Холодный воздух — это другая крайность, почти столь же вредная, как и горячий, и именно так его оценивает Монтальт (cap. 11 [гл. 11]), тем более если этот воздух к тому же еще и сухой. По этой причине обитатели северных стран отличаются обычно медлительным, угрюмым нравом и поэтому же там много колдуний, что (как я уже прежде цитировал) Саксон Грамматик, Олаус, Баптиста Порта приписывают меланхолии. Но обитатели северных краев более подвержены естественной меланхолии (а не искусственной), которая холодная и сухая; по этой причине, похоже, Меркурий Британский описывая меланхоликов[1520]{1270}, поместил их на самом полюсе. Наихудшим из трех видов воздуха является густой, облачный, туманный, мглистый воздух[1521] или же тот, что поднимается от болот, поросших вереском топей, озер, навозных куч, нужников, где разлагаются какие-нибудь трупы или падаль или откуда исходит вонючий мерзкий запах; Гален, Авиценна, Меркуриалис, врачи прежних времен и нынешние считают, что такой воздух вреден и порождает меланхолию, моровую язву и мало ли что еще? Александретту, порт на Средиземном море[1522] и Сент-Джон-де-Уллоа, гавань в Новой Испании{1271} очень осуждают за скверный воздух, как и Дураццо в Албании, Литву, Дитмарш{1272}, Помптина-Палюдес в Италии{1273}, местность вокруг Пизы, Феррары, Ромни-Марш у нас в Англии, сотни миль в Эссексе и болота в Линкольншире. Кардано (de rerum varietate, lib. 17, cap. 96 [о разнообразии вещей, кн. XVII, гл. 96]) находит недостатки в местоположении процветающих и наиболее населенных городов в Нидерландах, таких, как Брюгге, Гент, Амстердам, Лейден, Утрехт и др., поскольку там скверный воздух, как и в Стокгольме в Швеции, Реджио в Италии, как у нас в Солсбери, Гулле и Линне; они, возможно, удобны для судоходства, нового вида сооружений{1274} и различного рода других необходимых нужд, однако столь же ли хороши они для здоровья? Древний Рим спускался с холмов в долину, таково же и местоположение большинства наших новых городов, строительство на равнине считается наилучшим, дабы использовать возможности рек. Леандр Альберт{1275} настойчиво защищает воздух и местоположение Венеции, хотя черные болотистые земли виднеются там и сям на мелководье: море, огонь и туман, как он считает, определяют воздух, и некоторые полагают, что густой туманный воздух укрепляет память, как, например, в Пизе в Италии[1523], а наш Кэмден, основываясь на Платоне{1276}, хвалит местность, на которой расположен Кембридж, поскольку он находится так близко от болот. Однако какова бы ни была местность, в которой расположены эти города, можно ли извинить тех, кто живет в очаровательном месте с приятным воздухом и может наслаждаться всем, что только способна доставить нам природа, и тем не менее вследствие своей собственной низменности и распущенности, нечистоплотного и отталкивающего образа жизни заражает гнилью окружающий воздух и засоряет все вокруг себя. О многих городах в Турции идет male audire [дурная слава] именно в этом роде и даже о самом Константинополе, где падаль обычно лежит на улицах. Некоторые находят такие же недостатки и в Испании, даже в Мадриде — местопребывании короля; там превосходнейший воздух и местность приятная, однако жители там неопрятны и грязь на улицах не убирается.
Будоражащий и с частыми бурями воздух так же вреден, как и скверная, суровая и отвратительная погода, порывистые ветры, облачные пасмурные дни, столь обычные у нас, coelum visu foedum, как называет это Полидор[1524], мутное небо, et in quo facile generantur nubes, [на котором мгновенно собираются тучи], как писал Туллию в Рим его брат Квинт, бывший в это время квестором в Британии{1277}. «В густом пасмурном воздухе, — говорит Лемний[1525], — люди сумрачны, печальны и раздражительны, а если дуют западные ветры и выпадает спокойный и славный солнечный день, он порождает в человеческих душах своеобразное оживление; он веселит людей и животных, однако при порывистом ветре и ненастной, облачной, штормовой погоде люди печальны, подавлены и сильно удручены, сердиты, язвительны, безразличны и меланхоличны». О том же свидетельствовал в древности и опыт Вергилия[1526]:
Verum ubi tempestas, et coeli mobilis humor
Mutavere vices, et Jupiter humidus Austro,
Vertuntur species animorum, et pectore motus
Concipiunt alios.
Но лишь погода, а с ней и небес подвижная влага
Новой дорогой пойдут и Австрами влажный Юпитер,
Сразу меняется душ настроенье, чувства иные
Полнят грудь.
И кто из нас не разбирается в переменах погоды перед таким-то и таким-то сближением планет, когда мы взволнованы в отвратительную погоду, а в периоды штормов угрюмы и подавлены? Gelidum contristat Aquarius annum[1527] [Но лишь год, наступающий вновь Водолей опечалит], время требует того и осень их приносит; а там уж следует схожая с ней зима, безобразная, отвратительная и скудная; такая погода влияет в большей или меньшей степени на всех людей, но более всего, как считает Лемний, на меланхоликов или тех, кто склонен к меланхолии: «Она более всего возбуждает именно их, а тех, кто уже безумен, приводит в настоящее исступление во время бури или как раз накануне. Кроме того, дьявол весьма часто во время таких бурь не упускает подобной возможности, и, когда жидкости в теле выведены из равновесия, он вступает во взаимодействие с ними, возбуждает наши жизненные силы и изводит наши души; подобно тому как порывистые ветры и штормы вздымают морские волны, то же самое происходит и с нашими жизненными силами и телесными влагами»[1528]. Поэтому меланхоликам следует, говорит Монтан (consil. 24 [совет 24]), избегать бурь и штормов, а еще (consil. 27 [совет 27]) любого ночного воздуха, он советовал бы им также покидать свой дом только в приятный день. Лемний (lib. 3, cap. 3 [кн. III, гл. 3]) считает вредными южный и восточный ветры, а рекомендует — северный. Монтан (consil. 31[совет 31]) не советует открывать по ночам окна[1529]; в Consil. 229 et consil. 230 [совете 229 и совете 230] он, как, впрочем, и Плутарх[1530], особенно не рекомендует южный ветер и ночной воздух. Ночь и темнота делают человека печальным, сходное воздействие оказывают подземные склепы, сумрачные дома в пещерах и среди скал, а пустоши мгновенно повергают человека в меланхолию, особенно тех, кто непривычен к таким впечатлениям. Относительно воздействия воздуха прочитайте еще у Гиппократа, Аэция (lib. 3, a cap. 171 ad 175 [кн. III, гл. 171–175]), Орибасия (a cap. 1 ad 21 [гл. 1–21]), Авиценны (lib. I, can. fen. 2, doc. 2, fen. 1, cap. 123 идо 12 и т.д.
