– Еще раз солжешь – спущу шкуру. Радуйся, что принадлежишь ей – тебя даже до крови нельзя пороть. Каждый раз легко отделываешься.

Ртиа плакала, пока он ее освобождал.

– Ну иди же в подземелье!

Девушка не помнила дорогу и боялась признаться в этом.

– Вот же дура! – в бешенстве мужчина занес плеть и Ртиа побежала, насколько ей позволяла цепь кандалов. По каменному полу она растянулась уже в нескольких метрах от места экзекуции. Ее мучитель сел на лавку и прикрыл ладонью лицо.

– За что она тебя выбрала? Одни проблемы! Рамиса, ты вылетишь из замка!

Ртиа подумала, что ее это вообще не пугает. Покинуть это место было ее единственным желанием. За ней не гнались и теперь она шла медленно, успокаивая разбитые коленки.

Новости сына были безрадостными. Антари сказал, что свадьба сорвалась. Отец был настолько разочарован, что его лицо покрыла маска презрения.

– Как это вышло? – спросил он.

– Беатрис просто не явилась, – ответил сын, не в силах рассказать, что нашел девушку, что говорил с ней, и с кем она теперь.

– Сложил лапки и прибежал жаловаться? Что ты сделал? Чем отпугнул ее?

– Ничем, – Антари хотел бы уйти и закончить разговор.

– Вот именно, что ничем! Этот брак был важен! Важен! Ты должен был выполнить свою роль, нежно ухаживать, дать ей понять, как она будет счастлива с тобой! В чем ты облажался?

Антари вспомнил, как она смотрела на Эритара в клубе. Вспомнил, как Беатрис вошла в ту гостиную, обнимая другого. Потом вдруг проанализировал, какими припухшими были ее губы, а прическа чуть в беспорядке. Перед тем, как прийти к нему, она целовала другого. И не возражала, что ласки испортят макияж, сомнут платье. Она бы не выбрала голубой цвет. Всегда предпочитала темные оттенки, напоминавшие ночь и сумрак. Всегда была колючей, чуть брутальной. Но в доме Эритара на ней был нежнейший наряд. Это он выбрал для нее, и она стала такой, как хотел видеть ее мужчина.

Сознаться отцу, что Беатрис ушла к Эритару было невозможно.

– Бестолочь, – выкрикнул Мерджери. – Все рухнуло из-за тебя.

Оскорбление вывело Антари из ступора. Его разбитое сердце шелохнулось совсем иначе.

– Тебе этот брак был важнее, чем мне? – удивился он.

– Найди ее и уговори. Обещай все, любые деньги, прощение за все, что угодно. Стой на коленях, но верни. Возьми самые ценные украшения. Знаешь, где она?

– Нет, – уверенно солгал он отцу.

– Тогда узнай!

Антари отвернулся к окну, чтобы не выдать своих чувств. Отец так психовал не из жажды увидеть внуков и уж точно не из желания счастья своему сыну. Спрашивать не было смысла, Мерждери хранил секреты на глубине не самого доброго сердца. Почему-то сын решил не сознаваться. Он не собирался говорить, что на Беатрис покушались. И не собирался говорить, какая черная и злая сила спасла ее. Планировал разобраться сам. Отцу не стоило доверить.

– Я подключу людей, чтобы ее разыскали. У нее была подруга, Айана. Она может что-то знать.

– Хорошо, – Антари проследил, чтобы на лице не вздрогнул ни один мускул. – Я попробую поговорить с ней.

Айана появилась в их жизни не так давно. Беатрис сошлась с ней из-за удивительного сходства душ. Буквально в полгода они стали неразлучны как сестры. Айана думала, как Беатрис, носила похожие вещи, слушала ту же музыку. Теперь она была мертва и Беатрис говорила об этом так, будто бы кто-то раздавил на дороге бездомную собаку, до которой ей нет и дела. Все это было очень странно.

– Какими были твои цели, отец? – спросил Антари, понимая, что ответа не услышит. – От того, что ты сейчас скажешь, зависит та сила, с которой я буду рыть землю в поисках правды. Дай хоть что-то, потому что искать женщину, бросившую меня в такой важный момент у меня нет никакого желания.

Мержери хмыкнул. Сын чувствовал, как от отца исходит сомнение – то ли заставить подчиниться силой, то ли все же открыть часть планов.

