— Создание клиентской базы, завоевание и поддержание их лояльности, работа со всеми различными поставщиками, отслеживание всего, — сказал он. — Я не просто какой-то торчок, Иди. Черт возьми, я даже не курил так много. Ну…

— Ну?..

— Большую часть времени. В любом случае, я занимался этим ради денег, а это означало, что я должен был отнестись к этому серьезно.

— А твой брат все еще торгует?

— О, да. Он сам себе лучший клиент, черт возьми. — Боль наполнила его глаза, тут же исчезнув в одно мгновение.

— Мне очень жаль. Но я рада, что ты выбрался.

— Я тоже. — Он похлопал по матрасу. — Хватит болтать. Давай, ты расскажешь мне про этого парня По, а я помогу тебе с твоими математическими проблемами.

— Договорились.

— И, Иди?

Я принялась рыться в содержимом своей школьной сумки.

— Хммм?

— Ты такая милая, когда злишься.

Моя голова дернулась, как у цыпочки из «Экзорциста», а он просто листал свой учебник, даже не глядя на меня.

— Спасибо. Но я предпочитаю слово «свирепая».

Я: Мне скучно. Попереписывайся со мной.

Джон: О чем?

Я: О чем угодно. Какой твой любимый цвет?

Джон: Не знаю. Зеленый. Предполагаю, что твой — черный.

Я: Да. Хотя на самом деле это не цвет, а оттенок, или тон, или еще какая-то хрень. Любимая еда?

Джон: Пицца. А у тебя?

Я: Тако.

Джон: Хорошее решение. Музыка?

Я: Много всего. Слишком много, чтобы иметь фаворита.

Джон: У меня также. Фильм?

Я: «Дэдпул». Идеальный баланс смешного, горячего и неправильного.

Джон: Неплохо. Сериал?

Я: Раньше это были «Очень странные дела», но теперь я уже не так уверена. А у тебя?

Джон: «Самурай Джек». Почему ты не уверена?

Я: Не знаю. Может быть, мне нужно больше счастья и света в моей жизни.

Джон: Достаточно справедливо.

Я: Мне также нравился «Темное дитя».

Джон: Отличный сериал.

Я: Ты не сказал, какой твой любимый фильм…

Джон: Не знаю. «Звездные войны».

Я: Достойная классика. Расскажи мне что-нибудь, чего я о тебе не знаю.

Джон: Например, что?

Я: Все, что захочешь.

Джон: Черт возьми.

Джон: Иногда я ем поп-тартс (прим. пер. — печенье со сладкой начинкой) на завтрак

Я: Что?! Нет… Ты действительно раскрыл мне свою сокровенную сущность. Я бы никогда не заподозрила тебя в любви к поп-тартс. Весь мой мысленный образ тебя теперь перепутан. Как будто весь мир перевернулся с ног на голову.

Джон: Отлично. Твоя очередь.

Я: Мне нравится переписываться с тобой.

Я: И иногда я тоже ем поп-тартс.

Джон::)

Поскольку счастье переоценивают, на следующей неделе у нас с Джоном снова все пошло наперекосяк.

Это пришло в виде Джона, стоящего у своего шкафчика, с руками Эрики на нем. Девушка, казалось, никак не могла решить, какую часть его тела публично пощупать в первую очередь. Его грудь, его стройные бедра, жесткие линии его рук. Она буквально пыталась трахнуть его ногу. Я искренне надеюсь, что он не забудет вымыться дезинфицирующим средством, когда она закончит.

Почему эта сука?

С любой другой девушкой я бы справились. Но нет, и вот я имею бедные нежные чувства и раненое сердце, подорванную верность и так далее. Без сомнения, это была моя вина, что я стала такой мечтательной из-за парня. Несмотря на то, что он всего лишь мой платонический друг, позволить этой шлюхе ласкать его в коридоре после всего, что она наговорила… Как он мог?

Прежде чем кто-либо из них увидел меня, я развернулась и направилась к ближайшему выходу. Самым смелым поступком было немедленно убежать. Одному Богу известно, что случилось бы, если бы я осталась. Конечность могла отвалиться или что-то в этом роде.

