С этими словами Джером, откуда-то извлек кусок какого-то прозрачного материала и разложил его. В результате получилась здоровая в метра два высотой и два шириной прозрачная стенка. Джером вкопал ее между ними и Рэмом. Рэм сделал забрало своего шлема непрозрачным.

Джером пояснил:

— Из-за нее выставишь руку и выстрелишь в Рэма. Потом резко спрячешь руку за стенку. Должна выдержать…

— Что выдержать? — с опаской спросил Лен.

— Там увидишь, делай, как я сказал — Джером снова сунул в руку Осборна излучатель.

Лен аккуратно высунул ствол излучателя из-за стены, направил его на Рэма и выстрелив, резко отдернул руку за щит. Заряд достиг Рэма, коснулся его, раздулся до огромного, размером с человека огненного шара и устремился назад. Лен отшатнулся и прикрыл глаза рукой, но шар, ударившись о прозрачный щит, рассыпался на множество искр, щит ощутимо нагрелся.

— Вот так это работает, — проговорил Джером, направляясь к совершенно невредимому Рэму, который поднимал забрало шлема.

— Что это! — крикнул ему вдогонку Лен.

— Индивидуальная энерго — механическая защита, изобретение пятилетней давности корпорации «СТИЛ энд СТИЛ», совершеннее пока ничего не придумали.

— А я и не знал, что такое существует. Значит, все дело псу под хвост и мне не удастся отомстить Стилу.

Джером резко поменял направление движения и через секунду стоял перед Осборном, держа того за грудки и выплевывая слова прямо ему в лицо:

— Запомни дебил крестьянский. Тебе никогда ничего не удастся, если ты не научишься держать язык за зубами! Ясно! — Лен кивнул, — Я не слышу: тебе ясно …

— Ясно! — выдавил из себя Лен и попытался отцепить от себя руки Джерома. Десантник неожиданно легко отпустил Лена и бросил:

— То-то же, шагай за мной, и направился в сторону дома.

Вернувшись в дом, они сразу же направились в кабинет к Вайсу.

— Ну что? Показал? — спросил Вайс у Джерома.

— Показал, его впечатлило, так что лишнее болтать начал.

— Лишнего болтать не надо, Лен, но я рад, что Джерому удалось вас впечатлить. Это даст вам возможность понять за какое непростое дело вы взялись.

— То, что дело непростое, это я уже понял. Меня интересует другое, — Лен сел на диван, положил ногу на ногу и продолжил: — Откуда вы знаете, что Дин Стил будет пользоваться подобной штукой. И сможем ли мы что-нибудь придумать против этой штуки, если он ею действительно пользуется.

— Лен, а ты вот скажи: если бы ты изобрел такую штуку, ты бы ей разве не пользовался?

— Не знаю. Разве что, если бы мне угрожала опасность, тогда конечно, а так не знаю. Вряд ли…

— Вот и мы не знаем, да, впрочем, это и не важно пользуется он ей или нет, важно, то, что он может ей воспользоваться.

— Тогда что нам остается, нож?

— Нет, нож тоже не возьмет, но есть кое-что получше. Пойдем, мы покажем.

То, что Лену показали, настолько его вдохновило, что он с радостью пошел готовиться к решающему дню.

Флагман военно-космических сил линкор «Солнце Империи» висел посреди огромного ударного флота. С каждым днём этот флот становился всё больше и больше. Уже на протяжении более полугода к нему присоединялись новые корабли разных классов. Здесь были и огромные линкоры, лишь немногим уступающие флагману, и грозные дестроеры, способные одним залпом выжечь половину планеты средних размеров. Эти два типа кораблей да, пожалуй, ещё крейсера, выступали своего рода ядрами кристаллизации, вокруг которых и собирались ударные эскадры флота. Несколько сотен кораблей первого класса, не считая эсминцев, фрегатов, корветов, десантных кораблей и судов обеспечения, представляли собой самую грозную, в истории человечества военную силу.

