Лера затрясла соседку:

– Я не хочу играть, я хочу домой, идём домой!

– Сейчас пойдём, – одёрнула её та, – Не кричи.

– Я к маме хочу! К маме! – завопила Лера.

– А ну, замолчи, – крикнула злобно тётя Галя, – Стой смирно. От её неожиданно-грубого окрика Лера впала в ступор, она не привыкла, чтобы на неё так повышали голос, на неё никто никогда так не кричал, и сейчас она оторопела. Медленно развернувшись спиной к соседке, она уставилась на воронку и застыла от ужаса.

По склону воронки, прямо по направлению к ним, извиваясь и подминая под себя маки, ползло огромное чудовище. Это был гигантский червь, скользкий, белый и бледный, а внутри него, сквозь тонкую плёнку, виднелось что-то тёмное, скрюченное, как зародыш, ворочалось, толкалось и пульсировало. Примятые червём маки растекались красным соком, похожим на кровь, по этим взбухшим бледным иссиня-белым бокам.

Лера закричала во весь голос, её вырвало от ужаса, тётя Галя же продолжала спокойно стоять, глядя, как эта тварь подползает всё ближе.

– Не бойся, – проговорила она, взяв Леру за руку, – Он просто хочет поиграть с тобой. А если ты поцелуешь его, как принцесса из сказки, то он превратится в принца. Поцелуешь его?

Лера в отчаянии затрясла головой, пытаясь вырвать руку из цепкой ладони тёти Гали, но та держала её своей крепкой железной хваткой.

В это время подземная тварь уже полностью выбралась из норы, выползла из воронки наверх и замерла, будто в ожидании. Запахло сырой землёй, лежалой, прелой листвой, и тленом.

– Давай, обними его, – зашептала тётя Галя, – И оно станет принцем. И вы будете вместе играть. Всегда. Вечно.

– Нет, нет, – беззвучно плача и дрожа, зашептала Лера, не желая смотреть, и в то же время не в силах отвести взгляда от мерзкого червя, внутри которого продолжало что-то барахтаться.

– Ты же не хочешь, чтобы он навсегда остался чудищем и жил под землёй, правда? – тряхнула её тётя Галя за плечи и толкнула в сторону чудища.

Но Лера бросилась бежать прочь. Она бежала, не разбирая дороги, пока, наконец, рука тёти Гали не схватила её за плечо.

– Стой, дура, сама ты отсюда не выберешься без меня, стой, сейчас вместе пойдём. Всё равно ты уже испугала Аму, он ушёл обратно.

Тётя Галя зашептала что-то на непонятном языке, у Леры всё поплыло в глазах, и она упала на траву. Последнее, что она увидела, был её плюшевый заяц Петя, огромный, размером с сосну, он выглядывал из-за стволов деревьев и укоризненно качал головой.

Очнулась Лера в своём дворе. Рядом стояла её бабушка в резиновых садовых перчатках и с грабельками в руках и мило беседовала с тётей Галей. Лера подняла глаза на соседку, и тётя Галя тут же обернулась на неё, в её зрачках вспыхнули злобные огоньки и тут же погасли.

– Здравствуй, Лерочка! – сказала она слащавым голосом. Лера замотала головой, вскочила на ноги, и бросилась бежать в дом.

– Что это с ней? – удивилась бабушка.

– День жаркий нынче, – сочувственно закивала тётя Галя, – Перегрелась, небось, на солнышке. Что это она у вас без панамки-то?

– Да снимает всё время, – виновато пожала плечами бабушка.

Лера вбежала в дом и вжалась в дверь, крепко захлопнув её. И тут вдруг доски пола в углу комнаты приподнялись, и из-под них показалось что-то белое, отвратительное, склизкое и разнёсся шуршащий, тихий звук:

– Аму-у-у…..

Лера заорала во всё горло и замахала руками и ногами, отбиваясь от страшного гостя.

***

– Лера! Лера! Ты что?! – перепуганный Генка, выхватив у неё из рук голосящую, перепуганную Еву, стоял возле кресла, в котором сидела Лера и тряс её за плечо.

Она вскочила на ноги, жадно хватая ртом воздух, и приходя в себя.

– Что… что происходит? – еле выговорила она.

– Это я тебя хочу спросить! – бешеным голосом крикнул Гена, – Я проснулся оттого, что Ева голосила так, будто её режут. Прибежал в детскую, а ты сидишь, запрокинув голову назад, и трясёшь со всей силы ребёнка. Как только ты ей башку не оторвала! Ты что, совсем с катушек слетела?!

