Было забавно наблюдать, как враги еле держатся, чтобы не накинуться друг на друга. Даже прельщало, что отчасти их объединил именно он – Дражко.

В ночи, освещённые кострами за спиной, напротив него стояли те, кто с радостью вгонит ему клинок под ребро. Но никакого страха не было. Гордость – или скорее гордыня, – держала подбородок высоко, а взгляд – дерзко, даже надменно. Несмотря на грязную рубаху и порты на босу ногу, он вёл себя не хуже князя, чем явно злил окружающих. Кроме Сины – этот лишь скалился.

– Торговаться не будем, – твёрдо заявил Бруно. – Либо ты убеждаешь своих людей открыть ворота крепости, либо я сам заставлю их выйти.

– И как же? – с вызовом воскликнул Дражко. Хотя ответ он уже предлагал.

– Думаю, они не смогут прятаться за стенами, когда с тебя и с твоего прихвостня лоскутами сдерут кожу прямо на их глазах. Или начнут отрубать палец за пальцем, косточку за косточкой, пока от целого человека останется лишь огрызок… И проверь, Вельф – настоящий мастер. Он сделает так, чтобы вы были в сознании каждый чёртов миг этих чудовищных страданий.

Упомянутый Вельф хищно оглядывал будущих жертв, всем своим видом моля, чтобы они отказались сотрудничать. Однако Оли утверждал, что убийство поручили ему. Неужели враги не могли договориться даже об этом?

Дражко же задумался. Серьёзно задумался, ведь от его решения зависела жизнь Цедрага. Да и уверенности, что дружина не рванёт в отчаянную вылазку, совершенно не было.

Но вместо него высказался Цедраг:

– Скорее в Ирий начнут пускать такое отродье, как вы, чем батька предаст свою дружину!

За что поплатился размашистым ударом грязного ботинка по лицу.

Дражко бросился на обидчика, дородного копейщика с торчащим из-под рассечённой губы зубом, даже успел сунуть кулак в бороду, но наёмники быстро скрутили его и с заметным рвением принялись избивать, пока их не остановило громогласное:

– Брысь от него, собачье отродье!

Хирд данов со Стигом во главе вынырнул из темноты, заставив саксов насторожиться. Сина схватился за меч, но с невозмутимым видом Бруно поднял руку, приказывая остановиться.

– Хватит, парни, – кивнул Сина. – Не будем усложнять Вельфу работу.

Стиг подошёл к Бруно и вёл себя, как Дражко минутами ранее: на голову ниже, но раза в два шире, – особенно в кольчуге и лисьих шкурах, – он грозно уставился на виконта, сводя на нет разницу в росте.

– Этого сраного венда убьёт мой человек!

– У отца на него другие планы, – издевательски спокойно ответил Бруно.

– Плевать мне, какие у него планы!

– Вам уже позволили лишить гадёныша жизни. Напомнить, чем закончилось?

Стиг оглянулся на сгорбившегося Оли.

– Катись в Хель, мальчишка! Я буду говорить только с Людольфом!

Сина снова навострился, ожидая услышать отказ и готовясь защитить слово господина, но Бруно, неожиданно даже для данов, только и желающих начать драку, согласился:

– В таком случае, не будем стоять в грязи, конунг. Отец как раз хотел с вами обсудить важные вопросы.

Обескураженный Стиг мотнул головой и направился к шатру, прежде рявкнув, чтобы Оли никого более не подпускал к пленным.

Сина тоже не стал задерживаться:

– Пошли отсюда, парни. Жаркое стынет.

– Это хрючево я бы так не называл. – Дородный копейщик сплюнул кровавый сгусток рядом с Дражко и переступил через него.

– Лучше, чем ничего. Я сейчас готов что угодно сожрать.

Наёмники Сины ушли, оставив пленников в тишине. Оли опустился на колено, чтобы завязать узлы.

Закапал дождь, вода приятно охлаждала ссадины, а стражники с недовольным бормотанием спрятались под навесами, подальше от столба. Оли успел связать только ноги, торопливо потянулся за запястьем…

И вдруг кряхнул, замерев как был.

– Эй, ты там скоро?! – позвал один из данов.

Саксы пустили между собой шутку, которую не удалось различить из-за шума.

– Эй, чего молчишь? – уже с некоторым беспокойством повторил другой дан.

Но Оли не мог ответить. Сложно говорить с клинком в кадыке.

