Селяне, живущие близ границы, хорошо управлялись с оружием, умели устраивать засады и ловушки, многие метко стреляли из лука и пращи. Когда нагрянули саксы, люди попрятались в знакомых рощах, иногда совершали вылазки, чтобы проверить, не ушла ли беда. Ну, и старались расправиться с чужаками, если они встречались.

Руян, кстати, тоже едва не порешили. Спасло то, что один из них и вправду приходился Большаку братом по двоюродной тётке, а потому узнал родственника по голосу и громадному силуэту. Других опознали по говору. Повезло, ведь под началом Людольфа были не только саксы.

– Господарь! – Большак подбежал с запыхавшимся довольным лицом.

– Я обязан тебе жизнью. Мы обязаны. Такой долг будет непросто отплатить.

Здоровяк залился румянцем, засмущался, словно захваленный ребёнок.

– Полно тебе, жупан. Ежели б не вы, я б так и сгинул за привязи.

Это было неважным. Спасение воеводы стоило намного больше жизни смерда. Жаль, одарить пока нечем, но, когда доберутся до крепости и прогонят врага, награда не заставит себя ждать. Однако до этого придётся хорошенько потрудиться.

– Зови своих молодцев, – он похлопал Большака по плечу, скосив взгляд на окровавленное топорище. – Будем думать, как дальше бить гадов.

Теперь в распоряжении Дражко находилось восемнадцать человек, шесть из которых, не считая самого воеводы, могли потягаться с лучшими воинами и данов, и саксов, а двенадцать могли сделать так, чтобы ублюдки сгинули в лесу бесследно.

К тому же, доспехи и оружие саксонских всадников неплохо смотрелись на землепашцах вагров.

Большака, впрочем, можно было отнести и к тем, и к тем. Мысль позвать его в дружину крепко засела в голове. Глядишь, Удо не придётся сдерживаться на скамье, чтобы ладью не повело в бок.

Обсуждение выдалось недолгим, но бурным. Сбыслав ожидаемо предложил двигаться в крепость, ведь там скоро потребуется каждое копьё; Удо предлагал остаться в лесу и ударить в тыла, когда начнётся штурм – даже небольшой отряд способен навести шороха; Большак эту идею поддержал – за стенами он убивал хуже, чем среди зарослей и оврагов; Девятко порывался прямо сейчас вернуться и погулять по лагерю данов – мол, вряд ли кто ожидает подобной наглости. Молчан за всё время не проронил ни слова.

Цедраг положился на решение Дражко. Он иногда морщился от боли, поэтому стоит ему держать подальше от гущи сражения. Может, пусть командует селянами?

– Ты что скажешь, Дражко? – спросил Удо, когда все изложили свои мысли, и осталось выслушать воеводу.

Собственно, решение было принято давно:

– Сейчас ложимся спать. Всем нужно отдохнуть. Большак, твои молодцы настороже по двое. Кто – сам выбирай. Сбыслав, ты за старшего первую смену. Ещё бы поесть чего…

– За это не боись, жупан! – воскликнул Большак. – Природа-матушка с пустыми животами не оставит. Пирушку ждать не стоит, но голод не страшен.

– А потом? – Девятко не терпелось снова встретиться с врагом.

– Удо прав. Нагрянем с тыла. Но нас будут ждать, поэтому придётся нелегко.

На том и порешили.

Селяне разделили съестное на всех. Костёр не разжигали, но перетерпеть ночь не составит труда, а Цедрага растёрли смесью жира и толчёных целебных трав, так что скоро ему полегчало.

Дражко внимательно осматривал меч, вытирал промасленной тканью и любовался, как волнистый рисунок стали играет на лунном свете. Балансировку скосило к острию, но это напоминало привычный руке топор. К тому же, на Руяне знакомый кузнец наверняка сможет исправить проблему.

Несмотря на тяжёлую ситуацию и ноющие рёбра, настроение поднялось. Чутьё показывало, что завтра клинок искупается во вражеской крови.

━─━────༺༻────━─━

Сина не стал преследовать их в лесу, чтобы самому не оказаться жертвой. Стиг приказал усилить дозоры, Людольф поднял резервы на патруль, а Бруно снарядил лютичей прочёсывать ближайшие рощи.

– Удрал-таки! – радостно воскликнул Ариберт, глядя на суету во вражеских лагерях.

– И шороху нагнал. Узнаю чертёнка! – Збигнев довольно покручивал усы.