– Да чего ты орёшь на меня? – закричала в ответ Лера, – Я просто устала и уснула, и мне приснился кошмар.

– Ведь я тебе несколько раз предложил свою помощь, предложил поводиться с Евой, чтобы ты отдохнула, но ты всё хочешь делать сама, чтобы не уронить в своих глазах свой статус супер-мамочки! И к чему это привело? А? Ты чуть не угробила ребёнка! Не дай Бог у неё сотрясение мозга сейчас от твоей тряски, а если бы ты вообще её уронила или сломала ей шею?

– Но не уронила же!

– Ещё бы ты это сделала!

– Дай мне ребёнка, – Лера протянула руки к плачущей Еве.

– Отойди, – грубо отстранил её муж, – Не подходи к ребёнку, пока не успокоишься. Даже не думай. Я тебе её не отдам.

– Я спокойна, Гена!

– Да ты что? У тебя вон руки трясутся и глаза ненормальные! Начиталась своей херни, вот и снится всякое!

– Что? – от обиды у Леры перехватило дыхание.

– Что слышала! – отрезал Гена, – Мне никогда не нравилось твоё увлечение всем этим паранормальным.

– Но я же не колдую, и не делаю ничего такого, я просто читаю про мифологию разных народов, про их обряды и верования. Да это то же самое, что изучение истории.

– Это не то же самое, что история! – крикнул Гена, – У тебя уже крышу снесло от этой ерунды, то ворону надо сжечь на пустыре, то соседи у тебя странные, то фото с чердака загадочные!

– Но ведь ты сам признал сегодня, что она странная! – защитилась Лера.

– Да все мы по-своему странные, Лера! Выйди уже из своей сказки и начни жить.

Гена замолчал, потом тихо бросил через плечо:

– Не хочу вообще с тобой говорить, иди, спи.

Он прижал к себе голосящую Еву и вышел из комнаты, Лера кинулась было за ним, но Гена резким движением захлопнул за собой дверь перед самым её носом. Лера попятилась назад, в растерянности обвела безумными глазами комнату, попятившись, упала обратно в кресло, и, уронив лицо в ладони, разрыдалась. Это была их первая серьёзная ссора с мужем за всё время их брака.

За эту ночь Лера передумала многое, она сравнивала и анализировала, сопоставляла и представляла, и к утру, когда ненастье за окнами, наконец, улеглось, и хмурый рассвет заглянул в дом, а Гена, молча передав ей на руки Евочку, уехал на работу, не произнеся ни слова и не поцеловав её, как обычно, на прощание, Лера решилась.

– Я позвоню Серафиме Клементьевне, и всё спрошу напрямую, она должна рассказать мне всё, что она знает и об этом месте и про эту странную Галину.

Лера чувствовала себя ужасно, сказывалась и бессонная ночь, и скверное настроение из-за ссоры с мужем, и всё ещё не оставляющие её, пережитые в кошмарном сне, ощущения. Хорошо, что Евочка, наплакавшись за ночь, спала теперь крепко и Лера могла остаться наедине со своими мыслями. Она дождалась, когда часы покажут девять утра, собралась ещё раз с духом, и, найдя в телефоне номер бывшей хозяйки, нажала на значок поднятой трубки.

– Лерочка? Это ты, детка? Слушаю тебя, – раздался через несколько секунд голос Серафимы Клементьевны.

– Да, здравствуйте, Серафима Клементьевна, это я, – ответила Лера.

– Как ваши дела, Лерочка, как живётся в доме?

– Всё хорошо, – неуверенно сказала Лера, – А как вы поживаете? Как Матвей Степанович? Как ваше здоровье?

– Да мы с дедом отлично, дети тут рядом теперь, помогают нам, да и мы сами потихоньку возимся, то за продуктами, то в поликлинику ходим, в общем, с Божьей помощью, живём. А у тебя голосок что-то вялый, будто бы нездоровится тебе?

– Всё в порядке… почти, – проговорила Лера.

– Да что случилось, милая? Может с домом что не так?

– Нет-нет, дом у вас чудесный, спасибо вам за него. Я тут… на чердаке недавно нашла кое-что, – Лера замялась, не зная, как лучше объяснить причину своего звонка.

– Да, Лерочка? Я тебя слушаю, – послышался взволнованный голос женщины по ту сторону телефона.