Иван Александрович Серов был довольно неплохим руководителем гражданской администрации Германии — точнее, той ее части, которую успел отвоевать Советский Союз. И в процессе создания именно администрации немецкой он очень неплохо подсчитал доставшиеся СССР производственные мощности — после чего предоставил Сталину обстоятельный доклад о реальном положении дел. Иосиф Виссарионович с докладом ознакомился, долго над ним поразмышлял — а в результате на конференции, посвященной послевоенному переустройству Германии отверг практически все предложения британцев и американцев. Краткий итог переговоров мог быть выражен одной фразой: что кто взял, тот тем и управляет.

Потому что отдавать ту же Баварию под управление американцам было очевидной глупостью: даже если успеть вывезти большую часть станков и оборудования с захваченных заводов, это лишь в минимальной степени сможет компенсировать потери СССР — а вот если эти заводы будут производить промышленную продукцию и поставлять ее на советские заводы и фабрики, то лет за несколько чисто экономический ущерб Германия возместит. Ну а потом можно будет поговорить и о возмещении вреда уже морального…

Поэтому уже в начале июня сразу четыре завода концерна БМВ приступили к производству нужных советским людям вещей, а два авиационных завода концерна Юнкерс возобновили постройку самолетов. Пассажирских и грузовых: немцы начали строить Ю-252, причем Аэрофлот и ВВС дружно заказали почти восемь сотен таких машин. Что было на первый взгляд не очень понятно: три мотора вместо двух (к тому же более слабых и дешевых) на Ли-2, самолет вдвое тяжелее Ли-2, дальность полета — та же, и все это из-за четырех «дополнительных» пассажирских мест… Но если копнуть глубже, то «немец» с полным грузом летал на то же расстояние, что «американец» пустой, причем летал он на четверть быстрее своего «конкурента», а самым главным его отличием была герметичная кабина, поэтому полет на высоте в восемь километров не требовал кислородных масок для экипажа и пассажиров. Еще были отличия неглавные: более короткая ВПП, что позволяло летать туда, где аэродромы были совсем уж паршивые и гораздо более низкая цена готового самолета. Потому что комиссар второго ранга НКВД и сами самолеты, и комплектующие для них получал «по себестоимости», прибыль капиталистов в цену не закладывая.

Были в этом подходе (конкретно, в подходе с закупкой самолетов) и определенные недостатки: заказчики начали массово отказываться от отечественных машин. Конечно, «немцы» жрали заметно больше бензина, но он-то стоил такие копейки, что никто на это внимания не обращал.

Почти никто: все же Иосиф Виссарионович обратил внимание на то, что завод в Ташкенте может остаться вообще без заказов, и — сугубо для начала — пятнадцатого августа пригласил к себе пообщаться на эту тему Главного маршала:

— Товарищ Голованов, мне тут товарищ Лисунов жалуется, что вы отменили заказ на восемьдесят самолетов, заказав взамен германские машины. Вы считаете такое ваше решение верным?

— Я бы сказал, что частично верным. Во-первых, вместо восьмидесяти машин из Ташкента мы получим сто две машины из Германии за те же деньги. Во-вторых, для нужд ВВС немецкие машины, как более неприхотливые к аэродромам, подходят лучше Ли-2. В третьих, в грузовом варианте Ли-2 берет на борт две тонны груза. А Юнкерс — уже шесть тонн…

— Хм… мне эти данные не сообщали…

— Кроме того, Ли-2 на пять лет старше Ю-252, а за это время авиация сделала очень большой шаг вперед. Те же американцы сняли с производства пассажирский вариант еще три года назад, а в этом году прекратили выпуск и грузового варианта как окончательно устаревшего. Но главное, конечно — это цена: в Ташкенте стоимость самолета на треть превышает стоимость новенького американского прототипа, а ведь капиталисты в цену и немаленькую прибыль закладывают. Я считаю, что товарищу Лисунову стоит отправить технологов в Германию, пусть они изучат современные технологии постройки самолетов — и, мне кажется, они смогут сократить стоимость своей машины минимум вдвое. То есть, я думаю, что должны ее сократить вдвое — и тогда, я уверен, заказы на машину снова появятся.

