После секундного колебания Сеспиан кивнул. "Очень хорошо."

* * * * *

Пара паровых повозок, ожидающих в квартале от свалки, имела модификации, которых Амаранта никогда не видела: массивные гусеницы вместо колес. Машины растянулись длиннее, чем обычно, и в них могли поместиться более дюжины человек.

В сопровождении двух охранников и водителя Арбитан и Ларока сели в один паровоз. Остальные пятнадцать стражников забрались во вторую, вынудив Амаранту и ее людей присоединиться к ним. В закрытой пассажирской зоне было единственное зарешеченное окно в двери. Вход в него был похож на заползание в пещеру. Или камера темницы.

Как только похитители толкнули ее на сиденье, Амаранта оказалась перед израненным начальником службы безопасности. Базилард, так его назвал Арбитан.

Модифицированная машина легко поднималась по крутым ледяным холмам промышленного квартала. Никто не говорил. Грохот и шипение машины разносились по вагону. Несмотря на большой салон, из-за большого количества крупных, мускулистых людей почесать нос было сложно. Побег казался еще более маловероятным. Амаранта избегала смотреть на своих людей. Ей было слишком стыдно. Она их подвела. Она подвела императора. И она потерпела неудачу сама.

Прекрати это. Мы пока не сдаемся. Она не сдалась, когда умирала в темнице Имперских казарм, и не сдастся сейчас.

Амаранта подняла подбородок и встретилась глазами с Базилардом. Несколько охранников держали фонари, и их свет отражался от стен, обшитых деревянными панелями, обеспечивая достаточно света, чтобы видеть его лицо. Его прохладные голубые глаза в свою очередь изучали ее. Иногда имперские граждане обладали светлыми глазами, но бледность его кожи обещала, что ни один тургонианец-завоеватель не проник в его родословную. Импортированный раб. Был ли он еще таковым или Арбитан даровал ему свободу?

— Вы были бойцом на пит-стопах, Базилард? она спросила.

Он кивнул, очевидно решив, что вопрос не представляет угрозы безопасности.

«Как работает эта система? Вы все вместе тренируетесь, пока не придет время развлекать богатых игроков? Тогда ты попадаешь в ситуацию, когда тебе приходится убить другого парня?» Она вспомнила сопротивление бойцов, которых она видела в яме. Кроме того, она вспомнила огорчение Базилара из-за того, что именно он предоставил им ножи для вооружения.

Он снова кивнул.

«Когда-нибудь приходилось убивать кого-то, кто был другом?» она спросила. «Или кто бы мог быть, если бы все было по-другому?»

Он посмотрел на пол. Да.

Мальдинадо подтолкнул ее. «Зачем ты с ним разговариваешь? Посмотрите на его шею. Все в шрамах. Могу поспорить, он даже не может возразить.

Бэзилард бросил на него ледяной взгляд. Амаранта бросила на Мальдинадо более короткий, молчащий взгляд.

— Недавно со мной случилось нечто подобное, — сказала Амаранта Базилару, снова переведя на нее взгляд. Она старалась игнорировать смотрящую на нее большую, мускулистую аудиторию. «Друг умер из-за моего выбора. Тот факт, что кто-то другой манипулировал этой встречей, не снимает с меня ответственности за смерть этого человека, человека, который этого не заслужил. С таким же успехом я мог бы убить его сам. Думая о Уолте, ей не нужно было изображать сильные эмоции в голосе. «То же самое было и с тобой, не так ли? Из-за природного инстинкта самосохранения вы приняли решение лишить другого человека жизни, чтобы жить самому. Наверное, не один раз». Она посмотрела на его шрамы. «Намного больше, чем один раз. Такую вину тяжело нести. Единственное, что вы можете сделать сейчас, — это убедиться, что вы делаете что-то стоящее в свои дни, что-то меняете, оправдываете свое выживание».

Один из охранников фыркнул. — Хочешь, я заткну ей рот, босс?

Бэзилард сделал несколько жестов руками. Амаранта не могла сказать, представляет ли это собой язык или просто какой-то код, который он разработал со своими людьми. В любом случае, охранник пожал плечами и откинулся назад.

