— Меллиса не хлопай глазами, ешь давай, — вывела мне из временной петли Тамара, стоя у плиты и нарезая картофель.

Я же ела завтрак: кашу и свежие ягоды с грядки. Даже удивительно, но я никогда не была на настоящей русской даче. А все фрукты и овощи всегда были покупные, привезенные откуда-то.

И моя утренняя помощь по саду Тамаре немного ее смягчила. Разговаривать мы не разговаривали, но и молчать в уютной тишине тоже было приятно.

Она была зла за побег и за то, что Юле досталось из-за этого. Узнав о наказании, я в очередной раз убедилась что с Юрой иметь дело нельзя.

Он появился спустя полчаса, при параде: в белом костюме, который выгодно подчеркивал его широкий разворот плеч, узкую талию и сильные ноги.

Мне понравилось на него смотреть, а вот ему на меня нет.

— Шмотки не приехали? — зло спросил он, осматривая мое неглиже. К приезду я специально спустилась в его рубашке, что доходила мне почти до колен.

— Приехали, — пожала я плечами и отвернулась к телевизору.

Там как раз заиграл Алексеев, очень уж мне полюбились его последние песни. Трогательные, душераздирающие, романтичные — ничего общего с тем как смотрел нам меня сейчас Юра.

Его взгляд походил скорее на творчество Оксимирона — русского репера из Лондона. Резкий, острый, циничный. Не гнушающийся петь даже матом.

За спиной Юры маячило несколько парней, которые жадно смотрели на торт и угощения, уже стоявшие на праздничных столах. Еще была испуганная, темноволосая, маленькая женщина в деловом костюме.

Я так понимаю регистратор.

— Меллиса, если ты сейчас же не переоденешься, то расписываться будешь голой, — прогремел грозный, как раскат грома в жару, голос.

Я напряженно посмотрела ему в недовольные глаза и чувствуя в голове вспыхнувшее безумное веселье, начала раздеваться.

Расстегнула первую пуговку на его полосатой рубашке, наблюдая, как его желваки двигаются на лице, а воздух вокруг можно уже наматывать на вилку, насколько был он густое. Он был зол, но не смел отвести взгляд, когда я расстегнула вторую. Как, впрочем, и все остальные.

— Меллиса, иди оденься! — вдруг потребовала Тамара тем самым голосом каким когда-то строила детей и я вздохнула.

Вот уж кого точно обижать не хотелось. Поэтому, отвернувшись от Юры, я продефилировала мимо него в спальню, случайно, ну правда, случайно, задевая немаленький бугор в брюках.

Юля, кстати, тоже сегодня замуж выходит, за Костика-слесаря. Когда мне рассказали, что произошло после моего побега, я даже не удивилась. По этому парню сразу было видно, что он сходил по блондинке с ума.

Я тоже сходила с ума, от невозможности выбраться отсюда или хотя бы получить свои вещи. Все планы побега рассыпались в пыль под давлением реальности.

Что же делать? Как выбраться отсюда, чтобы добраться до Никиты. И почему последнее время имя сына сжимает сердце нехорошим предчувствием?

Мне нужна была помощь. Любая. И она, что удивительно подоспела. С самой неожиданной стороны.

*** Юрий ***

Волки собрались на сабантуй.

Желания находится здесь у меня нет. Впрочем, у меня и в депутаты желания идти нет.

Работал бы себе и дальше, приводил в порядок приюты, находил работу парням и девкам.

Но нет, ничего в этой стране не изменится, если не начать что-то делать самому.

Пока такие, как педофил Андронов будут у руля, пока будут кидаться денежной пылью в глаза, дети будут вырастать такими уродами, как я.

Насилие стало нормой.

До сих пор простить себе не могу, что в очередной раз чуть не ударил Меллису, но она просто доводит порой до белой горячки.

И о чем интересно она с Андроновым болтает?

Ему-то явно нет дела до ее титек, выпирающих, из-под слишком блядского светлого платья. Положился, называется на Риту. Она была заведующей в салоне Нарцисс, в котором мы с Лисой приводили себя в порядок.