— Интересный у вас взгляд на авиапромышленность… но мне он нравится. И вы верно заметили: то, что в СССР лучшим пассажирским самолетом является копия того, который американцы уже три года как сняли с производства — это непорядок. Мы подумаем над этим вопросом… а пока попросим товарища Лисунова навестить заводы в Германии и выяснить, как у немцев получается строить самолеты так дешево. Отказываться от изучения передового опыта, даже если это опыт капиталистов, по крайней мере неумно, а если этот опыт можно получить бесплатно, то и преступно…

Разговаривая со Сталиным, Александр Евгеньевич изрядно нервничал — но вовсе не по поводу этого разговора. Потому что еще вечером четырнадцатого к нему внезапно примчалась «товарищ Серова», причем вид у нее был такой, как будто она увидела на кухне мышь. То есть не Таня увидела, а какая-нибудь другая женщина увидела бы…

Семья маршала отдыхала на даче, так что чай девочке заваривать побежал на кухню сам Александр Евгеньевич, а когда чай вскипел и заварился, он усадил девочку… нет, все же уже молодую девушку, за стол на кухне и заботливым голосом поинтересовался:

— Ну, что у нас случилось на этот раз?

Таня отхлебнула чай, сморщилась, положила в чашку три кусочка сахара, тщательно его размешала, попробовала, что у нее получилось — и выдала новость, от которой сам товарищ Голованов стал выглядеть… ну, как будто он увидел мышь… размером с носорога, имея в качестве оружия перочинный нож:

— Я тут в Германии себе мебель купила, наверное старинную. Шкаф, комод, кровать большую деревянную, два кресла и шесть стульев.

— Эта мебель начала ночью бегать по квартире и кусаться?

— Лучше бы так. Это какой-то гарнитур был, ящики в шкафу и комоде одинаковые… ну, почти одинаковые. Я утром обратила внимание, что комод немного потемнее, а в него вставлен ящик из шкафа, посветлее.

— И ты приехала спросить у меня разрешения переставить ящики местами?

— Нет, я сама переставила. То есть стала переставлять, и ящик от шкафа уронила, а он развалился.

— Тебе нужны деньги столяру заплатить? Это не вопрос, сейчас…

— Да погодите вы, дослушайте! И из этого ящика выпала тетрадь, точнее что-то вроде амбарной книги. Вот она.

— Ну, она-то явно не старинная.

— Я, когда мебель у какой-то фрау покупала, спросила откуда они и когда сделана, а тетка сказала, что этот гарнитур муж купил у каких-то бауэров, которые ее вообще на дрова откуда-то везли.

— Ну, ночь впереди длинная, так что если глотнуть твоего бодрящего зелья…

— Вы же знаете, что с немецким у меня проблем нет, так вот, я из любопытства тетрадку-то пролистала. Заглавие на первой странице меня заинтересовало: как увеличить мощность бомбы на порядки.

— Да, вот это точно твоя тема. У тебя бомбы во сколько раз мощнее толовых, раз в шесть?

— Вот именно, в разы, но не на порядки же! Я и стала читать… в общем, здесь написано, как изготовить бомбы невероятной мощности. Я же и физику на пятерку… в общем, тут подробно расписано, как изготовить бомбу мощностью в миллионы тонн, а тетрадка эта, мне кажется, вся посвящена атомному проекту. На таком уровне физику я, конечно, не знаю, но для тех, кто этим занимается в СССР, это может быть очень интересно. И вот я думаю: как ее подсунуть Лаврентию Павловичу?

— Откуда ты знаешь про атомный проект? И кто тебе сказал, что им занимается Берия?

— Ой… я не знала про Берию, я думала, что если он главный по разведке… а про атомный проект — не помню. Вы же знаете, я иногда что-то вспоминаю если такое же снова вижу — но откуда у меня эти воспоминания… где-то когда-то, наверное, это слово слышала… Неважно. Важно, что тетрадку нужно передать нужным людям, а вот объяснить, откуда она у меня взялась… вы же не имели права меня в Германию посылать, я же уже в отставке. И уж тем более мебель оттуда самолетом тащить…