Вскоре по всей арене раздавалось бряцаньем цепей. Хоть и собралась целая толпа, среди которой были не только наги, но и несколько буйных зверей, сдерживаемых стражей, однако все заключённые вели себя тихо в меру своих сил. Особенно новички, которые прочувствовали «любовь» здешних надзирателей.

— Все в линии! Звери — сзади! — пронёсся по арене наполненный силой голос Хараха, и осуждённые под холодными взглядами стражей Чистилища быстро выстроились в не очень ровные, но шеренги.

— Слушайте сюда, отбросы! — раздался властный голос Тараши с балкона, и все заключённые подняли головы. — Следующие несколько дней вы будете сражаться за возможность выйти отсюда! Битвы не на смерть!

И воцарилась тишина. Даже звери, что провели здесь не один десяток лет застыли с шоком в глазах.

— Всего таких счастливчиков, — продолжила Тараша, — будет шестнадцать! Если не хотите попытать свою удачу, можете просто отказаться от участия. Сэкономите мне и остальным время. Кто не хочет, отползайте, — указала рукой хозяйка Чистилища влево, — к тому проходу.

Все стояли молча. Лишь тихо раздавалось бряцанье цепей.

— Десять! Девять! — скалясь, начала отсчёт Тараша, и несколько больших змей без раздумий поползли на выход.

— Семь! Шесть!

С каждым словом существ на арене становилось всё меньше. Не то чтобы старички боялись или не хотели на свободу, просто многие из них уже привыкли к этому проклятому Богиней месту и умирать пока не собирались, догадываясь, к чему всё идёт. Здесь они могли спокойно утолять свою жажду убийства на арене, а пытки уже не были такими уж мучительными, как первое время. Да и предсмертные крики, визги, душераздирающие стенания и алый дурман, что пытается свести всех в Чистилище с ума, завладеть разумом его обитателей, уже стали для большинства старичков как родные. То ли дело новички, что ещё не успели проникнуться «счастьем» от пребывания в этом котле боли и страданий.

— Три! Два!

Ещё несколько наг то посматривали на выход, то снова опускали головы, не решаясь сделать выбор.

— Один!

Парочка полузмей всё же сорвалась с места. И когда последний хвост исчез в полумраке прохода, ворота закрылись.

— Ноль! — завершила отсчёт хозяйка Чистилища и, обведя оставшихся молчаливым взглядом, продолжила себе под нос: — Хм. Тридцать три осталось…

Тараша задумчиво посмотрела на красного змея, что не отрывал от неё хищных глаз, будто завороженный, и прошептала, стуча ногтем по поручню:

— Ну, этому можно и двух противников дать.

— Уважаемая надзирательница, — раздался огрубевший мужской голос с первого ряда, и Тараша потупила взгляд на заросшего сухого нага, сальные волосы которого частично прикрывали лицо, — позволите вопрос?

Выдержав паузу, Тараша разрешила:

— Говори.

— Это отбор на Королевскую битву, верно? — спокойно произнёс полузмей.

— Тц, так и думала, — фыркнула белокурая нага, стоящая позади мужчины.

— Что? Королевская битва⁈ — всполошился кто-то с края шеренги и попытался вырваться из окружения стражей. — Я не хочу умирать! Я не хочу на казнь!

И тут поднялся шум.

— Тишина! — гаркнул Харах и высвободил тираническую духовную силу, что безжалостно обрушилась на заключённых.

Все заткнулись. Бунтаря вернули в строй, и наг-страж прекратил наседать.

— Верно, — ухмыльнулась Тараша.

— Ясно… — коротко кивнул заключённый.

Хозяйка Чистилища замолчала на несколько вдохов в ожидании вопросов. Но больше никто не решался заговорить. Многие были подавлены. И тогда она показушно возмутилась, жестикулируя руками:

— Что-то не вижу я у вас радости на лицах, засранцы! Вам тут предлагают возможность выйти, а у вас рожи такие обречённые, будто вас на казнь отправляют.

— А разве нет, стерва⁈ — огрызнулась белокурая нага. — Ай-ай-ай!

— За языком следи, — холодно произнёс Харах, надавив на ментальное тело заключённой.

— Нет. Не откинете хвосты, и я вышвырну вас отсюда, — пропустив агрессию мимо ушей, спокойно ответила Тараша и, чуть подумав, добавила: — «Король» вашего уровня будет.