Дружина во всю готовилась к защите стен. Предстояла нелёгкая работёнка. Никому отдыхать не придётся, а от волнения уже сейчас не сиделось на месте, особенно ополчению.

Из терема, шатаясь, вышел Ясон. Бедный лекарь почти не отходил от коек с ранеными с самого прибытия в Стариград, и с того дня нагрузка только росла. А когда с поля боя вернулся еле живой Теслав, бедняга вовсе истощал.

Ясон с диким наслаждением подставил измученное лицо под лучи солнца, будто впервые за долгие годы его увидел, и, обессиленный, опустился на скамью.

– Ты бы себя поберёг.

Рядом присел Деян. Сам он тоже выглядел изнурённо, но взбудоражено. За отсутствием Дражко и Удо, начальствовать руянской дружиной выбрали его. Хотя от дружины сейчас мало осталось – чуть больше десятка человек, способных сражаться.

– Скоро все отдохнём, – прохрипел Ясон. – Есть вода?

Деян протянул бурдюк.

– Пойди поспи. Поешь. Когда прогоним вражину, снова придётся поработать.

– Думаешь, прогоним?

– Разве может быть иначе?

Ясон улыбнулся, вздохнул, а затем изрёк:

– О́,ты ɣра́фи и ми́ра, ðэн гзэɣра́фи и хи́ра*.

– Чего?

– Предначертанного не изменить.

(*Что пишет судьба, не пишет рука – греч.)

Деян хмыкнул, принимая бурдюк обратно и вешая на пояс.

– Дражко говорит, боги слишком заняты, чтобы думать о нас наперёд. Поэтому всё в наших руках.

Даже сквозь усталость Ясон не сдержал хриплый глухой смех.

– Дражко, любимчик Фортуны, не верит в её благосклонность?

От этой мысли полегчало. Ясон посветлел, засиял; Деян сидел зависшей лыбой, отчего-то уверенный, что воевода принесёт победу даже в самом тяжёлом положении.

Будто в подтверждение благосклонности Фортуны, мимо ковылял излишне бойкий мальчишка.

– Живко! – окликнул его Деян. – Ты чего, дурень, с постели вскочил?!

– Я помогать буду! – не терпящим возражений тоном заявил тот.

– Тебе самому помощь надобна! Лечись – сказано же!

– Зачем лечиться, если враг за стены прорвётся?! – Живко не унимался даже когда его насильно тянули обратно. Отбивался, вырывался, будто нет никаких ушибов, а сам он пылал здоровьем.

– Ага, вот только увидят тебя, Живко Грозного, так сразу все обделаются от страха! Саксы удерут, сверкая пятками, а даны попрыгают на свои корыта и скроются за горизонтом!

Пока Деян тащил мальчишку, проходящие мимо люди оглядывались, посмеивались, отвлекались от мрачных мыслей. Солнышко светило, лёгкий ветер обдувал утруженные лица. Если не смотреть за стены, где копошились Людольфовы и Стиговы приспешники, можно было забыть, что скоро грянет битва.

Но ничего не длится вечно.

– Идут! Идут! Все по местам!

Збигнев задул в рог, созывая к бойницам.

━─━────༺༻────━─━

– Началось.

От предвкушения кровь закипала. Меч приятно тянул пояс, кольчуга саксонского всадника с дырой в боку сидела не так удобно, как утерянная, но это лучше, чем кидаться в бой в одной рубахе.

Дражко погладил пятнистую кобылу, выбранную за крутой норов, как он и любил. И как всегда, дикий недружелюбный зверь под ним становился мирным и ласковым.

– Выдвигаемся? – Удо всем своим видом выказывал спокойствие, уверенность. Чем подбадривал остальных.

Но за спокойствием скрывалось нетерпеливость.

– Рано.

Полезли с двух сторон. Даны держались ближе к реке, саксы ринулись к воротам. Через ров под градом стрел перекидывали помосты; оставляя за собой трупы, несли лестницы; тяжёлые осадные щиты шаг за шагом подбирались к стенам, а укрытые за ними лучники всё точнее били в ответ.

Хотелось кинуться на врага прямо сейчас. Руяне едва сдерживались, казалось, даже лошади только и ждали, чтобы пуститься в галоп.

Лестницы ударились о стены, таранное бревно врезалось в ворота. Стариградцы отчаянно сражались, метали копья, стрелы, камни, лили кипяток на головы лезущих наверх.

Ров залило кровью.