Стиг исказился от злобы.

– Тебе этот дымок ещё глотку перекроет, венд. Я конунг отныне – запомни!

Стариградская дружина зашевелилась, готовая броситься на помощь при первом же сигнале.

– Тихо, братцы, – остановил Сбыслав. – Не горячитесь.

Наконец слово взял Людольф:

– Вы храбро сражаетесь. Я это уважаю и признаю, что крепость взять будет непросто.

Внезапный порыв ветра заставил сделать паузу, принеся за собой гнилой запах.

– Но мы возьмём её. Вырежем всех до единого, сожжём город дотла, и он сгинет в веках вместе с вашими именами. Я превращу вас в скудную строку нашей летописи.

– Если Бог пожелает нашей смерти, твои люди заплатят за это сотнями жизней, – на груди Ариберта сверкнул крест.

Людольф улыбнулся, глядя на него.

– Брат во Христе! Да, я слышал, что стариградский княжич принял истинную веру своей матери.

– Как и истинных богов моего отца.

Збигнев озарился довольной улыбкой и перешёл к делу:

– Чего вы хотите? Мы можем сохранить множество ваших жизней.

Стиг хмыкнул в ответ, оставив Людольфу переговоры.

– Наши условия справедливы: возврат награбленного, контрибуция. И выдача нарушителя.

– Нарушителя? – Ариберт еле сдержался, чтобы не выругаться.

– Руянского наглеца. Он должен быть наказан.

– Об этом даже не!...

– Ариберт! – оборвал Збигнев.

Княжич удивлённо уставился на сотника, едва не высказал возмущения, но твёрдый взгляд осадил порыв.

– Каков размер дани?

━─━────༺༻────━─━

Дражко нетерпеливо наблюдал со стороны, пытался услышать разговор, но ничего не выходило. Руки чесались вклиниться в эти бесполезные перебранки, да устроить добрую рубку.

– Вот они все – и граф, и ярл. Убить их сейчас, и враг останется без головы.

Цедраг согласно хмыкнул несбыточному желанию.

– Да, неплохо бы... Деян, смог бы отсюда пристрелить ублюдков?

Тот прищурился, примерился, машинально погладил оперения в колчане.

– Вот если бы княжич чуть влево отошёл – думаю, да. А так…

– Эх, жаль. Могли бы закончить прямо здесь.

– Бруно ещё останется, – напомнил Дражко.

– Кстати, видно его?

– Нет. Прячется. И мне это очень не нравится.

– Согласен… О, гляди! Возвращаются.

Переговоры закончились. По лицу Ариберта угадывалось, что не слишком хорошо, а вот Збигнев выглядел довольным.

– Как прошло? – Дражко направил коня рядом с княжичем, но тот не желал говорить:

– Чтоб их Мара прибрала!

━─━────༺༻────━─━

Время тянули хорошо, но на обсуждение условий Дражко почему-то не позвали. Мол, присмотреть, чтобы никто на стены не полез раньше времени. Да Бруно, глядишь, объявится.

Но пока никаких движений в стане врага не наблюдалось. Обустраивались, валили частокол, рушили ближайшие дома. Войска не стали объединяться и образовали два лагеря: даны неподалёку от берега, саксы на холме перед воротами. Дражко ухмыльнулся.

– Они будут наступать друг другу на пятки и мешаться.

– Или Людольф пустит данов вперёд, а сам подтянется к делёжке.

– Ничего. Стали не жалко – всем хватит! – сверкнул зубами Деян.

Из терема вышел Пяст. Несколько человек по его приказу отправились в город, на площадь.

– Готовят столы для торгов, – догадался Дражко. – Будут о дани спорить.

И правда. Скоро начали сколачивать столы и навесы.

– Я вот только одного не пойму, – поделился Цедраг. – Нам нужно время выиграть, чтобы Мстивой подошёл. А они-то чего ждут? Я бы на их месте сходу, да в бой, пока запал не остыл.

– Может, боятся? – Деян всем видом показывал, как жаждет битвы.

Руяне с нетерпением ждали, когда время разговоров наконец закончится, и мечи, топоры и копья запоют вновь.

– Или Бруно не просто так скрывается.

Чутьё подсказывало Дражко опасность. Что-то во всей этой ситуации было неладно.

━─━────༺༻────━─━

Споры шли громко, бодро. У довольно долго – Стиг выпил бочку пива и съел десять перепёлок, близился закат, а соглашения так и не достигли. Дражко наблюдал за ними со стен, выискивая признаки подлога. Но с востока до сих пор никто не явился.

