Вполне возможно, что дипломатическая переписка по поводу убытков, причиненных купцам-бронникам, сагайдачникам и серебряных дел мастерам, отражает именно эту стадию в развитии городского ремесла. К сожалению, многие положения в нашей схеме легче могут быть допущены в качестве гипотезы, чем обоснованы фактами.

Для выяснения средневековых ремесленных организаций большой интерес представляют торговые ряды. Здесь нам вновь, как и в других случаях, придется опираться почти исключительно на новгородские документы, в которых ряды на торгу упоминаются еще со времени «Устава о мостех»[1540].

«Ряд» и «сто» встречаются в Новгородской Судной Грамоте[1541]. «Сто», «соцкие», «ряд», «рядовичи» имеются в договорной грамоте Новгорода с Иваном III (11 августа 1471 г., месяц спустя после Шелонской битвы).

В обоих документах «ряд» выступает в качестве самоуправляющейся единицы, своеобразной корпорации, ведающей судебные дела своих членов. Приведем интересующие нас тексты:

(конец грамоты отсутствует)[1542].

В Судной Грамоте «ряд», «сотня» или «улица» выделяют двух «ятцев», сопровождающих вызванного в суд, выступая, таким образом, в качестве какой-то организации. Предусматривается возможность того, что эта организация пошлет в суд «на пособие» (очевидно, обвиняемому сочлену?) слишком много людей; это запрещено законом и количество сопровождающих ограничено двумя ятцами[1543]. Впрочем, под ятцами можно понимать как доверенных лиц улицы, сотни или ряда, так и свидетелей обвинения, заботящихся о доставке обвиняемого в суд. Как явствует из последней (к сожалению, не оконченной) фразы грамоты, улица, сотня и ряд могли иногда противостоять ятцам («а будет наводка»). Договорная грамота 1471 г. сообщает еще более ценные сведения о составных элементах города.

(курсив наш. — Б.Р.)[1544].

Первая часть приведенного отрывка содержит уже знакомое нам перечисление отдельных элементов, из которых складывался (или на которые распадался) Новгород. Особое значение имеет последняя фраза, содержащая сведения о суде сотских и рядовичей. По смыслу грамоты ясно, что до введения новых порядков в Новгороде существовал какой-то суд сотских и рядовичей, которые судили без посадника. С введением новых установлений в 1471 г., выразившихся в совместном участии в судебных доходах и посадника и великокняжеского наместника, эти бесконтрольные ранее суды сотских и рядовичей поставлены под надзор сразу двух соучастников судебной прибыли.

Можно допустить, что контроль был установлен впервые, что ранее посадники не вмешивались в суд сотских и рядовичей, а они появились в качестве контролеров лишь как представители фискальных интересов Новгорода рядом с наместником великого князя, интересовавшимся всеми возможными доходными статьями. Доказательством того, что суд сотских и рядовичей в прежнее время происходил без посадника, может служить конструкция разбираемой фразы. Если бы посадник принимал ранее участие в этом суде, то при установлении нового, московского порядка было бы оговорено участие в нем московского представителя, вышеприведенная фраза имела бы такой вид: «а посадникам с сотскими и с рядовичами без князей великих наместника не судити».

Необходимо еще уточнить терминологию и установить, кого следует понимать под сотским и рядовичами.

Труднее всего определить истинный смысл слова «сотский», так как понятие «сотня» («сто») очень расплывчато. Под «сотней» можно подразумевать и купеческую корпорацию[1545] и территориально-профессиональное объединение ремесленников, близкое по своей сущности к «улице»[1546]. Слово «рядовичи» необходимо рассматривать в связи с «рядами», упоминаемыми обеими грамотами, и понимать его не в том смысле, в каком оно употреблялось в Русской Правде, а в том, какой дают нам источники XV–XVI вв., где оно обозначает членов торгового ряда[1547].

Лавочные книги содержат много важных сведений о рядах. Выше уже указывалось, что подавляющее большинство лавок в рядах принадлежало городским ремесленникам, торговавшим своими изделиями. «Корыстные купчины», т. е. купцы-посредники, были очень немногочисленны и составляли особый Корыстный ряд. Всех остальных рядовичей можно считать ремесленниками. Рядовичи нередко жили на одной улице: так, например, в Котельном ряду торговали котельники и медники, большинство которых проживало в Котельниках в Новгороде[1548]. В этом случае территориальное объединение ремесленников, живущих гнездами на одной улице, совпадало с объединением этих же мастеров в торговых рядах.

Рядовичи имели своего старосту, выбранного из среды самих ремесленников[1549], иногда совместно владели складочными помещениями[1550] или пустующими лавками.

В отношении времени возникновения рядовой корпорации нужно принять мнение С.В. Бахрушина: «По-видимому, древнего происхождения были и самоуправляющиеся организации „рядовичей“, т. е. владельцев лавок в каждом отдельном ряду»[1551].

Учитывая все сказанное выше о новгородских рядах и рядовичах, мы сможем точнее перевести интересующее нас место в Новгородской договорной грамоте о судебных функциях рядовичей. Не представителей ряда должны видеть мы в них, а самих рядовичей, членов ряда, всех мастеров, имеющих лавки в рядах. Совокупность всех членов ряда, вся корпорация рядовичей в целом и имела свою юрисдикцию, отмененную при введении московских порядков в 1471 г.

Наличие такого корпоративного суда в западноевропейском средневековом городе общеизвестно; для купеческих организаций есть и ранние русские данные, а для ремесленников, связанных с торгом, мы получаем сведения о нем только в момент его уничтожения.

По всей вероятности, суд рядовичей касался только членов данной корпорации, их внутренних спорных дел. Старосте ряда, по всей вероятности, принадлежала председательская власть в суде рядовичей. Если конфликт возникал у рядовитина с посторонним ряду лицом, то по вызову суда рядовитин являлся в суд в сопровождении двух ятцев, доверенных лиц ряда (большее количество сопровождающих, как мы помним, было запрещено). Возможно, что самый вызов в суд производился путем обращения власти (посадника, владыки, наместника) не лично к обвиняемому, а к той корпорации, к которой он принадлежал («улица», «ряд», «сто»), а уже корпорация выделяла двух ятцев для доставки обвиняемого в суд. Идя далее по этому пути допущений и толкований, можно предположить еще следующее: поскольку Судная Грамота ограничивает количество сопровождающих только двумя лицами, «а иным на пособье не итти к суду ни к росказу», можно думать, что корпорации городского населения стремились участвовать в городском суде на стороне своего сочлена, что и вызвало соответственную статью Судной Грамоты.