Сёльви уже на десяток шагов обогнал его. Слишком уж спешил. Однако прежде чем увидеть девушку, юноши услышали её голос. Нежный, сладкий, словно мёд, растекающийся в груди теплом. Сёльви даже замедлился, но скоро оправился и устремился во всю пору. Ингвару пришлось последовать за ним.

Ингигерд только закончила смолить последнее ведро шерсти, и теперь с трудом оттирала с рук липкую субстанцию. Ей помогал раб, привезённый несколько лун назад – смуглый, с большим носом, он смешно коверкал слова, но неплохо разговаривал на их языке. Говорил, что прибыл из далёкой страны, настолько великой, богатой и могучей, что прочие меркли перед ней. Себя называл ромеем, целителем, предлагал доказать мастерство, но жрец строго запретил ему касаться больных.

– Если доверимся чужаку, его христианский бог наведёт на нас беду! – слишком уж рьяно возражал старый Болд.

Но Ингигерд убедилась в словах ромея, когда сильно захворала и три дня не вставала с постели. Тогда, отчаявшись, брат позволил ему заняться лечением.

Девушка вскочила, когда Сёльви выпрыгнул из-за угла, затем мимолётный испуг сменился краткосрочным гневом, и в незадачливого паренька полетели брызги холодной воды. Ингвар увидел забавную картину и захохотал, за что тут же получил свою порцию ледяных капель.

– Зачем так пугать?! – Ингигерд насупилась, ноздри раздулись, губки сжались. Но она казалась только прекраснее.

– Ого, ты уже всё сделала! Молодец, сестра! – Ингвар пропустил возмущения мимо ушей. – Понесли! До темна надо управиться. И ты, раб, помогай! Нечего прохлаждаться!

Ингвар с ромеем потащили увесистую ношу обратно к берегу, пока Сёльви всеми силами пытался задержаться: то вздохнёт многозначительно, то разомнётся, мол, мышцы затекли… Пока со стороны холма, над которым уже виднелась лишь голова Ингвара, не донёсся раздражённый зов.

Теперь им предстояла долгая, нудная работа. Пальцы покрывались смолой, липли друг к другу, нос резало такой же липкой вонью, одежда вся испачкалась. Энгуль, к тому же, постоянно бродил неподалёку, то и дело прикладываясь деревянной ногой по чьей-либо заднице, когда один из них что-то делал неправильно. Да так ловко выходило! Увернуться не получилось ни разу.

– Осторожно, не спеши! – ворчал старик. – Не забивай паклю, а толкай, чтобы дерево не испортить! Не суй слишком много, а не то трещина пойдёт!

Когда лодка была готова, Ингвар не мог сказать точно, от чего больше устал – от работы или от вечно причитающего наставника. Солнце уже клонилось к закату, небо окрасилось красными оттенками. После тяжёлого дня наконец удалось уединиться на вершине лесистой возвышенности, у подножия которой и раскинулось поселение. Ингвар любил сидеть здесь, на большом валуне, и наблюдать. Наблюдать, как внизу снуют его соседи и знакомые, как дети нехотя разбредаются по домам под клич матерей, как загораются очаги, пускают в небо клубы дыма. Как жизнь замирает, готовясь ко сну.

Обычно это место расслабляло, выветривало из головы все мысли. Но только не сегодня. Почему-то Ингвар не мог унять тревогу.

– Знала, что ты здесь.

– Инги!

Сестра вырвала его из раздумий. Однако лишь она могла не вызвать при этом ни капли раздражения.

Ингигерд села рядом, развернула свёрток, достала кусок пышного хлеба. Даже остывший, он ударил таким аппетитным ароматом, что живот заурчал от внезапного голода.

– Ты сегодня сам не свой.

Ингигерд с улыбкой наблюдала, как брат вгрызается в хрустящую корочку.

– Ага… сам не знаю почему.

Ингвар опять задумался, даже прекратил есть. Но сестра снова оборвала его, взъерошив волосы.

– Эй, ты чего?! – парень вскочил, чуть не выронив хлеб. Но в ответ лишь полился задорный девичий смех.

– Ты такой серьёзный, братишка! Не смогла удержаться, прости.

Широкая грудь юноши расширялась и сжималась, сдерживая вспыхнувшее возмущение. Пару мгновений. Потому что потом небесная синева её взгляда растворила мимолётное недовольство. Игнвар лишь обиженно хмыкнул и уселся обратно.

