Джон: Привет.

Я: Привет. Как дела в 1:38 ночи?

Джон: Дерьмово. А у тебя?

Я: Также.

Джон: Больше не будешь ездить по ночам в одиночку, верно?

Я: Я предполагаю, что ты хочешь услышать «да»…

Джон: Правильно.

Джон: Я беспокоился.

Я: Хорошо. Если я решу это сделать, то сначала напишу тебе.

Джон: Хорошо, спасибо.

Я: И ты тоже дашь мне знать.

Джон: Ты хочешь знать, когда я решу прокатиться?

Я: Это то, о чем ты меня просишь.

Я: Эй?

Джон: Хорошо.

Джон: Но я могу о себе позаботиться.

Я: Я положила бейсбольную биту в свою машину.

Джон: Теперь ты вооружена?

Я: Или готова к импровизированным бейсбольным играм.

Джон: Точно.

Я: Так… о чем еще мы будем говорить? Что ты обычно обсуждаешь, когда пишешь девушкам в час ночи?

Джон: Не знаю.

Я: Конечно знаешь. Ну же. Скажи мне.

Джон: Ты не захочешь этого знать.

Я: Абсолютно уверена, что хочу.

Джон: Давай поговорим о кино или еще о чем-нибудь.

Я: Я жду.

Джон: Черт, Иди.

Джон: Я спрашиваю их, можно ли мне приехать.

Я: И это все?

Джон: Да.

Я: Ты больше ничего им не пишешь?

Джон: Нет.

Я: Никаких «что на тебе надето»?

Джон: Нет.

Я: Позволь мне уточнить, ты вообще не даешь им никакой прелюдии?

Джон: Я уже сказал тебе — нет. А теперь мы можем поговорить о чем-нибудь другом?

Я: Чувак, ты такой ленивый.

Джон: Это работает.

Я: Сейчас я действительно разочарована в тебе.

Джон: Твою мать.

Джон: Мы оба получаем то, что хотим. Зачем все усложнять?

Я: Я начинаю думать, что жизнь — это сплошные осложнения.

Джон: Без того хватает дерьма в жизни, спасибо. Секс может оставаться легким.

Я: Даже выпускного вечера на горизонте нет?

Джон: Не пойду.

Я: У тебя есть другие планы?

Джон: Может быть позависаю на озере. Что думаешь?

Я: Ты меня приглашаешь?

Джон: Да.

Я: Круто. Звучит неплохо.

Джон: Мы могли бы снова спрыгнуть со скалы.

Я: Хорошо. Но просто хочу предупредить тебя, что на мне будет выпускное платье, хотя я и не пойду на танцы, и это не свидание. Это будет что-то действительно блестящее и глупое.

Джон: Напомни мне взять с собой спасательный круг, чтобы ты не утонула.

Я: Спасибо, ценю это.

Джон: Нет проблем.

Я: Ты серьезно не смутишься, если тебя увидят со мной?

Джон: Нет. Если это то, чего ты хочешь.

Я: Ты уверен? Потому что я говорю о начесанных волосах, корсаже и пышных юбках, серьезном количестве блесток и тюля.

Джон: Все, что делает тебя счастливой. Я даже куплю тебе корсаж.

Я::)

Джон: Принесу цветы и напитки, а ты наденешь платье.

Я: Договорились.

Джон: Скажи мне что-нибудь хорошее.

Я: Это наш последний год в школе.

Джон: И?

Я: И пора убираться отсюда к чертовой матери.

Джон: И куда?

Я: Хоть куда.

Джон: А как насчет колледжа?

Я: Колледж находится за пределами этого города. Это начало.

Джон: Да.

Я: Думаешь поехать?

Джон: Может быть. Рассматривал сертификацию по ландшафтным технологиям и управлению строительством. Но у моего брата дела идут не очень хорошо, так что оставить его может быть трудно.

Я: Мне очень жаль.

