— Конечно, Пат, конечно. — Он приложил руку к груди. — Но неужели ты думаешь, что я не обзавелся страховкой как раз на такой случай?
— Типа Стиви Замбуки, которого ты нанял, чтобы убрать меня с дороги?
Он опустил глаза к пакету у меня в руках.
— Полагаю, мне более не следует рассчитывать на услуги Стиви?
Я бросил пакет ему под ноги.
— Вроде того. Кстати, он удержал две тысячи в качестве компенсации за причиненное беспокойство. Ох уж эти мафиози, а, Уэс?
Он покачал головой:
— Патрик, Патрик. Надеюсь, ты понимаешь, что я рассуждал чисто гипотетически? Зла на тебя я не держу.
— Здорово. Жалко, что не могу сказать тебе то же самое, Уэс.
Он опустил подбородок на грудь.
— Патрик, поверь мне, в шахматы со мной тебе играть не стоит.
Я щелкнул пальцами его по подбородку.
Когда он поднял голову, радостную жестокость в его глазах сменила чистая ярость.
— А я, пожалуй, сыграю, Уэс.
— Вот что, Пат. Забери деньги. — Он говорил сквозь зубы. На его лице внезапно выступила испарина. — Забери деньги и забудь обо мне. Мне сейчас не до тебя.
— Зато мне до тебя, Уэс. Еще как.
Он засмеялся:
— Бери деньги, дружище.
Я засмеялся в ответ:
— А я-то думал, ты можешь раздавить меня как букашку. Ты меня разочаровал.
В его голубых глазах снова прорвалась затаенная злоба.
— Я могу, Пат. Просто мне сейчас некогда.
— Некогда? Уэс, дружище, а у меня времени полно. Я специально для тебя расчистил свое расписание.
Уэсли стиснул челюсти, поджал губы и несколько раз кивнул сам себе.
— Ладно, — сказал он. — Ладно.
Я посмотрел налево и увидел стоявшую на эстакаде, ярдах в пятидесяти дальше и в нескольких футах выше нас, «хонду» с поднятым капотом и включенными аварийными огнями. Мимо, громко гудя, неслись машины, водители некоторых из них показывали средний палец, но Энджи как ни в чем не бывало продолжала ковыряться во внутренностях «хонды», не забывая снимать меня и Уэсли фотоаппаратом, пристроенным на кожухе масляного фильтра.
Уэсли поднял голову и протянул мне затянутую в перчатку руку. В его глазах вспыхнули зеленоватые искры холодного гнева.
— Значит, война? — спросил он.
Я пожал его руку.
— Ага, — сказал я. — Война.
25
— Так где ты оставил машину, Уэс? — спросил я, пока мы спускались по лестнице.
— Не на парковке, Пат. А ты, если не ошибаюсь, поставил свою на шестом.
Мы добрались до площадки шестого этажа. Уэсли отступил от меня на пару футов. Я прислонился к косяку дверного проема.
— Твой этаж, — сказал он.
— Ага.
— Собираешься сесть мне на хвост?
— Да, Уэс, была такая мысль.
Он кивнул, потер подбородок, и вдруг — и доли секунды не промелькнуло — все его тело пришло в движение. Я и охнуть не успел, как его обутая в мокасин нога врезалась мне в челюсть. Меня швырнуло на парковочную площадку, и я приземлился между двумя машинами.
Вскочив на ноги, я потянулся за пистолетом, выхватил его из кобуры и направил на Уэсли, когда он снова набросился на меня. Секунды за четыре он обрушил на меня не меньше дюжины ударов кулаками и ногами; пистолет я выронил, и он улетел куда-то под машину.
— На крыше ты меня обыскал только потому, что я это тебе позволил, Пат.
Я рухнул на четвереньки, и он двинул мне ногой в живот.
— Ты и жив до сих пор только потому, что я так решил. Но не исключено, что сейчас я передумаю.
Следующий его удар ногой я предугадал. Краем глаза я видел, как сгибается его лодыжка, а ступня отрывается от пола. Он заехал мне по ребрам, а я вцепился в его лодыжку. Невдалеке раздался шум мотора — с пятого этажа приближался автомобиль. Не я один услышал его — Уэсли тоже.
Свободной ногой он пнул меня в грудь, и я выпустил его лодыжку.
По стене у основания пандуса чиркнул свет фар.
— Увидимся, Патрик.