– Не сердись, братишка, – нежные пальцы сжали грубую мускулистую руку, от которой до сих пор разило смолой. – Всё будет хорошо.

Ингвар обнял сестру покрепче, ощутил тепло родного человека. Душа начала успокаиваться.

– Да, Инги. Всё будет хорошо.

━─━────༺༻────━─━

Крик вырвал из сна. Ингвар не сразу понял, что произошло, а когда дошло – не мог поверить. Но удар о входную дверь, за которым последовал предсмертный хрип, развеял все сомнения.

Он вскочил с постели, отыскал в темноте топор.

– Что случилось?! – Ингигерд смотрела на него испуганными глазами, взъерошенные волосы спадали на ночную рубаху.

– Спрячься!

Он прижался к балке, готовый накормить железом первого, кто ворвётся внутрь.

– На нас напали?!

– Прячься!

Мимо пронеслась лошадь, стрела воткнулась в стену, кто-то с диким криком промчался вниз к причалу, а затем раздался гулкий голос Энгуля:

– В строй! В строй, пока нас всех не перерезали!

Ингигерд тоже услышала команды, тут же дёрнулась в сторону брата, надеясь отговорить его, но…

– Я сказал «прячься», Инги! – рыкнул брат, прервав попытку на корню. – Прячься, ради всех богов, и не вылезай ни в коем случае! Слышишь?! Не вылезай!

Ингвар выбежал наружу, чуть не попав под просвистевший рядом дротик. Но он даже не притормозил – страх, смешанный с жаждой испытать себя, гнал вперёд.

Крик застрял в горле, пальцы сжимали рукоять топора. Неподалёку, в стене щитов двигались наскоро вооружённые воины под предводительством Энгуля. Старик в здоровой руке держал меч.

– Покажем этим отродьям свою сталь! Держать строй!

Ночную тьму освещало пламя горящих крыш. Лязг металла, свист стрел, крики, топот десятков ног и ржание лошадей слились в единую мешанину.

Из темноты между домами вырвались несколько воинов. Они угодили в клещи стены щитов, однако не спешили бросаться на верную смерть, пятились, ступая вниз по скользкому склону, пока строй не рванул вперёд, вынуждая принять бой.

Шансов у них не было. Двух закололи с наскока, третий ещё какое-то время отбивался, даже смог нанести рану, но скоро погиб от топора, в шее.

Но последний изловчился. Подсёк Сторри, который вот-вот собирался рубануть сверху, вырвался из клещей и рванул прямо навстречу Ингвару.

И парня охватил страх. Вдруг топор в руке показался игрушкой по сравнению, тяжёлым копьём, а рубаха – не лучше голой беззащитной кожи.

Пара секунд – и они столкнутся. Жизнь могла прерваться совсем скоро, и это заставило оцепенеть. Враг занёс копьё, готовый вонзить его в несчастного мальчишку, шаг, ещё шаг…

Вдруг из груди ублюдка вылез наконечник дротика, и он рухнул на истоптанную землю. Древко торчало из спины, покачивалось, а глухой предсмертный стон вырвался из пасти.

– Сюда, Ингвар! – крикнул Энгуль. – Живее!

Парень очнулся, стряхнул оцепенение, прогнал страх, а затем выдернул окровавленное копьё и побежал. Стена щитов расступилась, принимая пополнение.

– Зря ты вылез, – Энгуль смотрел на приближающихся врагов, а не на Ингвара. – Мы все здесь отправимся в Чертог Одина… Где твоя сестра? – добавил он, когда малочисленный строй миновал их дом.

– Спряталась.

Ингвар хотел оглянуться. Убедиться, что Инги не ослушалась его. Но душу снова чуть не сковал страх.

Потому что показался враг.

Не мельтешащие словно тени убийцы, а несколько десятков вооружённых до зубов головорезов.

Впереди был их предводитель. Крупный, облачённый в металл с головы до ног, он грозно шагал навстречу отчаянным, обречённым храбрецам. И тогда Ингвар понял, что старик оказался прав. Им не выжить в этой битве. Врагов больше, они вооружены до зубов, их костяк составляли вояки не хуже самого Энгуля в былые времена.

Пламя золотом танцевало на кольчугах, на клинках франкских мечей и шлемах, скрывающих глазницы.

Энгуль схватил мальчишку за плечо, выдернул из строя.

– Эй, что ты!..

– Бери сестру и бегите из деревни! – рыкнул старик.