Джон: Попробую заснуть. Мне нужно набраться сил, чтобы выловить тебя из озера.

Я: Ха

Джон: А как насчет тебя?

Я: Я тоже могу попытаться заснуть. Спокойной ночи, Джон.

Джон: Спокойной, Иди, сладких снов.

Следующей ночью чья-то рука помахала у меня перед лицом, и я села прямо, закричав. Движение вырвало у меня наушники, но «Marina and the Diamonds» продолжала играть без меня.

— Привет, — сказал Джон, как всегда спокойный.

— Святое дерьмо, — прошептала я, прижав руки к груди. — Я действительно хочу, чтобы ты прекратил это делать.

— Это всего лишь второй раз.

— Давай договоримся, что третьего не будет.

Он развалился на моем подоконнике, зачем-то держа рюкзак в руке.

— Ты не открыла свою дверь. Что я, по-твоему, должен был делать?

— Ладно. Все в порядке. — Я схватила подушку, прикрыв свои детские голубые шорты для сна. В этой ситуации мало что можно было сделать. По крайней мере, у верха был бюстгальтер с пуш-апом, и ничего не висело естественным образом. — Так что случилось?

— Мы будем учиться.

— Мы что? — я сморщила лицо, выключив музыку. — Сейчас девять часов вечера субботы.

Он только пожал плечами.

— Работаю все выходные. Сейчас единственное свободное время, которое у меня есть.

Неудивительно, что у него был такой великолепный загар, все выходные он подстригал газоны и занимался ландшафтным дизайном. И мускулы. Давайте не будем забывать о мускулах. Я искренне уважала его за них.

— Ты не очень хорошо справилась с эссе по книге, — продолжил он. — Лучше, чем я, но все же.

— Эй. Тройка с плюсом — это проходной балл.

— Но обычно у тебя получается лучше, не так ли? — он не стал дожидаться ответа. Что с моим виноватым лицом, ему и не нужно было. Я не совсем чувствовала себя виноватой в глубине души. Мне было бы все равно, даже если бы я получила двойку. Но я знала, что мама будет разочарована. — Каждый раз, когда я смотрю на тебя в классе, Иди, ты смотришь в окно. Никакой концентрации на уроке.

Мое сердце снова забилось быстрее.

— Ты смотришь на меня?

— Ты сидишь прямо передо мной, — сказал он с улыбкой. — Я едва ли могу заскучать по тебе.

Глупое сердце.

— Точно.

— Не похоже, что у меня есть кто-то еще, с кем я мог бы заниматься, — сказал он, отвернувшись. — Андерсу едва хватает баллов на баскетбольную стипендию. В любом случае, он на какой-то вечеринке.

— Думала, ты тоже будешь там.

— Не-а. Нет настроения. — Он откинул назад волосы. — К тому же я не хочу провалиться по английскому, а ты сказала, что поможешь мне.

Без дальнейших церемоний его рюкзак был брошен на мою кровать, отчего матрас подпрыгнул. Он собрал либо все известные человечеству учебники, либо шар для боулинга. К сожалению, шансы на последнее были малы.

— Конечно, я помогу тебе, — сказала я. — И ты прав, у меня были проблемы с тем, чтобы сосредоточиться на книгах и занятиях с тех пор, как это случилось. Это глупо, но, кажется, мой мозг просто не хочет делать свое дело.

— Ты все еще ходишь к тому психиатру?

Я кивнула.

— Ты рассказала ему о произошедшем?

— Не совсем.

Его взгляд сузился.

— Почему?

— Не знаю. — Я отвернулась, смутившись. — В ту ночь погибли люди, а я принимаю таблетки от таких проблем, как ночные кошмары и приступы паники. Бедная я.

— С другой стороны, нет особого смысла оставаться в живых, если ты не хочешь взять себя в руки. — Его голос был серьезным, и лицо таким же. — Не так ли?