хлыстом. И если поддашься боли и не сможешь перевести ее в движение, то я тебя накажу.

Беатрис отрицательно покачала головой.

– Нет.

Ей нужно было, чтобы он ее заставил. Именно так она себе это представляла. Хотелось страха, хотелось нервов, хотелось ярости в его глазах.

– Нет? – рассмеялся Эритар, приподнимаясь с места. – Ты сейчас сказала мне «нет»?

Девушка отступила на шаг, а затем почти в панике отбежала к стене. Боль пугала ее. Нравилось то, что приходило после – осознание принадлежности, бессилия, унижения, признание власти Эритара – вот это ей было нужно.

– Ты хочешь сразу начать с наказания? – спросил он.

– Нет.

– И снова это слово, – Эритар покачал головой. – Да что будешь делать…

Она почти не видела, как он замахнулся, почти не поняла, когда хлыст коснулся кожи бедра оставляя мгновенно вздувшуюся белую отметину, неумолимо становящуюся красной. Девушка зашипела, выдыхая воздух сквозь зубы, напряглась от боли, а затем быстро и тяжело задышала. Только она успела слегка компенсировать впечатления, как последовал новый хлесткий удар, а затем еще один, пока она не пришла в себя.

– Этого слова я слышать больше не желаю. Танцуй, или я продолжу, – приказал Эритар.

Беатрис прижалась спиной к стене и кивнула. Ох как же ее отрезвляла боль. На несколько минут девушка отбросила всю свою гадкую натуру, стала покорной и мягкой. Наслаждение вызывала мысль, что при такой силе удара на коже точно останется след. Ей было хорошо, но достаточно для начала. Она не хотела, чтобы он заподозрил ее в неподчинении. Дыхание не желало восстанавливаться. Рука зажала место самого сильного удара.

– Больно? – будто бы с сочувствием спросил он.

Ответом стал кивок и взгляд, полный страха, что пытка продолжится. Девушка покосилась на его руку, удерживающую предмет, пытаясь понять, что последует за его вопросом. Эритар сделал слабое движение, она прижалась к стене. Удара не было.

Он подошел к ней вплотную, надавил своим телом. Рука легла на талию, нащупывая тонкое кружево, ладонь горела от прикосновения к ней. Воздух электризовался от желания. Хрупкая, беззащитная, испуганная и полностью принадлежащая. Последний факт дурманил голову как вино. Эритар взял ее лицо в ладони и раздвинул губы поцелуем. Беатрис со стоном ответила. Ее тело будто бы вспыхнуло, охваченное диким желанием. Руки обвились вокруг шеи, зарываясь в волосы и удерживая его.

Стоило огромных сил отпустить и отступить на шаг.

– Музыку? – спросил хозяин, давая последний шанс на спасение.

– Да, – кивнула она. – Я потанцую.

– Беатрис, – промурлыкал он, как сытый кот, поймавший мышь. – Ты – рабыня, мне бы не хотелось от тебя одолжений. Скажи так, как я желаю слышать и очень постарайся, потому что рука просто чешется проучить тебя.

– Я сделаю все, чтобы доставить тебе удовольствие, Тар.

Девушка опасалась называть его господином или хозяином. В последнее время она слишком часто добавляла в это обращение неприкрытую издевку и язвила. Здесь, в их комнате, злить Эритара не хотелось. Здесь хотелось быть слабой, признать его власть. Растечься под ударами плети исходя на стоны и крики. Пройти это испытание и ожить после него совсем другой. Воспоминания вспыхивали на глазах, даря возбуждение. Были и такие, которые не отличались сладостью, но как раз от них низ живота скручивало резкой и неумолимой силой желания.

– Хорошо, – он вернулся на диван, сдвинул столик в сторону, положил плеть рядом с собой и откинулся назад.

Зазвучала музыка. Беатрис знала эту песню, но некоторое время слушала. Эритар не торопил ее, давая сконцентрироваться. Наконец, она подошла к дивану, чтобы оставить туфли. Ей не хотелось споткнуться о них во время танца. Босые ступни прошлись по полу, изучая его, примеряясь. Девушка качнулась в такт музыке и сорвалась с места. Она не старалась делать движения сексуальными и соблазнительными. Просто танцевала так, как ей хотелось. Мужчина смотрел на нее и наслаждался. Он помнил о своем обещании, помнил, что желал сделать, но не мог наглядеться. Беатрис двигалась плавно, сильно. Ее ноги взлетали вверх, руки описывали красивые линии вокруг тела. Девушка танцевала объемно, не думая о зрителе и ракурсе, в котором ее видят, она просто отдавалась музыке.