Его шаги прогрохотали по металлической лестнице. Я попытался подняться на ноги, но мое тело решило все за меня, в результате чего я перекатился через себя и улегся на спину, заставив подъезжающую машину резко остановиться, взвизгнув тормозами.
— О господи! — воскликнула женщина, выпрыгивая с пассажирского сиденья.
Парень, сидевший за рулем, вышел из машины и встал, положив руку на крышу:
— Эй, мужик, ты как, живой?
Женщина двинулась ко мне, и я поднял вверх указательный палец:
— Один момент.
Я достал мобильник и набрал номер Энджи.
— Да?
— Он с минуты на минуту выйдет с парковки. Ты его видишь?
— Что? Нет. Подожди. Да, вот он. — У нее за спиной гудели машины.
— Видишь где-нибудь поблизости черный «мустанг»?
— Ага. Он к нему идет.
— Сфотографируй номер, Эндж.
— О’кей. Кирк задание понял. Конец связи.
Я нажал отбой и взглянул на стоявшую надо мной пару. Они были одеты в одинаковые черные футболки с надписью «Металлика».
Я сказал:
— «Металлика» сегодня вечером выступает во Флит-центре?
— Э-э… Да.
— Я думал, они распались.
— Нет. — Перевернутое лицо парня побледнело, как будто я только что предсказал наступление апокалипсиса. — Нет, нет, нет.
Я убрал мобильный обратно в карман и поднял обе руки:
— Не поможете?
Они встали по бокам от меня и ухватили меня за руки.
— Только аккуратно, — попросил я.
Они подняли меня на ноги. Парковка несколько раз качнулась вверх-вниз у меня перед глазами; мозг взорвался снопом ярких искр. Я коснулся ребер, затем ощупал грудь и плечи и, наконец, потрогал челюсть. Вроде ничего не сломано. Однако все болит. Очень.
— Может, вызвать охранника? — предложил парень.
Я прислонился спиной к припаркованной машине, провел языком по зубам, проверяя, все ли на месте.
— Нет, все в порядке. Хотя лучше бы вам отойти подальше.
— Почему?
— Потому что сейчас меня точно вырвет.
Они отскочили, двигаясь почти так же резво, как Уэсли.
— Может, я чего не догоняю, — сказал Бубба, протирая мой исцарапанный лоб спиртовой салфеткой, — но, по-моему, тебе начистил рыло какой-то хрен, который выглядит как Нильс Крэйн.
— Ага, — выдавил я, прижимая к распухшей челюсти грелку со льдом размером с футбольный мяч.
— Я даже не знаю, — сказал Бубба, обращаясь к Энджи, — как мы теперь с ним будем тусоваться.
Энджи оторвала глаза от фотографий Уэсли, которые успела проявить и напечатать. Бубба за это время осмотрел меня на предмет переломов и растяжений, забинтовал покрытые синяками ребра, продезинфицировал царапины и ссадины, появившиеся у меня на теле после близкого знакомства с полом гаража и перстнем на правой руке Уэсли. Что хотите думайте об интеллекте Буббы — или отсутствии такового, — но полевой медик из него отличный. Не говоря уже о том, что его арсенал обезболивающих не идет ни в какое сравнение с запасом обычного врача.
Энджи улыбнулась:
— С тобой с каждым днем все больше хлопот.
— Ха! — сказал я. — Хорошая прическа.
Энджи прикоснулась пальцами к вискам и скривилась.
Зазвонил лежавший возле ее локтя телефон, и она подняла трубку.
— Привет, Девин, — сказала она через несколько секунд. — Что? — Она взглянула на меня. — Челюсть у него похожа на розовый грейпфрут, но в общем и целом все в порядке. Что? Конечно. — Она отодвинула трубку от уха: — Девин интересуется, когда ты успел превратиться в беспомощную барышню.
— Кто ж знал, что он кунгфуист сраный? — сквозь зубы прошипел я. — Или дзюдоист. Или хрен знает кто еще. Оглянуться не успеешь, а у тебя уже мозги по стенке размазаны.
Она закатила глаза.
— Что-что? — сказала она в трубку. — А, хорошо. — Снова посмотрела на меня: — Девин спрашивает, почему ты просто его не застрелил.
— Хороший вопрос, — сказал Бубба.
— Я попытался, — сказал я.
— Он попытался, — повторила Энджи, обращаясь к Девину. Послушала, кивнула и сказала мне: — Девин говорит, в следующий раз пытайся лучше.