Я кивнула и стала подниматься вверх. Мудрость я понимала. А вот как она относится ко мне или к Юре, пока нет.

В коридоре было свежо, стены точно такие как внизу, только еще и украшенные картинами с пейзажами, судя по фамилиям недешевых художников.

Дойдя до нужной двери я сразу поняла, что мне не выделили отдельной спальни. Ну конечно, рабыня должна быть подле хозяина.

Здесь на самом деле было лучше, чем в другой части дома. Не так уютно, как на кухне, но и не чувствовалось пафоса всего остального.

Простые серые коричневые тона, простая двуспальная кровать, вдалеке угол, напоминающий кабинет и огромный зеркальный шкаф. Судя по всему, гардеробная.

Я прошла чуть вперед, ступая по ковру с высоким ворсом и обратила внимание на кровать.

На ней лежали какие-то два лоскутка ткани ядовито розового цвета.

При ближайшем рассмотрении, оказавшиеся топиком и шортами. Ага, очень удобная одежда. Разве что на одну грудь и половину задницы.

Серьезно?

Одежда?

Кто бы сомневался, что эта плоская мадама носит такие вещи.

— Нравится? — спросил голос той, о ком я думала.

Обернулась. Она стояла в проеме двери и подпирала косяк плечом. Развратно так, даже не по-женски.

— Очень, — ответила я вежливо. — Надеюсь, ты сможешь вытереть этим всю пыль.

— Это одежда, — с сарказмом бросила она мне.

— Кажется у нас с тобой разные понимания, что называется одеждой.

— Чё? Какие понима…? — нахмурилась блондинка и я не смогла сдержать усмешки. Хоть и не злой. Понятно, что девушка не сильно страдает интеллектом.

А вот судя по развязности, ноги она научилась раздвигать широко. Интересно, только для Юры? Или она и «пацанов» обслуживает.

На самом деле в детских домах проституция была и добровольной. Многие ночные бабочки начинали именно оттуда, стараясь заработать на красивую вещь, а порой и на кусок хлеба. И это тоже не делало чести ни руководству приютов, ни руководству страны.

— Юля. У нас с тобой сложилось недопонимание.

— Кончай нести заумную хрень и запомни, что я тебе сейчас пробалакаю, — сказала она резко, почти визгливо и приблизилась ко мне.

Так было когда-то в детском доме. Свора волчат нападали на новенького или слишком умненького. Жестокость уже давно съела им весь мозг.

Я сделала шаг назад, понимая, что в случае чего придется защищаться. Оставалось надеяться, что драться ее учил не Юра.

— Говори, — предложила я на свой страх и риск, на всякий случай сжав кулаки, как будто это могло успокоить.

— Юра. Будет. Моим, — отчеканила она сквозь зубы, и ударила кулаком в ладонь. И почему мне показалось она очень бы хотела, чтобы там оказалось мое лицо.

Тем не менее, я не смогла сдержать улыбки на это наивное, такое наивное заявление.

— Хорошо, — пожала я плечами. — Мне он не нужен.

Нужно будет твердить это как мантру. И лучше, почаще.

— Врешь! Он привез тебя трахать, а должен это делать со мной. Я хочу этого.

Должен. Должен. Главное ему не говори, что он что-то тебе должен.

— Так может быть поможем друг другу? — сразу, даже не думая о последствиях, предложила я. — Помоги мне выбраться отсюда. Найди паспорт, телефон. Они должны быть у одного из охранников в сумочке блестящей.

— Да, глядела я на твою дорогущую дрянь, — огрызнулась Юля и отвела взгляд в окно.

Конечно она засомневалась. Пойти против Юры. Это должно быть страшно. Обо мне и речи нет. Я страх себе отбила еще в юности.

Я не знала, чем это кончится для нее. Не знала чем это кончится для меня. Но действовать было нужно.

Никакие чувства, никакая похоть меня здесь не удержат.

Мне нужно к сыну. Еще нужнее сделать так, чтобы Юра никогда о нем не узнал.

Девчонка еще с полминуты жевала губу, обдумывая наше сотрудничество. У нее появлялась возможность быть с Юрой, (наверное) меня же подобная перспектива устраивала.

Пусть трахаются.

