Почему сейчас день? Почему время вдруг изменило свой ход? Почему меня не дождались, не послушались?

Почему я не смог снова ничего изменить?

Этир Губий

Чёрный отлучился по делам и теперь Губий сидел один.

Он не знал, что должно было произойти в деталях, да это было и неважно. Ему было невдомёк, что он сейчас здесь делает, когда где-то там, в Варде, его ждут совершенно другие дела. Требующие неотлагательного вмешательства. И Безымянный это знает, не может не знать, но при этом приказ остаётся прежним.

В Порядке огромное множество миров. Некоторые из них пустоваты, а аэльи в них не представляют из себя ничего особенного. Бывают миры, где спят древние силы, зарыты древние артефакты, проложены тайные тропы к тайным и таинственным знаниям. Есть миры катастрофической важности, объединённые между собой артефактами, и соединённые в нерушимую стену, делящую астрал на две части. А есть Безымянный мир — один из множества, совершенно ничем не примечаемый, кроме того, что здесь шла игра, что была так важна их господину Безымянному.

Система заклинаний сработала, но некто, кто знал, что из этого места путь закрыт, послал весточку, на которую Этир ответил, вставая и стряхивая с себя пыль. Он ждал гостя, позволив ему войти.

Из тьмы межреальности показался рослый плечистый зеленокожий в тяжёлых доспехах и с двумя топорами на поясе. На пальце его было кольцо с камнем, одно из ключей к миру.

— Великий надзиратель, я пришёл говорить с тобой не от своего имени, а от имени всего народа орков Безымянного. Моё же имя Хорг. Не возвышай меня, пусть в твоих глазах я буду лишь глашатай.

— Говори тогда, Хорг.

Этир прекрасно знал, кто перед ним, и в чистом поле не хотел бы с ним лбом столкнуться.

— Зеленокожим Безымянного тесно и душно взаперти этого мира. Здесь свои законы, свои порядки. Балом правит хитрость и ловкость, а не честь и сила. Такое моему народу не по душе. Позволь нам уйти.

— Я вижу, что ты принял правила игры. Чего же тогда собираешься их нарушить? — кивнул Этир в сторону кольца на пальце.

— Оно не имеет абсолютно никакой ценности для меня, ибо я иной природы, — туманно отозвался Хорг Ришт, повелитель пустынных орков, и в подтверждение стянул кольцо с пальца, повертел в руках и надел обратно.

Посреди разговора прилетел ещё один вестник. Этир задумался, и впустил ещё одного, но растянул его путь, чтобы эти двое не встретились и разговоров друг друга не подслушали.

— Моя воля здесь не безгранична, — отозвался Этир.

— Понимаю тебя, о великий надзиратель. Однако сколько поколений уйдёт в варгессн прежде, чем мы сможем покинуть это нами ненавистное место?

— Ни одного. Можешь начинать готовиться.

Хорг сдержанно кивнул.

— Мы уже готовы, господин. Как мне узнать, что время пришло?

Этир на мгновение задумался и решил, что можно сделать исключение:

— Я дам знак.

Зеленокожий поклонился и ушёл, а из тьмы тут же вышла ещё одна фигура. Бледный, с синяками под глазами, редкими волосами на натянутом лице, тощий и тонкий, завёрнутый в чёрный плащ с откинутым сейчас капюшоном.

— Как Вам не стыдно, господин Интали, покидать свою Империю.

Он озирался чуть более тревожно, чем полагалось в его ситуации.

— Раз господин надзиратель заходит с козырей, то в своё оправдание я скажу: Вы когда-нибудь оставались с Гарри, который хочет Вас убить, в одном мире?

— С чего ему будет хотеться кого-то убивать? — всё ещё играл Этир.

— Потому что я смог убить его!

— Ну так убейте ещё раз, — улыбнулся воин.

Мрака расхохотался, а после сел на землю.

— Почему этот мир закрыт? Почему я заперт в нём? Что мне нужно сделать? — Он поднял глаза. — Вы не понимаете! Это Ревизор, а значит я мертвец. Нет, мертвец я уже, а буду кучей костей, лишённой души самым извращённым способом.

— Зачем же тогда было убивать его? Ради божественности?

