Валерка жил в доме, где когда-то давно, в послевоенное время, располагался дом малютки. А ещё до того жил в том доме какой-то купец, который, собственно, его и построил. Особых подробностей я не знал, нам тогда было по девять лет, мы учились во втором классе и не особо интересовались историей. Валеркин дом представлял из себя каменное двухэтажное здание, с толстыми стенами, почти метровой толщины, небольшими окнами и зелёным закрытым двориком. Всего в нём было шесть квартир. Дом стоял обособленно от других, почти у самой реки, мы часто сидели тут на берегу в тёплое время года и смотрели на проплывающие мимо рыбачьи лодки и баржи. Мы с родителями жили через две улицы от Валерки, в обычной каменной пятиэтажке, в самой обыкновенной двухкомнатной квартире. Отец получил её, когда я только родился, он тогда работал на заводе, рассказывала мама. Учились мы с другом не то, чтобы отлично, но довольно сносно, и потому родители отпускали нас гулять без проблем, зная, что уроки мы сделаем, как положено. Сами же родители, что его, что мои, до вечера бывали на работе, а моя мама к тому же, оставалась в ночные смены, она работала врачом в нашей больнице. Отец мой был водителем-дальнобойщиком, и тоже подолгу, бывало, отсутствовал дома.

Недалеко от Валеркиного дома развернулась стройка. Старые дома, уже отслужившие свой срок, и попавшие под программу ветхого жилья, сносились, а на их месте возводились новые многоэтажки. Вот туда-то мы и повадились бегать с Валеркой. С тех пор, как однажды нас поймал сторож и отодрал за уши, мы старались быть аккуратнее и не попадаться. Облазив все этажи и подвалы, изучив технику, которую рабочие оставляли на ночь прямо здесь же, мы немного заскучали. Но тут наше внимание привлёк один из оставшихся ещё домов, который почему-то не разрушили вместе с остальными. Может быть, не успели, или же ещё какая причина была, этого я не знаю, тем более не задумывались мы об этом тогда, когда в силу возраста многое нам казалось совершенно нормальным. Итак, мы приметили этот дом. Он стоял на удивление нетронутым разрухой, если учитывать, что кругом активно рушились старые избушки, в которых либо давно никто не жил из-за ветхости, либо доживали свой век старики, которым выделили по однокомнатной квартире в других районах города, переселив отсюда. Дом был деревянным, обычная деревенская изба, пятистенок с виду, стены, выкрашенные голубой краской, облупились, зелёные наличники потускнели, крыльца не было, входная дверь находилась сразу у земли, после невысокой приступочки. Поначалу мы с другом даже подумали, что там, наверное, кто-то живёт, потому-то дом и оставили. Мы походили вокруг, осторожно заглянули в окна, но они были такие тёмные, от пыли, что летела со стройки, что нам ничего не удалось разобрать. Поборов любопытство, мы разошлись по домам. На следующий день, в школе, Валерка подвёл меня на переменке к окну, и зашептал:

– Я спросил вчера у родителей про тот дом, хотел узнать, кто в нём живёт. Они спросили – вы что с Генкой на стройку лазите? Я сказал, что нет, просто на тот дом издалека всегда смотрим и думаем, отчего это его не сломали, как остальные, и почему он один-одинёшенек там стоит. А родители ответили, что сами не знают, почему так, а только никто там не живёт. А когда-то, дед жил одинокий. Где его семья никто не знал, может и не было её вовсе никогда.

Я почесал нос, подумал и сказал:

– Так что, идём сегодня туда?

– Спрашиваешь! Для чего я тебе всё это рассказываю-то?

Тут прозвенел звонок, и мы побежали в класс.

Тем же вечером мы стояли у окон загадочного дома. Сентябрьский вечер был по-летнему тёплым, на стройке ещё вовсю шла работа, и мы незаметно прокрались к нужному нам объекту, что находился аккурат через дорогу от строительной площадки, огороженной забором. Дом окружали разрушенные участки и заросли старых садов.

– Видишь что-нибудь? – прошептал Валерка через плечо, наблюдая за дорогой, не идёт ли кто.

– Не-а, – ответил я, силясь разглядеть хоть что-то сквозь мутное стекло, – Мгла.