От этих слов многие заключённые заметно расслабились.

— Харах, палочки!

— Сколько?

— Тридцать две.

Харах коротко кивнул, и в его руке появилась небольшая чёрная коробочка, из которой тут же начали выскакивать палочки и лететь к случайным нагам-заключённым.

— Правила просты: сражаетесь один на один, пока кто-то из вас не отключится или не попросит пощады. Бейтесь так, будто хотите убить, но убивать запрещено. Даже случайно. За нарушения правил — казнь на месте!

От последней фразы несколько наг шумно сглотнуло, а некоторые вздрогнули.

Когда все палочки обрели своих хозяев, Харах убрал коробочку и, зная ход мыслей своего командира, провозгласил:

— Первые номера остаются, остальные — на край!

Заключённые быстро освободил арену, и двое оставшихся с недоумением взглянули на массивную красную змею.

— А-а… — начал было один, указывая пальцем на рептилию.

— А вы вдвоём бьётесь с ним, — ответил Харах, и тут же с грохотом упал зачарованный ошейник.

Парочка переглянулась, видя ужас в глазах друг друга, и с балкона разнеслось:

— Да начнётся турнир!

И клетки наверху зашумели, радуясь новому зрелищу. Змей зашипел и ринулся на чуть ли не плачущих заключённых, что кинулись в рассыпную.

Брови мальчишки задрожали, и Сурт медленно раскрыл глаза. Увидев тёмный потолок с алыми отблесками, он глубоко вдохнул и застыл. В его голове раздались приглушённые крики, вопли и бряцанье цепей, и алые нити, что пробрались во внутренний мир мальца, набросились на духовное тело, словно голодные хищники.

Видя, что нападки агрессивной энергии не приносят совершенно никакого вреда, Сурт облегчённо выдохнул и, зажмурившись, потянулся. От приятных щелчков в теле и натяжения мышц на лице мальчишки растянулась улыбка. И тут он замер. Что-то было не так.

Сурт быстро сжал руки в кулаки несколько раз.

— Целая⁈ — удивлённо прошептал он и, раскрывая глаза, рывком сел.

— И нога!

Сурт радостно пошевелил пальцами ног. И тут его взгляд зацепился за облегающий его конечность полуоткрытый рукав. Скосив глаза на ранее повреждённую руку, он увидел такой же и согнул её в локте.

— Гибкая!

Он погладил инструмент и снова воскликнул:

— Дерево? Удивительно!..

И тут он добрался до запястья:

— А где — моя прелесть⁈

И оглядел кровать в поисках кольца-хранилища. И когда в его глазах отразились одежды, аккуратно сложенные у бортика, из-под серебристой мантии мелькнул зелёный силуэт и в миг скрутился кольцом на безымянном пальце левой руки. И Сурт тут же заглянул внутрь.

«Фу-ух… Всё на месте. Даже — посох!» — обрадовался про себя мальчишка.

— Чхи!

— Кто здесь!

Сурт резко повернулся в сторону, откуда донёсся звук. Однако в полумраке, кроме танцующих костров в больших каменных тарелках, что стояли вдоль стен, и силуэтов массивных колонн, никого не увидел и насторожился. Всю радость как ветром сдуло, и мальчишка наконец вспомнил: он не то что не дома, а даже не в родном мире!

Юный культиватор высвободил духовную силу и сосредоточился на ощущениях. За столбом он обнаружил жизнь.

«Значит, только одно…» — немного расслабился Сурт и начал как можно тише одеваться, не отрывая взгляда от колонны, за которой пряталось существо.

«Чёрт! Совсем про существ с маскировкой забыл!» — вспомнил мальчишка перед тем, как спрыгнуть, и духовным зрением оглядел комнату. — «Вроде никого…»

Сурт бесшумно спрыгнул на пол и переключился на ночное зрение. Накинув мантию, чуть согнул колени и медленно двинулся вперёд. На подходе к колонне он вытащил посох и выставил перед собой, а затем боком сделал рывок вперёд и застыл. Яркие золотые глаза юной наги пленили мальчишку.

— Кто такая ТАНАША⁈ — выпалила Айран.

— Чего?.. — опешил Сурт, и тут позади него из пола выскочил Евфрат.