– Я же сказал: твоя жизнь принадлежит мне, – прошипел Дражко, проворачивая нож и не позволяя схватиться за оружие. – Отправляйся в Хель!

Когда он разрезал верёвки на лодыжках, Оли рухнул, а стражники вскочили, осознав, что произошло.

– Держи гада!

Дражко перехватил копьё, метнул в ближайший силуэт, вытащил меч из ножен Оли и освободил руки Цедрага. Ноги не успел – пришлось отбиваться от дана с топором.

Меч оказался несбалансированным, клинок перевешивал рукоять, но это позволило разрубить ключицу даже через толстую дубленую куртку.

Дан взвыл, в лагере началась суета. Из шатров и палаток повыскакивали люди, Стиг с оружием наголо распахнул полог.

Дражко тем временем расправлялся со следующим противником, скорее всего саксом. Но не успел – сбоку навалились другие, поэтому пришлось отступить.

Цедраг развязался, поднял топор и встал рядом, почти случайно отвёл копьё, замахнулся, а затем мимо что-то просвистело, бряцнуло по шлему копейщика, и тот пошатнулся, подставив шею под удар.

Следующих двоих снесло сулицами. Дражко расправился с последним стражником и наконец увидел спасителей.

– Удо! – Даже в скудном свете узнать его не составило труда.

– Целы?! – Здоровяк вытащил сулицу, оглянулся.

С разных сторон подтягивались враги. Нужно было спешить, о чём напомнили из темноты:

– Быстрее, уходим!

Значит, Сбыслав тоже здесь. И остальные, посланные отвлечь всадников Людольфа. Несмотря на опасное положение, в груди полегчало.

Когда стало ясно, что все стражники перебиты, полетели стрелы. Дражко и Цедраг, прикрываясь щитами, рванули прочь. Удо снова метнул сулицу и последовал за ними.

Сквозь лагерь пробирались не таясь, петляя по узким проходам, рубя попавшихся саксов и отстреливаясь от людей Сины, которые первее всех пустился в погоню.

– К опушке! – Сбыслав указал в сторону леса, откуда донеслось ржание и топот копыт. – Они уже идут.

– Кто – они? – удивился Дражко.

Все посланные с Большаком, сейчас находились неподалёку. Сам землепашец с большим рвением орудовал тяжёлым лесничим топором, наводя ужас на всех, кто оказывался рядом. Даже на своих.

У границы лагеря показались всадники. Сначала Дражко насторожился, но затем понял, что это их спасители примчались на выручку.

– Прыгай! – крикнул один из них, ведущий за поводья вторую лошадь.

Дражко закинул за спину щит, почувствовал, как в него втыкается стрела, и, оказавшись в седле, вдарил по бокам.

Сперва хотели направиться в крепость, но наперерез выскочил отряд Сины.

– Прове, порази их молнией! – воскликнул Сбыслав, но бог грозы не ответил на просьбу.

– Значит, понадеемся на Лешего? – Большак не решился указывать, но говорил верно.

– В лес! – скомандовал Дражко.

Деревья снова укрыли их от опасности.

━─━────༺༻────━─━

Свежий ночной воздух царапал горло из-за частого тяжёлого дыхания. Лошади нервничали, били копытами землю. Из-за туч показалась Луна, наконец удалось рассмотреть лица незнакомцев: бородатые, грубые, чем-то похожие на Большака, только меньше размером.

– Кажется, оторвались.

Удо прислушался. Признаков преследования не было.

– Живы! – Дражко дал волю чувствам, крепко обнял друга, свесившись с седла.

– Живы, живы. А вот вы с Цедрагом едва не отправились в Ирий.

Незнакомцы спешились, собрались вокруг Большака, будто сторонясь руян.

– Кто такие? – Дражко кивнул на них.

– Смерды с окрестных сёл, – пояснил Сбыслав.

– Нас поджали, – продолжил Удо. – Мы саксов увели, но те оказались шустрее, чем думали. Нагнали, пришлось с тропы сойти, а там уж завязались… Думал – всё. Тут и полягу.

– И вдруг – стрелы! Праща! Свист! – подхватил Сбыслав. – Девятко, вон, чуть не попал под копьё, но сакса повело от камня по башке.

Вместе с Удо отправились Девятко и Молчан, его дальние родственники. Хотя внешне между ними не было ничего схожего.