— Ученикам не позволено принимать чью-то помощь, чтобы лучше учиться в школе?

— Иди… — пробормотал Джон. — Все в порядке.

— Не говори со мной таким тоном, юная леди. — возвышалась надо мной миссис Райдер.

Необходимость смотреть на нее снизу-вверх только разозлила меня еще больше.

— Предполагается, что Вы должны поощрять учеников за учебу.

— Мы обсудим это после урока, мистер Коул. — Она бросила эссе на его стол, едва взглянув на него с осуждением.

— Вы лишаете его возможности получить образование, — сказала я, стиснув зубы.

Ее рука рассекла воздух.

— Достаточно. Доставайте свои книги.

Я превратилась в ядерную бомбу, жар опалил мое лицо.

— О, Вы можете идти нахр…

— Проверьте меня, — сказал Джон, бросив на меня предупреждающий взгляд. — Если я не писал эссе, то ни хрена не отвечу… о книге. Проверьте меня.

Мой рот плотно сжался. Он мог это сделать; я знала, что он мог. Если бы она только дала ему шанс.

— Пожалуйста. — Джон подался вперед на своем сиденье. — Вы правы, я годами спал на занятиях. Но это не то, что происходит сейчас, больше нет. Ни разу с тех пор, как…

Ни разу с момента инцидента в «Дроп-стоп» — это были невысказанные слова. Хотя она, должно быть, и так поняла его.

Он потупил взгляд на свой стол.

— Я не прошу особого отношения. Просто шанс.

Глаза миссис Райдер сузились еще больше. Я была бы удивлена, если женщина могла что-нибудь видеть, выглядывая из-за своих очков в металлической оправе.

— Встретимся здесь после уроков. У тебя есть один шанс, мистер Коул. Один. Не испорти все.

— Спасибо, мэм.

— Я везде тебя искала.

— Да? — Джон сидел на капоте своей машины и курил сигарету, а перед ним расстилались темные воды озера. — Почему?

— Ты не отвечал на звонки. — Я скрестила руки на груди, не осмеливаясь подойти к нему, неуверенная, что мне рады. — Андерс понятия не имел, где ты был, а твой дядя…

— Ты была у меня дома?

— Да.

Его брови поползли вверх.

— Думал, тебе не разрешают выходить в будние вечера.

— Мы пересмотрели условия. Я должна убирать обе ванные комнаты в течение месяца. Это была чрезвычайная ситуация — я беспокоилась о тебе.

Поднеся сигарету к губам, он глубоко вдохнул.

— Как все прошло с миссис Райдер?

— Прекрасно. — Он стряхнул пепел с борта машины к моим ногам. — Получил четверку.

— Здорово. — Я улыбнулась. — Поздравляю.

От него последовал лишь кивок.

— Прости, я чуть не сказала ей, чтобы она шла нахрен, — сказала я, подкрадываясь немного ближе. — Вероятно, это было неразумно.

— Не то слово, о котором я думал, но да.

— Но ты не должен упрашивать, чтобы получить образование. Это чушь собачья.

С воды подул прохладный ветер, и я обхватила себя руками немного крепче. Выбежать из дома в одних только черных шлепанцах, рваных джинсах и майке было не самым удачным решением. Осень давала знать о своем присутствии. И из-за прохладного вечера озеро было пустынным. Мы были единственными людьми в поле зрения. У холодной погоды были свои плюсы.

Я прислонилась к машине. Всегда пыталась подобраться ближе к нему.

Раздраженно вздохнув, он слез с другой стороны капота, чтобы затушить сигарету о землю.

— Ты могла серьезно насолить мне сегодня на уроке, Иди.

— Знаю. Мне очень жаль.

— Оскорбление учителя ничего бы не исправило. — Он обошел машину, нахмурив брови и сжав губы в тонкую линию. — Ты хочешь безумствовать после того, что произошло, я тебя не виню. Я тоже до сих пор не в себе от этого. Но у дерьма, которым ты занимаешься, есть последствия, и ты это знаешь.

Я кивнула. Даже если мне казалось, что я никогда не забочусь о последствиях для себя, по крайней мере, я могла бы позаботиться о нем.

— Пообещай мне, что ты будешь сначала думать. Потому что мне это нужно от тебя.

— Сначала я буду думать. Я обещаю.