Главное не думать об этом, не представлять, что твердые, очерченные губы будут ласкать не меня, а это тощее тело.

Главное не думать.

— Лады. Свалишь по-тихому ночью. — все-таки решила она мою судьбу. Я выдохнула и чуть улыбнулась.

— Только тебе придется Самсона оттрахать, как следует. Чтобы спал крепко и у тебя была возможность слинять. А он, знаешь, какой ненасытный.

То, что она об этом знала, лишний раз подтверждало суть их отношений и ее работы здесь.

— Это моя забота. Мне нужна моя сумочка.

— Тогда погнали, — повернулась она ко мне спиной, и тут же шикнула — Только не шурши. Мне еще здесь тусоваться. Не хочу прослыть крысой.

Я покивала несколько раз. Да, Господи, тусуйся на здоровье.

— Нет, нет. Я тихонько. Как твоя тень.

Мы пошли вниз по лестнице, миновали кухню и что-то напевающую Тамару. Двигались медленно, так что появилась возможность осмотреть остальную часть дома.

Он оказался двухэтажным. С огромным холлом, и множеством спален. Несмотря на пафосность, он был пустым и безжизненным, а вот в гараже куда мы аккуратно заглянули через железную дверь, было все гораздо приятнее.

Играла ритмичная музыка, гудел мотор, и, судя по мелькавшим ногам, кто-то чинил машину.

И где она, а вот!

Сумку я свою увидела почти сразу. На одной из полок, среди инструментов для ремонта.

Она уже была чем-то испачкана, но меня больше волновало содержимое. Паспорт, телефон и лучше бы еще кошелек. Не хотелось бы платить натурой за проезд.

Время пошло гораздо медленнее, я облизнула пересохшие губы и глубоко вздохнула.

Спокойно. Юле это надо так же, как и мне. Она поможет.

Я чуть толкнула её в плечо, указав нужное направление.

Она кивнула и сняла шлепанцы. Ну просто, чтобы ими не издавать громкие звуки.

Сейчас она не хотела привлекать внимание. Очень не хотела.

Сделала пробный шаг, и поняв что автослесарь занят, двинулась смелее.

Шаг. Еще шаг. И еще один и вот она уже возле полочки и тянет руку.

Я задержала дыхание в страхе, что сейчас… вот прямо сейчас одно неверное движение и все будет нарушено из-за парня, который покачивал ногой в такт трека из радио.

Сердце билось часто-часто. И… Тихий вздох облегчения вырвался у меня, когда Юля взяла сумочку в руку и победно мне улыбнулась.

Выражение ее лица сразу преобразилась. Да, похоже девочка ради члена Юры была готова даже перестать вести себя как стерва.

Она уже сдала шаг ко мне, как вдруг задела бедром гаечный ключ.

Сука!

Вот и у кого из нас большая задница?

Чуда не случилось, и ключ упал с громким звоном на бетонный пол.

Парень под машиной тут же застонал от боли, очевидно испугавшись и стукнувшись о днище машины.

Я жестикулировала «напарнице», мол, беги сюда, но она застыла как вкопанная, в следующий миг было уже поздно.

Парень дернул ногой и Юля, неуклюже, не успев ничего сделать, споткнулась и с визгом полетела вниз.

Вот, идиотка!

— Юлек. Ты чего тут ошиваешься? — вылез кудрявый парень, стирая пятно с лица, и потирая затылок.

Он был высокий, почти как Юра. Метр, сто восемьдесят пять, как минимум, но более жилистый и худой, хотя и приятный на вид.

Судя по взглядам, что на него кидала Юля, она тоже ценила его не только за любовь к машинам. Шлюшка.

— Что у тебя в руках? — спросил он и тут я затаила дыхание, а Юля побледнела.

Она явно не хотела попадаться с сумкой той, о ком был четкий приказ никуда не выпускать.

Юра не любил шутить. Его слово закон. Это все знали. И этот парень, что жадно разглядывает ноги Юли, тоже.

— Моя новая сумочка, — постаралась она выкрутиться, но парень не поверил.

Сузил глаза и стал поворачивать голову к полкам.

Юля не замешкалась, и тут же обхватила его голову двумя руками, заставляя смотреть ей в глаза.

Он и смотрел. Та-ак, что меня саму в дрожь бросило.