Радя, 18-ый день Деток

Поцапались-таки.

Бурлящий котёл мыслей выдавал одну за другой идею и тут же, как пузырьки, всплывающие на поверхности, они лопались от встречи с реальностью и разлетались едким и вонючим паром безысходности.

Подобное бурление для Ради не было новостью. Сколько она пережила интриг и конфликтов, сколько в них было междуусобиц и даже войн, приводящих к концам цивилизаций или разумной жизни. Но всегда было неприятно как в первый раз.

Проведя разведку, она выяснила, что с десяток рыцарей пошли исполнять приказ, вершить правосудие, а их расстреляли. Убит целый отряд органов правопорядка. Новость? Никогда такого не было? Всё было, обидно просто.

Она верхом пронеслась по Аэглир Лоэй словно вихрь, сменила там лошадь, при этом ещё пришлось доказывать, что она княгиня. Благо Никита — староста Аэглир Лоэй — её знал в лицо и тут же предпринял решительные действия. В Эрлоэну она въезжала уже вечером.

Город каменщиков и металлургов встретил её охраной на подъезде и тёмными, но необычайно спокойными и чистыми улицами. Почти в каждом доме горела лампа, дымили трубы, кипела жизнь. Что такое десять человек по сравнению с целой страной? Впрочем она всегда считала, что каждая человеческая жизнь ценна.

— А чегой-то госпожа княгиня без охраны, да ещё и на такой кляче? — спросил Гуго — местный охранник, охраняющий главный подъезд к городу. Радя уже готова была открыть рот, чтоб что-нибудь ответить, но тот вдруг нахмурился и выдал: — А чегой-то мне вдруг интересно стало?

Пожав плечами, Радя решила ничего не объяснять и шагнула на порог вытопленного чистого постоялого дома. Её с порога встретила лучезарной улыбкой миловидная низушка по имени Берта, её Радя знала хорошо, как-то гостила у неё пару дней.

— Здравствуйте, Ваше Высочество, — поклонилась она.

— Привет. Берта, есть у тебя что-нибудь покушать? С утра во рту кроме сухарей ничего не было.

Берта провела её в хату к печи, рядом с которой находился вмонтированный в стену умывальник, очень удобный, с двумя железными вентилями. Она помыла руки, умылась и вошла в комнату с накрытым столом.

За столом сидели трое: женщина с красивым острым лицом и тревожным взглядом, в голове пробивалась седина, с ней рядом мужчина полуэльф, утончённый и с длинными чёрными волосами, а напротив устроился мальчик со шрамом на щеке. Они молчали и жевали еду. Радя постояла, испытывая неловкость, но села рядом с мальчуганом.

Все трое были неспокойны, но при этом молчаливы. Они механически пережёвывали пищу, переглядывались, но ни слова не произносили.

Раде принесли еду и пока она не поела, ни о чём другом она думать не могла. Но утолив голод и жажду вкуснейшим рагу с пряными сушёными травами, она положила подбородок на сплетённые руки, окидывая всех взглядом. Может быть они узнали её, может быть нет. Она не светила своей физиономией ни на чём, не чеканила монет со своим профилем, не распечатывала своё изображение на столбах. Её определённо точно знали в лицо только самые приближенные к власти, никак не обычные аэльи. С обычными аэльями она общалась на равных, и это позволяло экономить на внутренней разведке.

— Извините, может я не в своё дело лезу, но у вас что-то произошло? Кто-то пропал, заболел? Я обладаю некоторой силой вам помочь.

— Вряд ли, — подняла взгляд женщина. Голос был убит горем. — Нам остаётся только молиться, ибо мы на грани с тем, чтобы утратить нашу веру. А если не мы, то кто?..

Её голос прервался, к Раде обратился её муж.

— Понимаете, ситуация сложная и мы не можем понять, что делать. А раз даже описать сложно, то как тут поможешь?

— Гарри умер, — буркнул насупившийся мальчуган.

Гарри умер?

— Нет, он у себя, в Нуриен Юндил, — поправила его Радя.

— Его там нет. Его нигде нет, — развела руками женщина. — Он умер, пропал, ушёл, исчез, а до этого кричал от боли!

