Перед ней зазубренный край отделился, как две части мозаики. Амаранте пришлось поставить фонарь и обеими руками открыть тяжелую каменную дверь.

Она бросила за собой еще пепла, чтобы скрыть следы. Она схватила фонарь, вошла внутрь и закрыла дверь.

Туннель, в который она вошла, был покрыт паутиной и пылью. Слишком уставшая, чтобы дать им отпор, она побежала – нет, споткнулась – прямо напролом. Ее неуклюжая походка вызывала негодование; эта болезнь уже истощала ее мышцы. Ее дыхание было свистящим, как будто она была в конце тяжелой пробежки вокруг озера. Она сомневалась, что у нее осталось много времени, чтобы сделать что-нибудь полезное.

Туннель заканчивался стальной решеткой, перегораживающей проход. Снаружи сквозь голые, спутанные конечности, заслонявшие выход, просачивалось розовое небо. Амаранта нашла рычаг, чтобы открыть решетку, и протиснулась мимо ежевики. Шипы впились ей в руки и щеки. Рядом стоял знак с надписью «ПУНКТ ДОСТУПА К КАНАЛИЗАЦИИ».

Она фыркнула. Конечно.

Она двинулась вперед, ища путь наружу и надеясь, что сможет добраться до озера, не наткнувшись на силовиков. Странно думать, что те, кто должен был быть ее союзниками, теперь стали врагами. Когда Холлоукрест узнает о ее побеге, он наверняка возложит награду за ее голову. Какое преступление он совершил, чтобы повесить на плакат о ее розыске? Выпускатель смертельных жуков, награда 5000 ранмя. Резак Руки Холлоукреста, награда 10 000 ранмя. Хотя, поскольку он знал, что ей суждено умереть от этой болезни, он, возможно, не стал бы отправлять поисковые группы или предупреждать стражей порядка. Очень жаль. Она предпочла бы быть разыскиваемой, чем умереть.

Все, что она могла сделать, это дойти до озера и надеяться, что Сикариус будет там, и она сможет передать свое послание. После этого...

Она мрачно сглотнула. После этого это не имело бы значения.

* * * * *

Сумерки нашли Амаранту, свернувшись калачиком на боку, на скамейке в парке у озера. В лихорадке и онемении, с прерывистым дыханием, она сначала не узнала черные ботинки. Сикарий присел на корточки возле ее головы. Она хотела ему что-то сказать. Что это было? Разрозненные кусочки мыслей проносились в ее голове, слишком неуловимая головоломка, чтобы собраться воедино. Она просто вспомнила, что они важны.

— Император… Пустой… — Она облизнула потрескавшиеся губы. Говорить было слишком тяжело. Между каждым словом она вздыхала. «Фордж... убийство... убийство. Не могу...праздник. Скажи кому-нибудь."

Амаранта тяжело дышала, пытаясь произнести больше слов. Это усилие поглотило ее оставшиеся силы. Тьма закралась в ее поле зрения. Она попыталась оттолкнуть его, но оно ошеломило ее, и она потеряла сознание.

Боль пульсировала в глазах Сеспиана. Слова на странице расплывались и танцевали. Медицинский журнал с островов Кьятт был написан на языке, которым он не владел свободно, но кьяттцы использовали тот же алфавит, что и тургонианский, и у него был языковой словарь, на который можно было ссылаться. Перевод не должен быть таким трудным.

Сеспиан бросил ручку и схватил себя за волосы. Что с ним не так?

«Проблема, сир?» раздался голос из дверного проема.

Холлоукрест вошел в библиотеку с горсткой бумаг. Он остановился возле стола. Под его ногами раскинулся массивный напольный медальон, изображавший мускулистое тело Агрота, основателя Тургонии и первого императора. С точки зрения Сеспиана это выглядело так, будто кончик меча древнего воина тыкал Холлоукресту в задницу – довольно приятная мысль.

— Нет, — сказал Сеспиан.

«Почему ты это читаешь?» Холлоукрест нахмурился, глядя на книгу.

«Я пытаюсь понять, что со мной не так. Когда я проснулся, хирург ничего не сказал, но люди моего возраста не должны падать без причины на ступеньках своего дома». Если бы Холлоукрест скатился с какой-нибудь лестницы, это было бы более понятно, но тощая старая горгулья, вероятно, жила бы вечно.

