Император отнял руку Холлоукреста и отступил. Он сунул блокнот под мышку и откровенно взглянул на пожилого мужчину. «Документы, чтобы обсудить это поздно ночью? Ты предан своей работе больше, чем обычно, не так ли, Пустой?

Если во время разговора с Амаранте император казался немного простоватым, она поняла, что это, вероятно, было больше связано с ее принадлежностью к противоположному полу, чем с какой-либо тупостью с его стороны.

— Это важно, сир, — сказал Холлоукрест с улыбкой, которая не коснулась его глаз. — Это займет всего несколько мгновений.

Император поднял взгляд к потолку, пожелал Амаранте спокойной ночи, а затем покатился обратно по коридору в противоположном направлении. Она нахмурилась, понимая, что все еще держит его браслет.

— Артонис, — сказал Холлоукрест.

Один из последних стражников императора вышел из строя и занял место перед Холлоукрестом.

«Смотрите, чтобы у императора был чай. Сегодня он кажется слишком... весёлым.

"Да сэр." Охранник поспешил следом за остальными, звеня кольчугой.

Амаранта нахмурилась ему вслед. Чай?

Холлоукрест заметил, что она все еще здесь, и махнул ей рукой в сторону двери. — Я верю, что тебе есть на кого охотиться.

— Да, сэр, — сказала Амаранта.

Она позволила своему гиду вывести ее из здания. На этот раз, мысли крутились в ее голове, она не заметила пейзажа. Эта встреча заставила ее усомниться в правдивости Холлоукреста, хотя в этом не было ничего удивительного. У нее не было причин полагать, что командующий армией расскажет все обычному силовику. Но если он хранил секреты от императора... Похоже, старая реликвия давала Сеспиану успокоительное. Может больше. Как она могла принять миссию от человека, который мог предать империю?

Но что она могла сделать? Если она поднимет шум или не подчинится Холлоукресту, он может разрушить ее карьеру. Или хуже.

Если, с другой стороны, она сотрудничает, убивает Сикария и заслужила повышение... Что ж, она сможет разобраться в своих опасениях позже, когда Холлоукрест не будет присматривать за ней. Да, так и должно было быть. Сначала ей нужно было выполнить миссию.

Она остановилась под лампой во дворе и снова взглянула на фотографию преступника. Холодное лицо вызывало у нее беспокойство, а идея соблазнения казалась нелепой, возможно, самоубийственной. Если она собиралась уничтожить опытного убийцу, ей пришлось сделать то, чего он не ожидал.

Как только он вошел в свою свиту, Сеспиан Саварсин, император самой могущественной нации в мире, хлопнул себя по лбу.

«Борущий идиот». Он ходил по ковру в прихожей. «Она думает, что я болтливый идиот».

Из спальни раздался тихий стук, и в прихожую вошел элегантный рыжий кот с темно-коричневой маской и подушечками лап. Он прыгнул на стол, прислоненный к окну.

Слишком взволнованный, чтобы погладить кошку, как обычно, Сеспиан продолжал расхаживать. «Самая спокойная, компетентная, красивая девушка – нет, женщина – которую я когда-либо встречал, появляется в моей прихожей, и я болтаю». Он провел рукой по волосам с такой силой, что выбило несколько прядей. «А потом я позволил Холлоукресту прогнать меня, как пятилетнего ребенка, которому приказали лечь спать без ужина. Хотя, возможно, мне следует поблагодарить его. Вероятно, он спас меня от дальнейшего позора». Сеспиан посмотрел на кота. «Это было плохо, Трог. Очень плохо."

Трог сидел на столе и махал хвостом взад и вперед. С его уха свисала паутина. Неудивительно. Его имя было сокращением от «троглодит» — прозвище, полученное из-за склонности исследовать пыльные старые воздуховоды и переходы в казармах. Свистящий хвост отправил эскиз на ковер. Трог не питал никакого уважения к творчеству, но, по крайней мере, слушал.

«Вы бы видели ее», — сказал Сеспиан. «Она была такая невозмутимая, но совсем не высокомерная. Инфорсер. Не какая-то скучная матрона, приверженная поддержанию ценностей касты воинов, и не какая-то манипулятивная бизнес-леди, намеревающаяся вам что-то продать. Тот, кто заботится о людях. Каким замечательным другом и союзником она могла бы стать. Может больше." Он мечтательно улыбнулся. «Однако я заставил ее чувствовать себя некомфортно. Потому что я император. Глупые социальные правила. Интересно, как бы это было, если бы я был просто человеком с улицы? Что бы она сказала? Думаешь, я ее тип?