Из терема выбежала лекарка и направилась прямиком к нему с сияющим лицом.

– Очнулся мальчишка! Вас зовёт, воевода!

– Живко! – воскликнул Цедраг. – Ай, да малец!

– Как он? – спросил Дражко на ходу.

– Ничего, ничего. Полежит пару седмиц, а потом скакать будет пуще прежнего.

– Ха-ха, это уж точно! Ещё придётся силком в постель загонять! – Деян вырвался вперёд, опустив всякий порядок старшинства.

В помещении, отведённым для раненых, пахло кровью, травами, смрадом. Было душно, несмотря на открытые окна, то и дело слышались стоны или лихорадочный бред.

Живко попытался привстать, завидев посетителей, но рухнул обратно от боли.

– Лежи спокойно, боец! – нарочито строго приказал Дражко. – Скоро на Руян отправимся, ты мне в море здоровый нужен.

Слова заставили мордашку залиться радостью.

– Мы победили?

Наивный детский вопрос кольнул в сердце. Не надо ему знать, чего стоила победа в той рубке.

– Конечно. Збигнев про тебя рассказал – если бы не ты, то… В общем, долю получишь, как полноценный гридень, Живко. Заслужил.

– Правда?! Спасибо, воевода! – казалось, мордашка вот-вот разорвётся от широкой лыбы.

– Тебе спасибо. Такого кормчего нам сохранил… Что-то не так?

Живко принялся хлопать по бокам, радость мигом исказилась в испуге.

– Нож! Где мой нож? Был же на поясе!

– Успокойся, тише, – засмеялся Цедраг. – Всё с твоим ножом в порядке. На ноги встанешь – вернём.

Мальчишка выдохнул, снова заулыбался. Глаза бегали от одного к другому, будто не веря, что за него тревожится столько людей.

– Глаз у тебя зоркий, Живко. Не хотел бы стрельбе обучиться? – Деян похлопал по колчану.

– Хочу! Очень хочу! – без тени сомнений заявил тот.

– Эй, пусть сначала меч и щит держать научится! – возразил Цедраг.

Завязалась перепалка, от которой хотелось только смеяться, но лекарка быстро прервала её, пригрозив выгнать всю братию взашей. Однако это не пришлось делать – в дверях показался Сбыслав.

– Господарь! Вас Княжич зовёт!

Переговоры громыхали смехом, руганью, спорами, пахли хмелем и весельем, будто не враги встретились, а старые друзья.

Что, отчасти, было правдой. Збигнев однажды ходил вместе с данскими викингами грабить селения Британии, огромного острова на западе. Стиг тогда был среди прочих находников с единственным драккаром, и бравые предводители даже стояли в одном строю, о чём, прежде всего, и вспомнили.

Людольф в такие моменты старался помалкивать, тем более что безбожники ничуть не стеснялись хвалиться бесчинствами в монастырях. К тому же, всплывали некоторые подробности обратного пути, на котором пострадали и подданные Франкии.

Но когда дело наконец дошло до событий недавних…

– Ваш этот Дражко – смелый муж! – без всякого лукавства заявил Стиг Ларссон. – Жаль, не догнал я его в тот день. Глядишь, сгинул бы смертью воина, в объятиях Ньёрда.

– Теслав был не прочь оказать тебе подобную честь. Но ты и сам быстро улепётывал, – Збигнев ухмыльнулся, вытирая влажные от мёда усы.

Колкость не пришлась по душе конунгу, но мимолётный порыв завязать перебранку заглушил граф:

– Раз уж вы закончили вспоминать подвиги минувших лет и добрались до дел насущных, предлагаю перейти к обсуждению контрибуции.

Праздность улетучилась. Збигнев и Ариберт принялись нещадно сбивать цену откупа, Людольф и Стиг – столь же нещадно задирать стоимость отхода. Граф настаивал на крещении и заложниках, конунг требовал компенсировать потерянные корабли и послабления для своих торговцев.

С каждого сошло по десять потов, пока достигли единого мнения по денежным вопросам. Стиг даже успел протрезветь и напиться снова, Ариберт уже не чувствовал собственный зад несмотря на богатый опыт конных путешествий, Людольф раз пятнадцать отлучался по нужде, а Збигнев в азарте едва не вырвал клок из слипшихся усов.