— Да, нам следует это обсудить. Холлоукрест скользнул в кресло напротив стола. «Хирург Дэррик не хотел рассказывать вам о своих открытиях, но он признался мне».

— Он сделал это? Сеспиан откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и посмотрел на Холлоукреста.

«Он был обеспокоен тем, что вы не очень хорошо воспримете его выводы, и не хотел сообщать их сам».

Желудок Сеспиана затрепетал. «Какие выводы?»

Холлоукрест отложил бумаги, оперся локтями на стол и сцепил пальцы. «Есть вероятность — мы не знаем наверняка, заметьте, — что у вас опухоль мозга».

Полная тишина в библиотеке позволила Сеспиану услышать, как участилось его дыхание. "Нет." Он смотрел на свои записи, не видя их. «Нет, я не верю в это. Я не настолько болен. Все будет хорошо. Я уверен, что это просто...»

Что? Он понятия не имел. В этом была проблема.

Початок форми

Кінець форми

«Мы не уверены, поэтому всегда есть надежда, что это будет что-то менее проблематичное». Попытка сочувственной улыбки исказила обветренное лицо Холлоукреста. — Хотя это могло бы объяснить твои головные боли и обмороки.

— Я не потерял сознание, я потерял сознание по-мужски, — пробормотал Сеспиан. «Наверное, я недостаточно занимаюсь спортом или неправильно питаюсь. Или что-то. Я уверен, что это не опухоль. Вся эта идея просто смехотворна. Я слишком молод. Я еще не сделал ничего, что хотел бы сделать. Я… — Он едва расслышал свои слова. Он не мог в это поверить.

«Возможно, еще есть время оставить наследие». Холлоукрест раздвинул листы бумаги через стол.

"Что это?" Сеспиан схватил их и посмотрел на верхнюю страницу. Его руки дрожали. «Фотография женщины? Что это должно…

«Подходящая перспектива для брака», — сказал Холлоукрест. «Там несколько женщин, все безупречные родословные касты воинов, все детородного возраста».

Сеспиан уставился на старика. «Ты только что сказал мне, что я скоро умру, а теперь хочешь, чтобы я женился?»

«Как вы сказали, сир, у вас было мало времени, чтобы исполнить свои желания как императора. Разве ты не хочешь перед смертью хотя бы произвести на свет наследника, который продолжит твою кровь и однажды будет править империей?»

Сеспиан начал было отвечать, но остановился. Что-то здесь было не так. Ему нужно было подумать, прежде чем говорить. Почему его мысли были такими неясными? Казалось, перед ним лежал детский пазл, но кто-то потушил лампы, и ему пришлось собирать его в темноте.

Он взял бумаги, встал и подошел к окну, выходившему на заснеженные берега, нагроможденные у стен двора. Если он умрет, оставив после себя ребенка, Холлоукрест может стать регентом на следующие восемнадцать лет. Теоретически Сеспиан мог бы назначить другого регента, но будет ли кто-нибудь прислушиваться к его мандатам? Как совсем недавно увидел Сеспиан, Пустокрест пользовался полной поддержкой стражи. Все остальные тоже бросились подчиняться его приказам.

Початок форми

Кінець форми

Я всего лишь номинальное лицо . Это было так очевидно; почему оно ускользало от него весь год? Он продолжал пытаться реализовать свои идеи, но везде, куда бы ни повернулся, натыкался на стены. Как будто Холлоукрест никогда не уходил с поста регента.

Как Сеспиан позволил всему этому случиться?

Он чувствовал, как глаза Холлоукреста сверлят его спину, поэтому сделал вид, что просматривает бумаги. Пришло время немного понюхать и выяснить, что именно делает Холлоукрест.

— Не торопитесь, сир. Когда Холлоукрест встал, стул заскрежетал. «Дайте мне знать, если вы хотите поговорить дальше, или, пожалуйста, обратитесь к хирургу в любое время, если у вас есть вопросы».

"Я буду." Сеспиан не сомневался, что хирург готов дать именно те ответы, которые хотел получить Пустокрест.

Оставшись один, Сеспиан опустил бумаги и вернулся к столу. Книга и его записи исчезли.