Паровая повозка остановилась прежде, чем Амаранта успела завершить свои попытки уговорить Базилара. Двое охранников схватили ее за руки и толкнули в ночь. Ее товарищи, подвергшиеся такому же насилию, последовали за ней.

Вырисовывалась задняя часть особняка Форджа, зубчатая крыша темнела на фоне звездного неба. Сосульки свисали с желобов, как кинжалы. Груды снега окружали подъездную дорожку, и гравий хрустел, когда они шли к дому.

Охранники повели Амаранту и ее людей через унылые подъезды, вниз по лестнице и в незнакомую часть особняка. Она высматривала возможности для побега, но Арбитан, должно быть, приказал всему отряду мужчин сопровождать их. Даже если бы ее руки были развязаны, а ее команда вооружена, шансы сделали бы конфронтацию самоубийственной. Сила не освободит их.

Амаранта приблизилась к Базилару, когда они спустились по другой лестнице в коридор без окон с бетонным полом.

«Император Сеспиан — хороший человек», — сказала она. — Вы бы могли это увидеть, если бы Холлоукрест не держал его под наркотиками. Он хочет помогать людям — рабочим, а не богатым представителям бизнес-элиты. Если бы он знал о драках на пит-лейн, он бы положил им конец».

Бэзилард остановился. Амаранта с надеждой смотрела на него, но он просто толкнул тяжелую дубовую дверь. Перед ней зияла черная камера. Он сделал короткий жест, смысл которого ясен.

Амаранта вошла, но как только переступила порог, повернулась лицом к коридору. Пока Мальдинадо и остальные сидели внутри, она попыталась в последний раз.

«Если вы не сделаете ничего, чтобы остановить Арбитана, вы будете так же виновны, как и он, в убийстве первого тургонианского лидера, который заботился об укреплении отношений с другими странами, а не о их разрушении. Арбитан, Ларока и их номинальный император-император принесут темные и коррумпированные времена. Сможешь ли ты жить с самим собой, зная, что будешь частью этого?»

Дверь закрылась перед ее носом, погрузив камеру во тьму.

— Очевидно, ты можешь, — пробормотала Амаранта.

— Думаю, в карете ты был ближе, — сказал Букс. — Ты говорил менее… отчаянно.

«Спасибо за критику».

«Это крысиные шарики жует», — заявил Акстыр.

«Я согласен», — сказал Букс.

— Извините, ребята, — сказала Амаранта. «Мой план был... в лучшем случае фантастическим, кажется».

«Я считаю, что Холлоукрест был готов к переговорам», — сказал Букс. «Ларочка тоже выглядела обеспокоенной. Арбитан был тем, кого меньше, чем следовало бы, беспокоила перспектива потерять свое состояние.

"Я знаю." Она обошла камеру и нашла — больно ударившись коленом — скамейку, вмонтированную в стену напротив двери. «Я думал, что, возможно, Арбитан был тургонианцем, который изучал ментальные науки во время поездок в Нурию, но у меня было все наоборот. Должно быть, он проклятый нурианский волшебник, выдающий себя за имперского бизнесмена. Вот почему его не заботили деньги; девальвация нашей валюты только поможет Нурии. Должно быть, он проник в бизнес-класс и уговорил Лароку дать ему голос перед Форджем. Вероятно, он шпионил в пользу своего правительства весь последний год, а может, и больше». Амаранта смотрела в темноту в направлении пола. «Что, если он хочет убить императора и посадить на трон номинальное лицо не потому, что ему нужен лидер, симпатизирующий капиталистическим интересам, а потому, что его правительству нужен кто-то, кем можно манипулировать, чтобы он работал на него, возможно, даже помогая создать вторжение? Нурианцы, возможно, не ненавидят нас так сильно, как кендорианцы или другие народы, которые мы завоевали, но они наверняка много выиграют от нашего падения. Представьте себе их магию в сочетании с нашими технологиями. Они могли бы контролировать мир».

«Это все предположения», — сказал Букс. «То, что эта ссора с арбалетом не сразила его, не доказывает, что он волшебник с магическими способностями».

«Конечно, есть», — сказал Акстыр. «Вот почему я застрелил его».