Историю русского эмальерного искусства можно разбить на следующие этапы:

1. В IV–V вв. н. э. в Среднем Приднепровье вырабатывались вещи с выемчатой эмалью. В V в. это производство бесследно исчезает в связи с прекращением выработки эмалевой массы в римских мастерских.

2. В IX–X вв. в Киеве, возможно, возникает производство медных колтов с выемчатой эмалью кеттлахского типа.

3. Около середины X в. киевские мастера переходят от выемчатой техники к перегородчатой в результате тесных сношений с Византией. К этому времени относится появление стеклянных браслетов в Приднепровье, что косвенно может быть связано и с производством эмалевой массы.

Во второй половине X в. о производстве хороших эмалей в «Руссии» знают в тех странах, с которыми Киев вел оживленную торговлю в IX–X вв.

4. В XI–XII вв. Киев становится центром производства прекрасных эмалей, хорошо известных нам по многочисленным кладам. Киевские мастера сами готовили эмалевую массу и не были зависимы от ее импорта.

Одновременно с эмальерным ремеслом на базе того же стекловарения возникает производство стеклянных изделий, мозаичной смальты и декоративной керамики с эмалевой поливой.

Как в эмальерном деле, так и в смежных с ним, киевские мастера были выше своих западноевропейских современников (на Западе, например, не была еще известна техника пастилажа — накладывания рельефного эмалевого рисунка на керамику, хорошо разработанная киевскими мастерами).

Наряду с дорогой и сложной перегородчатой эмалью киевские мастера выпускали массовую дешевую продукцию, выполненную техникой выемчатой эмали, широко расходившуюся по деревням.

5. Около середины XII в. эмальерное и керамическое поливное дело появляется во Владимире, Рязани и, может быть, Чернигове и Полоцке.

6. Татарское нашествие совершенно уничтожило тонкое искусство перегородчатой эмали в Киеве, Рязани и Владимире.

Дальнейшее развитие эмальерного искусства Киева XIII в. мы видим только в Галицко-Волынском княжестве.

Долгое время все стеклянные вещи, находимые на городищах и в курганах X–XII вв., считали привозными из Византии или даже из Сирии[817]. Только раскопки Хвойко в Киеве доказали существование там стеклоделательной мастерской[818]. К сожалению, его отчет о раскопках настолько краток, что восстановить процесс производства не представляется возможным. В обширной мастерской был найден ряд глиняных горнов и печей «особого устройства». Что это было за особое устройство, производитель раскопок не объясняет. В мастерской было найдено также большое количество стеклянных браслетов и перстней, целых, разбитых и сплавленных вместе. Здесь же были куски эмали и инструменты для изготовления колтов с эмалью.

Стеклянные браслеты, наряду с шиферными пряслицами, являются распространеннейшей находкой в древнерусских городищах. Нет, пожалуй, ни одного городища XI–XII вв., где не были бы встречены голубые, синие, зеленые, желтые обломки стеклянных браслетов. В больших городах, обычно на территории нескольких древних домов находятся при раскопках тысячи подобных обломков. Хрупкость материала, очевидно, компенсировалась регулярным притоком новых браслетов и их дешевизной. В деревенских курганах стеклянные браслеты почему-то очень редки. Стеклянные перстни были распространены значительно меньше. Они встречаются в самом Киеве, в Вышгороде и в других близких к Киеву городах.

Чтобы определить время появления стеклянных браслетов очень важны находки браслетов в Черной Могиле — как в женском погребении, так и у подножья мемориального столба. Появление стеклянных браслетов, следовательно, относится к тому же времени, что и эмалей, т. е. ко второй половине X в. Такая сопряженность стеклоделия и эмальерного ремесла вполне закономерна и объясняется технологическим единством производства стекла и эмалевой массы.

Браслеты изготавливали из стеклянных жгутов, сложенных кольцом в горячем состоянии и сваренных в месте скрепления концов.

Судя по раскопкам мастерской, количество бракованных изделий было велико. Достаточно было стеклянному жгуту остынуть несколько больше, и он ломался при сгибании.

При раскопках городов (особенно южных) находят в слоях XI–XIII вв. стеклянные тонкие бокалы стандартной формы: круглое дно, довольно массивное и хорошо сохранившееся, соединенное коротким перехватом с коническим корпусом бокала с тонкими и хрупкими стенками. В Вышгороде, при моих раскопках 1935 г., было найдено около сотни днищ от таких бокалов. В большом количестве имеются они в Киеве и других южных городах. Целый бокал был найден в гробнице Ярослава Владимировича Осмомысла (1187) в Галиче. Можно думать, что именно такие бокалы подразумевались автором «Слова о богаче и Лазаре», упоминавшем о слугах «стькляница с вином носяще»[819]. Стандартность формы и размера бокалов свидетельствует о массовой выработке их, что подтверждается и количеством находок. Для перевозок они в силу их хрупкости не были пригодны, что и ограничило их бытование Средним Приднепровьем. Изготовлялись бокалы, по всей вероятности, в Киеве, но не в той мастерской, где стеклянные браслеты. Делали их посредством дутья. В мягком стеклянном конусе мастер вдавливал внутрь его вершину и получал дно бокала со следами стеклянных складок[820].

Слово «стькло» встречается в древнейших письменных памятниках XI в. и стоит, вероятно, в связи с глаголом «стекать», что может быть связано с процессом выплавки стекла из смеси и стеканием его на нижнюю часть плавильной печи.

Для приготовления стекла необходимы были следующие материалы: тонкий речной песок, поташ из золы растений (лучше всего зола клена, ясеня, вяза и осины), поваренная соль, известь. Для получения легкоплавких стекол в массу добавлялись окислы свинца. Простые сорта зеленого стекла могли готовиться из легкоплавких глин и болотной железной руды.

Все эти материалы находились в распоряжении русских стеклоделов в достаточном количестве.

Окрашивание стекла, столь необходимое для выработки браслетов, бус и эмалей, в большинстве случаев также производилось при помощи легко доступных материалов: окрашивание в зеленый цвет — при помощи окиси меди, в зеленовато-синий (очень частый в браслетах) — при помощи окиси меди с добавлением глины, в желтый — серы или угля; в дымчато-желтый — окиси железа, в фиолетовый — окиси марганца (пиролюзит); залежи ее есть на нижнем Днепре.

Приведенный перечень почти полностью исчерпывает цветовую гамму русских стеклянных браслетов XI–XIII вв. Труднее и дороже всего было производство красного цвета, и в русском стекле мы не найдем красных стеклянных изделий.

Большую важность для истории русского ремесла представляет вопрос о месте изготовления стеклянных бус, столь многочисленных в русских древностях X–XIII вв. Многочисленность бус, вымываемых иногда дождем из культурного слоя городищ или на месте древних могильников, обратила на себя внимание еще в начале XII в.[821] Обычно стеклянные бусы русских курганов считаются лучшим доказательством внешней торговли, так как техника изготовления стекла будто бы не была известна в древней Руси. Как мы уже видели, стекло в древней Руси умели делать, так что этот аргумент отпадает. Техника же изготовления стеклянных бус была не сложнее, чем изготовление браслетов или перстней. Возможно, что при дальнейшем исследовании этого вопроса удастся выявить бусы русского производства из общей массы стеклянных бус X–XIII вв.

Этому может помочь картографирование отдельных типов бус. Некоторые их виды имеют сравнительно небольшую территорию распространения; где-то в пределах этой территории и надо искать город, бывший местом их изготовления.