Трог зевнул и плюхнулся на бок, подергивая хвостом.

Сеспиан приподнял бровь. «Вы как будто пытаетесь сказать мне, что мои пустяковые романтические бредни, хотя и представляют огромный интерес для меня, несущественны для кого-либо еще». Он сел в кресло перед столом и провел пальцами по густому меху Трога. "Возможно Вы правы."

Трог замурлыкал и вытянул ноги. Ему всегда нравилось, когда ему говорили, что он прав.

Гладя кошку, Сеспиан смотрел в окно, где землю покрывал падающий снег. Амаранта была восхитительным развлечением, но когда событие утихло, головная боль вернулась. Сеспиан вздохнул и попытался не обращать на это внимания.

«Я не должна позволять ему больше мной манипулировать».

Трог повернул ухо.

«Холлокрест. Когда отец умер, у меня было так много идей. Но после трех лет правления Холлоукреста в качестве регента… думаю, я привык подчиняться его приказам. Сеспиан поморщился. «И все остальные тоже. Мне нужно это изменить. Теперь я главный, и мне нужно быть кем-то, кто сможет возглавить империю — и, возможно, быть тем, кого Амаранта захочет, а?»

Раздался стук.

— Заходите, — позвал Сеспиан.

Знакомый запах яблочно-травяного чая сопровождал слугу Джидду в номер. Пар поднимался из фарфоровой чашки на серебряном блюде. Мужчина поставил поднос на пуфик.

«Спасибо, Джидда», — сказал Сеспиан.

Мужчина поклонился и вышел.

Когда Сеспиан встал, его головная боль усилилась. Он вздрогнул. Боль приходила теперь каждый день, постоянный и ненавистный спутник.

По крайней мере, чай, похоже, помог. Это было любимое блюдо его матери. Прошло более десяти лет с тех пор, как она умерла, но он все еще скучал по ней. Отец, великий император-воин, был препятствием, которое нужно было преодолеть (или избежать), но Мать любила его и всегда поддерживала его. Каждый вечер, когда он пил чай, он чувствовал себя рядом с ней, как будто чтил ее память.

Сеспиан взял чашку. Он глубоко вдохнул, приятная смесь трав щекотала его нос. Не такой сладкий, как пряный сидр, он согревал и успокаивал, стекая в горло.

Вскоре он допил чашку.

* * * * *

На следующий вечер Амаранта посетила Лабиринт. Снаружи это выглядело не более чем складом, но длинная очередь, в которую она вошла, обещала нечто более интересное. Заведение существовало всего несколько лет, но уже пользовалось большей популярностью, чем любое другое игорное заведение города. К тому же это было более прибыльно, хотя вопрос о законности этого места поднимался не в одном отчете силовиков. Однако это был не ее район, поэтому она никогда там не бывала.

Одетая в парку, юбку до щиколотки, леггинсы и приталенную куртку деловой женщины, она выглядела немного неуместно среди толкающихся людей, одетых под пальто в фабричные комбинезоны или рабочую форму. Однако она надеялась встретиться с владельцем, а не общаться с игроками.

Когда вышибала впустила ее, ее охватил приступ клаустрофобии. Сотни ликующих мужчин и женщин теснились со всех сторон. Густой дым табака и травы варкуса не полностью заглушил запах затхлого пота и пропитанных спиртом тел.

Поскольку толпа не позволяла Амаранте увидеть планировку, она нашла опорную колонну и забралась на ее бетонное основание. Ряды скамеек образовывали нисходящие квадраты вокруг ямы шириной пятьдесят метров, заполненной постоянно меняющимся лабиринтом, который и дал заведению свое название. На ее глазах часть стены оторвалась и начала двигаться. Он скользнул по одной из бесчисленных дорожек в полу и лязгнул в новую щель на дальней стороне ямы. Еще две стены начали свой путь прежде, чем закончилась первая. В лабиринте толстый парень в белой тунике вышел из тупика и начал искать новый путь. Четыре щелкуна, механические конструкции с крабовыми клешнями, катились по лабиринту на ступенях. В центре лабиринта в крошечной нише стоял помост. Наверху стоял небольшой сундук с открытой крышкой, на которой виднелась стопка золотых монет. Зрители приветствовали или освистывали одинокого игрока, в зависимости от того, какую ставку они сделали.