— И не только о том, что касается меня, обо всем. Потому что, если ты как-то пострадаешь, это испортит жизнь и мне.

Черт.

У меня заслезились глаза.

— Мне очень жаль.

— Не плачь. — Он придвинулся ближе, заключив меня в свои объятия. — Мы разберемся с этим.

Вдыхать его запах, чувствовать его рядом — это помогало. Я сжала руки в кулаки на его футболке, убеждаясь, что он не сможет убежать.

— Я больше не буду безумствовать, — пообещала я.

Он тихо рассмеялся.

— Не-а, это невозможно. Почти уверен, что сумасшествие — твое второе имя. Но держи это под лимитом для меня, ладно?

— Хорошо.

— Иногда ты такая храбрая, что это пугает меня.

— Я не чувствую себя храброй, — сказала я приглушенно в его футболку.

Он усмехнулся.

— Тебя что-то пугает? Я в это не верю.

— Я думала, что потеряла тебя.

— Этого не произойдет. — Он прижался щекой к моей макушке, удерживая меня немного крепче. — Мы прошли через все это дерьмо не для того, чтобы позволить нескольким проступкам навредить нам. Или эссе по английской литературе.

— Тогда почему ты не отвечал на звонки?

— Не говорю, что не был зол на тебя, но мы не расстаемся, Иди. — Его руки скользнули в задние карманы моих джинсов. — Это не так работает.

— И как же это работает?

— Мы продолжаем пытаться, — просто сказал он. — Если мы действительно хотим этого, то не сдаемся. Вот так просто.

— Я никогда не стыдилась тебя из-за твоего прошлого. Никогда так не думай.

— Иди, ты видела сегодня отношение учительницы. И знаешь, что твоя мама думает обо мне. Мое прошлое не исчезнет просто так.

— Это больше не ты. Они увидят.

— Тебе нравится уединение, я понимаю. — Ветер трепал его распущенные волосы, бросая их ему в лицо. — Кроме того, не так уж важно знают люди о нас или нет. Я уже ударил одного парня и угрожал другому. Ни у кого не хватит наглости пригласить тебя на свидание.

— Как это по-пещерному с твоей стороны.

— Зато работает. — Уголок его рта приподнялся. — Предложения, поступающие в мою сторону, сразу же прекратились с тех пор, как ты чуть не ударила Эрику.

Я улыбнулась.

— Видишь? — сказал он.

Я положила подбородок ему на грудь, посмотрев в его красивое лицо. Поскольку у нас, похоже, был сеанс откровенности, я могла раскрыть все карты. Я глубоко вздохнула и выпалила:

— Не психуй или что-то в этом роде, но я люблю тебя.

Его подбородок дернулся вверх, глаза расширились.

— Ты любишь?

— Да. Я люблю тебя и буду больше стараться не облажаться в будущем. — И он еще думает, что меня ничто не пугает — мое сердце почти выпрыгивает из груди. Эта боль, страх быть отвергнутой. Это было все равно, что броситься с гораздо более высокой скалы, понятия не имея, ждет ли внизу вода. — В любом случае. Я просто подумала, что ты должен знать.

Тишина.

— Это не имеет большого значения.

— Еще как, черт возьми, имеет.

Его рот накрыл мой, лишив меня дыхания. Его губы теплые и твердые, его язык обводит мои зубы, прежде чем скользнуть по моим губам. Целоваться никогда не было так приятно. Никакие неумелые попытки с другими парнями не шли ни в какое сравнение. Техника Джона заслуживала самых высоких похвал, но лучшее, что я могла сделать, это застонать. Мои руки скользнули под его футболку, исследуя его кожу и предъявляя права.

В мгновение ока он прижал меня спиной к водительской двери. Его руки блуждали, хотя оставались поверх моей майки и джинсов, держались вне очевидных зон лапания. Его пальцы погладили мои руки и скользнули по шее. И его поцелуи продолжали меняться, от сладких и нежных до глубоких и томительных. Я наслаждалась ими всеми. От каждого поцелуя у меня кружилась голова, а тело загоралось.

В конце концов мы остановились, чтобы перевести дух, прижавшись друг к другу. Нежным движением пальцев Джон приподнял широкий вырез моей майки, водружая ее на место поверх бретельки лифчика.