— Плевал я на божественность! — выкрикнул он и улыбнулся: — Никто раньше такого не делал. А я сделал, переиграл Просто Гарри, — его запал вдруг сменился паникой. — И теперь мне конец… Выпустите меня отсюда!

Этир покачал головой.

— Это не в моих силах, даже если бы я хотел.

Мрака зарычал, заламывая руки и гневно развернулся, уходя во тьму.

Мрака

«Гарри жив. Беги!» — послание, которое он оставил Ноде, и которому так упрямо пытался следовать.

Но куда бежать, когда тебе прямым текстом сказали, что ты никуда не убежишь?

Мрака не сдавался. Если он сдастся, его существованию придёт конец. Не для того он обретал бессмертное тело, чтобы вот так просто с ним расстаться.

После встречи с Надзирателем, он не вернулся к себе в тело. Всё же он считал себя достаточно опытным чародеем, умел пользоваться астральными тропами и знал, насколько сложно в четырёхмерной астральной топологии выстроить блокирующий купол, из которого не было бы выхода — задача поистине филигранная, требующая небывалого уровня мастерства. Нужно было всего лишь найти брешь.

И он искал, как не искал никогда в жизни, блуждая по разным уровням глубины, заглядывая в карманы и исследуя завихрения. Чем больше он искал, тем мрачнее становился и тем больше безысходность накатывала на него — брешей попросту не было. Да что там брешей? Граница была крепка одинаково сильно по всему астралу! Оставалось лишь проверить несколько самых опасных мест: астрал вокруг источников магии.

Первым был самый безопасный — Пик Ветров. Потоки там были нежны, словно весенний ветерок. Они несли слухи со всех концов света, раздробленные и разбитые. Никто не в силах был собрать эту мозаику из миллиардов уникальных и неповторимых осколков. Эти осколки, частички воздуха, перерождались здесь, обновлялись, теряли свою суть и, словно младенцы, разносились окрест. Всё абсолютно в изоляции — ничего не выходит за пределы мира, ничего не попадает из вне.

Замок Древней он облетел вскользь, останавливаясь для того, чтобы зондировать его чарами познания. Не все его чары возвращались. Одно заклинание вернулось с сообщением «В доступе отказано!», что бы это ни значило. Те чары, что возвращались, указывали лишь на трещину, на игольное ушко, что тянулось куда-то к далёкому миру под названием Варда, но через это ушко даже дикая сила не могла просочиться, не говоря уже о том, чтобы попытаться расширить проход и улизнуть туда.

Злясь и негодуя, он отправился в вотчину южных орков на самый край континента исследовать Пик Птицы Грома. Через бушующие астральные потоки пришлось пробираться самостоятельно, ведь заклинания познания там просто гибли. Источник всех облаков и бурь в мире не желал делиться своими тайнами. Раз или два Мрака ловил болезненные разряды, но сквозь боль и слёзы продолжал двигаться по касательной к оку бури, ожидая увидеть там разрыв.

Его там не было. Лишь уплотнённая броня, сдерживающая потоки. Хитрая броня, пропускающая силу из внешнего астрала внутрь мира, но удерживающая эту силу внутри.

Как же тогда из мира уходит грязь? Демоны?

Мрака оградил себя защитными чарами и нырнул на горную территорию Штагры, всматриваясь. Он знал, что искать, и нашёл, наконец — циркуляция силы, обмен её с запредельем, с внешним астралом. Потоки грязи шугали туда и оттуда безвозбранно, однако подступиться к ним было нельзя — демонические тропы строились по совершенно непонятным принципам и привычной логике магии астрала не подчинялись. Присмотревшись, Мрака не заметил в циркуляции оттока. Сколько грязи уходило из мира, столько возвращалось в него — Штагра не была ответом на вопрос.

Оставалась только Башня Разрушения — Кишехат-киту. Это место Мрака осознанно избегал, потому как там можно было легко расстаться с жизнью. Он медленно брёл меж пятен алого и чёрного, пульсирующих фиолетовым разрывов ткани реальности, ступал осторожно, словно по болоту, прощупывая каждый свой шаг. Внезапно он остановился, не веря тому, что видит.