Командующий всей этой мощью, адмирал Того Нельсон стоял посреди огромной боевой рубки флагмана и сквозь бронестекла смотрел на космическое пространство, усеянное огнями формирующегося флота. Смотрел и не видел. И не потому что сквозь многометровую толщу даже прозрачной биоброни невооружённый глаз вряд ли мог, что-либо разглядеть. Для контроля за окружающей обстановкой уже давно были придуманы гораздо более совершенные приборы, чем человеческий глаз. Они исправно выводили всю необходимую информацию, в том числе и на переборки боевой рубки. И тем не менее переборка рубки, обращенная к носу корабля, всегда делалась прозрачной и строилась под обратным углом. Это традиция соблюдалась на флоте веками. По крайней мере для кораблей первого класса.

Но Того Нельсону было не до традиций и величественных видов грозного флота. Он думал о будущем. О будущем флота, Империи, человечества. Накануне состоялся разговор между ним, Императором Георгом и имперским министром коммуникаций Горацием Локарно. Обсуждали как-раз перспективы применения создающегося флота.

Локарно сообщил, что имперская нейросеть «Майский Цветок» оценила вероятность Контакта в среднесрочной перспективе как крайне высокую.

‒ «Время Контакта наступило», такое резюме выдала нейросеть, ‒ сообщил Гораций.

‒ И когда он случится? ‒ спросил Император.

‒ По данным «Майского Цветка», речь идет о годах. В пределах десятилетия.

‒ На основании чего такие выводы? ‒ поинтересовался Того.

‒ Напомню, что в основу ее исследования положен созданный самой же нейросетью трехуровневый алгоритм.

Адмирал помнил. Об этом алгоритме он узнал, как раз тогда, когда было принято решение формировать ударный флот. На том совещании у Императора, Нельсон не понял, как можно принимать решения на основе прогноза какого-то искусственного интеллекта. В ответ на высказанные тогда сомнения, ему пришлось выслушать от Горация, кратенькую, минут на сорок, лекцию об истории взаимоотношений человека и нейросетей. В целом она сводилась к тому, что первоначальные опасения человечества о том, что под видом искусственного интеллекта, оно создало своего могильщика не оправдались. Нейросети не превратились в сверхразум. Они скорее для современного человека представляли собой рукотворную стихию, которая жила по своим законам. Создав ее, человек научился использовать некоторые ее возможности, но до конца постигнуть закономерности ее существования пока не смог. Тем не менее модели и алгоритмы формируемые и используемые «Майским Цветком» для прогнозирования были необычны до парадоксальности, но всегда давали потрясающие результаты. Прогнозы по большинству направлений были всегда достоверны. Поэтому, когда нейросеть, по заданию имперского министерства коммуникаций, разработала алгоритм для прогнозирования вероятности контакта человечества с другими цивилизациями, Локарно потребовалось некоторое время, свыкнуться с сутью этого алгоритма, и только потом запустить разработку прогноза.

«Майский Цветок» считал, что разработка прогноза контакта, должна основываться на двух постулатах. Во-первых, человечество через достаточно равные периоды своей истории попадает в кризисы, а то и в катаклизмы, ставящие его на грань выживания. Во-вторых, любой контакт, в том числе и внеземными культурами развивается либо по конфликтному, либо по неконфликтному сценарию. Очевидно, что для контакта по конфликтному сценарию, человечество наиболее уязвимо в период кризисов и катаклизмов. Отсюда следовало, что необходимо иметь достоверный прогноз о наступлении кризисов, чтобы к этому моменту быть в наибольшей готовности к контакту.

Нейросеть исходила из того, что кризисы и катаклизмы проявляются на разных уровнях человеческого общества: общечеловеческом, государственном, личном и так далее, как результат познания и освоения человечеством окружающего мира. Этот, казалось бы, очевидный подход требовал учета такого огромного набора данных, который могла обеспечить только сама нейросеть.

И вот «Майский Цветок» сделал прогноз. Ближайший кризис будет определяться такими факторами, как столкновение между Центрально-галактическим Союзом с Пограничными мирами, некоторыми пертурбациями среди представителей рода Раш, а сам контакт если и состоится, то будет связан с еще одним неизвестным фактором вызванным деятельностью того же рода Раш.