– Я говорил тебе, что семья Беатрис много лет владеет одним никчемным участком земли. Девушка осталась единственной наследницей, единственной хранительницей.

Антари вздрогнул, потому что за последние годы его бывшая невеста лишилась всех, кто был ей дорог. Она действительно осталась одна.

– Она не может избавиться от этой обузы, не может продать или передать, но ее муж получит права схожие с ее. И его семья станет семьей хранителей.

– Что на этой земле? – спросил Антари.

– Месторождение очень ценных минералов, – серьезно произнес отец.

Сын знал его хорошо, это была исключительная ложь. Антари вдруг подумал, что девушку надо защитить. Ему пришла в голову мысль снова связаться с Эритаром и поговорить, теперь уже не о любви и не о том, что их разделяло.

– Почему мне тогда не жениться на дочери Эстреба? С ней таких проблем не будет, зато у них три шахты, одну из которых точно передадут в семью мужа, – он добавил в голос наивности. Отец купился.

– Ты ничего не понимаешь. Я раз в жизни попросил тебя сделать что-то действительно важное для семьи, и ты редкостно облажался. Исправь свою ошибку.

Антари вышел. Он помнил последний вечер с Беатрис. Оттуда и надо было начать копать. Мужчина нащупал в сумке полукристалл от ее двери. Стоило посетить квартиру, в которую он так часто наведывался еще совсем недавно.

– Так быстро вернулась? – прошелестел голос узницы.

Ртиа вошла в камеру и недоуменно уставилась на темные лужи на полу. Она спокойно занесла закованную ногу, собираясь наступить, но тьма расползлась в стороны. Даримора фыркнула. Девочку надо было поберечь. Еще немного и она бы сломалась, а на эту душу у темной были очень большие планы.

– Я не спросила, что вы хотите на следующий прием пищи.

Даримора улыбнулась ей:

– Прости милая, тебе, наверное, влетело. Не хотела усугубить твои проблемы, просто меня так впечатлило то, что у меня все получилось… Души крайне сложно обменивать в теле, учитывая мое положение.

Льстивый голос лишь пугал Ртию, но Даримора была единственной, кто мог помочь.

– Я сделаю все, что вы скажете, – заявила она. – Умоляю, позвольте мне вернуться домой.

Зеленые глаза ярко вспыхнули в темноте мрачным торжеством. Первая настолько сговорчивая душа. До нее их были десятки. Темная сбилась со счета. Конечно, были дамочки и посильнее. Начала она именно с таких, но они были весьма прозорливы. И сейчас ставка была на трусливой девчонке. О как она боялась, а какие бежали от нее нити вероятностей. Даримора перестала дышать и изучала их. Как мало надо было этой дурочке. Всего-то сцену секса, порку и дезориентацию. А как она реагировала на кандалы – восторг.

Даримора обожала издеваться над своей рабыней. Или рабынями, как лучше выразиться, если тело одно, а вот начинка… Обычно, когда души оказывались несговорчивыми, она ломала их по нескольку дней перед тем, как… Даримора засмеялась, вспоминая их страдания. Надо было соглашаться, а не анализировать обстановку. Сами виноваты дурочки.

– Ртиа, ты мне очень нравишься. Я дам тебе кое-что завтра. На кухне скажешь, что я хочу вот это, – женщина надиктовала список. – А теперь беги.

Надо было срочно устроить девчонке побег. Условный знак был подан. Ртиа не должна была задержаться в замке. Действовать надо было пока не прошел шок. Линии вероятности говорили об очень большом успехе, особенно если Ртиа не освоится в новом мире, а Беатрис вовремя умрет. Ее часы истекали на глазах.

На ночь девушку отвели в комнату. Кематора уже была там. Ошейники прикрепили к цепи, зато Мукар снял ножные кандалы. Кематора вымылась в душе и села расчесывать волосы.

Ртиа сидела и тряслась как осиновый лист.

– Перестань уже, а? – попросила ее соседка. – Ты достала. Еще немного и я пожалуюсь на тебя.

– Ты ведешь себя так, будто бы все нормально, – передернула плечами Ртиа. – Тебя жестоко насилуют, бьют. Здесь в тюрьме держат женщину, травят ее ядом.