— Костик, — остановил я за руку еще одного молодожена. И Лицо у него было повеселее моего. Здесь все веселились, кроме нас с рыжей, даже Юля и та рада, что наконец пристроена и больше не надо думать кому отсосать, чтобы улучшить уровень жизни. Слесарь у меня нормально получает.

— Дойди до Андронова с Лиссой, — попросил я негромко, но твердо. Сразу дал понять, что это не услуга, а приказ. — Уши погрей.

Тот кивнул, нашел взглядом жену и отправился на задание. Пил шампанское недалеко от парочки и рассматривал ночную темень за окном.

Я дошел до Кабана. Он привел с собой ту самую телку из клуба. С огромными глазами оленя. Она уже была не столь зажатой. Даже, я сказал бы, расцвела. Деньги или любовь?

— Ну что молодожен? Готов к брачной ночи? — к этому разве можно быть неготовым? Я ухмыльнулся, показывая свои мысли и Кабан заржал: — Я даже не сомневался. Вы еще в детдоме, как сцепленные собаки ходили.

— Ты я смотрю по моим стопам пошел? — перевел я тему. — Когда свадьба?

— Не надо пока, — шутливо перекрестился Кабан. — Я, ты знаешь, в эту кабалу только по залету.

Он снова заржал и девушка его, Полина кажется, неловко улыбнулась и еле заметно погладила этого зверя по руке.

Мне даже присвистнуть захотелось. Кажется, действительно любовь. Такого, как кабан сложно полюбить.

Если я хоть иногда проявляю нежность, то кабан груб как… кабан… Когда я сел в тюрьму, он выпустился из детдома и где-то затерялся. Оказывается участвовал в подпольных боях, где ему так хорошо помяли бока и разукрасили лицо.

Его, когда-то симпатичная рожа превратилась в кусок мяса. Одного глаза почти не было, а нос сломан столько раз, сколько я Лисску не трахал.

И если эта светлая малышка смогла полюбить такого как Кабан, ну что ж. Тогда еще можно поверить в это светлое чувство, так обожествляемое поэтами.

Впрочем, судя по эротическим заметкам Пушкина, они скорее всего просто зарабатывали деньги на высокой поэзии. Забавно, что в современном мире его литература с еб**ей и пез**ами была бы востребованней Онегина с его Таней, которая так и не дала.

В тюрьме нечем было заняться, когда заканчивалась работа или после того, как отбился от очередного педераста.

Приходилось читать, что было. И почему-то была только долбанная поэзия.

От нее просто тошнило.

А вот интересно, сможет ли меня полюбить Лисса. Снова. Как раньше.

Может быть этот брак не такая плохая штука?

Не надо будет искать, кому присунуть по вечерам, да и малого можно заделать. Потом как-нибудь

Обернулся и стал искать ее взглядом. Может быть пойти и прямо сейчас стрельнуть спермой в дырку и потом смотреть, как растет живот.

Брови сошлись на переносице, а губы недовольно сжались, когда я понял что в гостиной ее нет.

И где она?

Ни ее, ни Андронова, ни Костика.

— Кабан. Лиссу мне найди.

Тот в отличие от серого никогда не пререкался. Слишком был благодарен, когда я ему жизнь спас и с иглы снял.

Подключил к поискам парней и поднялся в спальню.

Вещи были на месте. Никаких поспешных сборов. Если сбежала, не в платье же.

Холодок пробежал по спине, задевая сердце. А если не сбежала, а если ее…

Где Андронов?

Подумал, и тоже самое проорал с балкона.

На меня, как на психа посмотрели гости, половины имен я даже не знал. Все имиджмейкеры, постоянно меня с кем-то знакомят. Плюнул на эти морды, рванул вниз.

— Какие-то проблемы, господин Самсонов? — услышал я голос, когда вышел в гараж.

Андронов Игорь, высокий мужик с такой лощеной физиономией, что невольно задаешься вопросом, почему он не родился бабой. Тогда бы его интерес к мужикам и их задницам, был бы оправдан. А еще к маленьким девочкам.

— Да, вот подумал, а не сбрело ли вам в голову украсть мою благоверную?

Он тихо рассмеялся и покачал головой, а потом с ядовитой улыбкой развел руки.