Тут на дороге показался грузовик, гружёный блоками, водитель заметил нас и показал кулак, мы Валеркой тут же сиганули за угол дома. Грузовик остановился. Мы услышали, как затих мотор.

– Щас попадёт, – зашептал Валерка, – Бежим отсюда.

Я повернул голову, и увидел, что дверь в дом слегка приоткрыта. Размышлять было некогда.

– Идём, – зашептал я, и потянул Валерку за рукав.

Быстро втянув его в сумрачные сени, я бесшумно затворил дверь. Тут же из-за угла дома показался водитель. Он обошёл дом кругом, после вернулся к двери, за которой стояли мы, подёргал за ручку. Мы зажмурились, ожидая обнаружения, и наши уши, уже заранее почуяв расправу, вспыхнули. Но почему-то дядька не смог открыть дверь, словно она оказалась заперта. Он тряхнул её пару раз, потом хмыкнул и, пробормотав что-то вроде: «Вот сорванцы, и когда убежать успели», сел в свой грузовик и уехал.

Мы шумно выдохнули и засмеялись:

– Ну, ты даёшь, Генка, – сказал мне Валерка, – Как только ты догадался спрятаться внутри?

– Да я не догадывался, – ответил я, – Просто дверь оказалась приоткрытой, вот у меня и возникла мысль. Сам бы я её не открыл, наверное. Дядька же вон не смог.

Валерка задумался:

– А, правда, почему он не смог? Ты на замок что ли закрылся?

– Нет, – покачал я головой, – Просто захлопнул и всё.

– Странно всё это, – сказал Валерка и подошёл к двери. Потянув за ручку, он легко приоткрыл её.

– Ну, вот же, – довольно сказал он, – А водитель не смог почему-то. Небось не в ту сторону толкал. Эх-х-х!

И мы с Валеркой рассмеялись.

– Слушай, – сказал я, – Ну, раз уж нам так повезло, и мы попали внутрь, так может, тогда разведаем, что тут да как?

– Конечно, – поддакнул Валерка, – Пошли!

И мы толкнули первую дверь, что шла из сеней направо. За ней оказалась веранда. Грязные окна практически не пропускали света, и в помещении царил полумрак, было душно и пыльно. У стены, противоположной от окон, стояла высокая кровать, рядом стол и два стула. На полу валялась перевёрнутая корзина, с рассыпавшимися лоскутками ткани и клубочками ниток. Сухие цветы в вазе на столе рассыпались в труху, едва я прикоснулся к ним. Валерка пошерудил стопку старых тетрадок, что лежали тут же на полу, и оттуда выполз огромный паук с мохнатыми лапами, и воззрился на нас.

– Ничего интересного, – заключил Валерка, – Айда дальше.

– Идём, – поддакнул я, и мы вышли обратно в сени, и остановились, размышляя куда отправиться на исследование дальше.

Перед нами были ещё две двери. Одна прямо перед входной, а другая налево от неё.

– Ну, прямо, наверное, вход в избу, – сказал я.

– А там, – я указал налево, – Чулан, небось, какой-то.

– Слушай, а почему тут так тихо? – неожиданно спросил меня Валерка.

Я прислушался, и до меня только сейчас дошло, что я совсем не слышу грохота стройки. Вот нисколечко.

– Не знаю, – протянул я, – И правда странно. На улице только что всё грохотало. А может рабочий день у них закончился?

Я хотел, было, выглянуть из дома, но Валерка потянул меня за рубашку:

– Не ходи, щас снова кто-нибудь нас увидит и хана, давай сначала посмотрим тут всё.

Мы вновь воззрились на двери перед нами.

– Пойдём в эту, – ответил Валерка, и махнул на среднюю дверь.

– Ага, – ответил я, и потянул тяжёлую, обитую войлоком дверь, на себя.

Дверь распахнулась с тяжёлым вздохом, словно старый дом сделал глубокий вдох после многолетней спячки, потянулся – скрипнули половицы, размял кости, и воззрился на нас:

– Что за непрошеные гости пожаловали? Кто потревожил мой покой?

Валерка чихнул, и звук этот отозвался где-то в глубине тёмной избы эхом…

– Ничего не вижу, – сказал он, вытирая нос рукавом рубахи.