Она всхлипнула, вспоминая пережитое.

— И как теперь вернуть долг?

Муж её принялся успокаивать, а мальчик всё сидел насупившись.

Вечер не задался. Она молча посидела с ними за столом, говоря какие-то слова утешения, но вскоре все разошлись по своим комнатам. Радя, хоть и валилась с ног, теперь не могла спать, прогоняя у себя в голове, что могло случиться.

Этот прохвост мало того, что за своими не уследил, так ещё и коней двинул. Зная его можно было бы предположить, что это всё игра. Для чего? Что ему от всех надо? От кого он прячется? Ну не от Ради, ясное дело. Да, десять человек, это серьёзно, и разбирательство будет серьёзно, но недостаточно для того, чтобы прятаться и переживать за жизнь, когда ты ещё и в божество превратился. «Убью, как увижу!».

Но если он и вправду умер? Кто будет руководить его ребятами? Не значит ли это, что каждая деревня получит автономность? Это будет худший вариант. А ещё нужно поддерживать общение с Кинуром, её ребят не хватит для противовеса армии, нет дружеского плеча, на которое можно опереться.

Утро наступило серое и тревожное.

«На кого он меня покинул?»

Гарри

Как это было?

Это было странно.

Полёт замедлился, я чувствовал что-то, что тянуло меня обратно. Я видел свои заклятия, оставленные мной, людей и нелюдей, которым я помог, я слышал биение той части мира, в которой жил, тех немногих аэльев, которых спас. Было бы неправильно сказать, что они пали на колени сейчас и умоляли меня вернуться, но им было грустно. Искренне грустно. Особенно семье Кирнисов, которые потеряли смысл существования. Матери, которые моим именем пугали и учили детей, вдруг почувствовали боль, как по умершему отцу. Они прекратили есть, читать книги, рассказывать сказки и пытались понять, чего же их лишили. А как только понимали, то просили вернуть это назад.

Гарри, он ведь бессмертный, он не может умереть.

Полёт замедлился, но не прекратился вовсе.

Я глянул на руки и увидел на правой сдвоенное кольцо, мутно сияющее во тьме. Оно на секунду пропадало, а потом появлялось. Ощущение было, что силой сдвоенного кольца пытался кто-то овладеть. Рядом с ними, с кольцами, я видел нить, тянущуюся к самому миру. Даже не нить, а витую верёвку, свитую из мельчайших нитей. А вот каждая нить, я ощущал, была той душой, что сейчас зовёт меня назад.

Я ухватился за неё и верёвка тут же натянулась. Нити вылетали из неё в разных местах, отрывались и растворялись. Неужели это всё реально, или это лишь одна большая метафора?

Меня по прежнему уносило от мира. Он был всё ещё огромен. Я мог различить кусочек Бимаэра — второго континента, — шторм у Пика Ветров и огненную бурю по экватору, мог видеть блеск молний у Пика Птицы Грома.

Но постепенно мир отдалялся.

Я ещё раз глянул на свои руки и не увидел верёвки осознавая, что то были замысловатые чары, которые приняли ассоциативно такой вид у меня в сознании. Эти чары я мог использовать, чтобы замедлить движение, обратить его вспять.

А зачем? Может бросить всё это? Серебряный туман так манил, зазывал к себе. Просто отпусти, брось это место, на кой оно тебе? Тебя ждёт новый этап твоего существования, тлен закончился, нырни в нетленное. Твоё состояние — лишь состояние фазового перехода, не противься.

Нет! Слишком многих я оставил там, кто рассчитывает на меня. Не по глупости либо по незнанию, а из-за плана, слишком сложного и проработанного. Как же гениально было сыграно на моей любви к загадкам! Одна только деталь, которую упустил тот мертвец — я уже на пути к своей божественности. Не в попытках получить божественность в подарок, а в трудах и прилагая усилия, чтобы её заработать.

— Так ведь? — спросил я у замершего под моими ногами мира.

«Нужен умелый кукловод», — подтвердил мир.

Этого было достаточно, чтобы остановиться.

Но одного этого было мало, чтобы начать двигаться…