— Эй, — сказала Ханг. — Ты идешь не в ту сторону.

— Нет. В ту. — Я покачала головой. — Если, конечно, ты не хочешь посмотреть, как эта цыпочка Эрика пытается залезть на Джона рядом с его шкафчиком.

— Что? — Ханг сморщила нос. — Фу.

— Знаю, — ответила я. — И, хотя я понимаю, что школьная политика полового воспитания — это круто, но демонстрации в реальной жизни — это не то, что мне нужно.

— Достаточно справедливо.

— Поэтому я впервые прогуливаю школу. Только что решила, что это мой следующий новый опыт. — Улыбка, которую я ей подарила, была, по всей вероятности, слегка ненормальной. — Сделаешь заметки для меня, пожалуйста?

Она покачала головой.

— К черту это, я иду с тобой. Давай выбираться отсюда.

Сначала мы остановились у кофейни, потому что нам требовался кофеин. А уже затем мы принимали решения. Впереди маячил пустой пятничный вечер. Так не пойдет.

Не буду врать: во мне жило некоторое чувство страха и вины из-за того, что я прогуливала школу. Но я доблестно игнорировала это. Ну и что, если меня снова задержат или расскажут маме? На самом деле, я бы предпочла, чтобы мама никогда не узнала; ее уровень стресса из-за меня и так был достаточно высок. Однако это был один жалкий урок за всю мою школьную жизнь, в отличие от конца света.

— Меня похитили инопланетяне, — сказала Ханг, сидя со скрещенными ногами на своей кровати. Вышеупомянутые планы включали в себя ночевку у нее дома. Поскольку у ее родителей был очень хорошо укомплектованный бар, и они пошли поужинать с друзьями, мы допили кофе и принялись за пиво. — Они украли меня прямо из школьного коридора. Я ничего не могла сделать, кроме как позволить им проводить на мне свои больные и извращенные тесты.

— Боже, бедняжка. — Я отхлебнула из своего стакана.

— Я упоминала, что все инопланетяне выглядели как мужчины-модели?

— Все эти зонды. Ты такая храбрая.

— Я стараюсь. — Она фыркнула. — А как насчет тебя? Почему ты пропустила свое последнее занятие?

— О, я поскользнулась и потянула левую грудь, — сообщила я с невозмутимым лицом. — Пришлось немедленно пойти домой и дать ей отдохнуть.

— Правильно. Это звучит мучительно.

— Очень. — Я похлопала себя по груди. — Доктор сказал, что я, возможно, не смогу носить лифчик с косточками в течение нескольких недель. Мы здесь говорим о возможном провисании. Боль реальна.

Ханг рассмеялась.

— Этой проблемы у девушки с плоской грудью никогда не будет. Держись от меня подальше со своей пышной грудью. А я буду придерживаться своих спортивных бюстгальтеров и комфорта, большое спасибо!

На маленьком плоском экране, висевшем у нее на стене, в тишине крутилось какое-то реалити-шоу. Картины, которые она нарисовала, занимали другую стену, темы варьировались от автопортретов до друзей, домов на ее улице и мелких повседневных вещей.

— Ты действительно безумно талантлива, — сказала я уже не в первый раз.

— Заткнись.

— Так и есть.

— Нет. — Она сделала глоток пива. — Папа безумно талантлив. Я обычный человек.

Я только покачала головой.

— Мне и моему брату повезло, — сказала она. — Мама — бухгалтер, папа — учитель рисования, у нас работают оба полушария мозга.

— Не уверена, что у меня есть хоть капля мозгов, — пошутила я. — Мама умная. Однако ей пришлось бросить колледж, чтобы воспитать меня. Донор спермы не хотел иметь с нами ничего общего. Его потеря.

— Ублюдок.

Я пожала плечами.

Конечно, иногда это причиняло боль, но не меняло сути дела. Меня любили. Я бы не позволила этому придурку, который разбил мамино сердце и так сильно подвел нас, заморочить мне голову. Не будет никакого эмоционального воссоединения, никакого понимания и окончательного прощения. Для меня он не существовал. Одного любящего родителя может быть более чем достаточно. Конец истории.