— Давай, Сань.

Вот с этого дня всё и началось. Сталь я взяла у оружейников. Отдала их нашему кузнецу. Какие нужно коньки, рисовали с Еленой вдвоём. К кузнецу тоже пошли вдвоём. Рассказывали ему и показывали.

— А что это, Царевны? — Спросил кузнец, удивлённо глядя на рисунки. Причём, коньки мы заказывали двух видов. Одни для фигурного катания, вторые для хоккея.

— Это коньки. — Ответила Елена.

— Что за коньки? На коней не похоже.

— Коньки не кони, но на них тоже катаются. — Парировала подруга.

— Это как на них кататься? — Опять вопрос.

— Каком сверху. — Ленка начала заводиться. — Короче, кузнец, не делай мне мозг. Сделай то, что тебе сказали. И по рисункам. Ничего лишнего и отсебятины, в виде красивых загогулен. Понял?

— Понял. Что такое загогулины?

— Блядь! Я сейчас взорвусь, Сань! — Завопила Елена. Кузнец испуганно на неё посмотрел. Я усмехнулась.

— Василь, не обращай на Царевну внимания. Сделай так, как нарисовано и именно в этих размерах. Понял?

— Понял, Царевна Александра.

— Когда сделаешь, отполируй их, чтобы они блестели, как клинок. Хорошо?

— Хорошо. Всё сделаю. Но чудно это. Такую хорошую сталь тратить на такое.

— Василь, поверь, это очень нужная вещь. И я скажу тебе больше, скоро к тебе с такими заказами пойдёт народ.

— Правда?

— Правда, Василь.

— Я всё сделаю.

Ну что сказать? Коньки он сделал. Причём из всей той стали, что я принесла, ему удалось отковать десять пар коньков. Но коньков для «хоккея», как стали их называть. А для фигурного катания он сделал только две пары, для нас с Еленой. Получив вожделенные коньки, мы с Еленой пошли к сапожнику. Этому втолковывали долго, чего хотим. Я нарисовала ему, какие «сапожки» мы хотим. Сапожки, это в его понимании. Особенно его убила подошва, максимально жёсткая, даже не сгибаемая.

— Простите, Царевны, а зачем такая подошва? Как же вы ходить будете?

— Это не твоя забота. — Тут же пояснила Елена. — Делай то, что тебе сказали. Или мы зря тебе серебром платим? Может нам к немцам пойти? Они не откажутся заработать.

— Не надо к немцам и литвинам всяким. Что же я, своим Царевнам православным не сделаю того, что сделают схизматики и отступники? Всё сделаю. Надо такую подошву, сделаю такую.

— И именно так, как мы тебе нарисовали, понял? — Спросила Елена, собрав брови в кучу.

— Конечно, понял, Царевна Елена. Чего не понятного то?

— Вот и славно.

Заказали ему ботинки для фигурного катания и для хоккея. Сапожник вопросов больше не задавал. Причём, это был тот сапожник, которому я заказывала сапоги себе и вообще обувь. Этот уже знал, что для левой и правой ноги нужны разные сапоги. Дело в том, что сейчас обувь шилась под любую обувь — левая, правая по барабану. Ты мог сапог натянуть на любую. Но нам такого цирка было не надо. Поэтому первую свою пару сапог я заказывала, вынося мозг сапожнику и научила его как делать. То есть, обрисовывает ступню, потом точает обувь. Вот и здесь, только с условиями, делает её немного больше. Всё верно, нам ведь под ботинки ещё шерстяные носки с Ленкой надевать, чтобы ноги не околели. Он удивился, но и только. Не, ну а что? Царевны чудят. Да бог с ними. Тем более, их народ любит. Старшая Царевна людей лечит. Младшая для победы над погаными всё делает. Тем более, митрополит им благоволит, Государь и все остальные. А он к тому же у Царевен сапожник. Его статус у мастеров Москвы сильно повысился. Даже бояре к нему стали обращаться. Поэтому терять Царевен он не собирался. Да и платят они хорошо. Он себе новый дом построил, красивый, с наличниками. Всё как у людей. А раньше он мечтать о таком не смел. А сейчас, среди мастеровых, он уважаемый человек. А значит надо соответствовать положению. Вот он и старался. В итоге, сделал четыре пары ботинок, максимально приближённых к ботинкам нашего времени. Те, которые мы знаем, по конькам, на которых катались девушки и парни в наше время. Не совсем такие, но приближённые. Осмотрев изделия, мы с Еленой остались довольные. После чего передали ему коньки. Сапожник смотрел на нас не понимающе.

— Что я должен сделать, Царевны?

— Вот это присобачить к подошвам ботинок! — Выдала пёрл Елена.

— Как это присобачить, Царевна Елена? Помилуй меня, госпожа. У меня детки малые.

— В смысле помилуй? Я тебя что, казнить собралась? Или твоих деток?

— Помилуй, Царевна, ты сказала присобачить. А как я присобачу? Даже если пса приведу. Как с его помощью присобачу?

— О господи. Саня, я сейчас убьюсь об стену сильно. Ну почему народ такой дремучий?

— Василь, успокойся. Никто тебя казнить не собирается. Присобачить, в словах Елены, это закрепить коньки на этих ботинках. Именно по этому и было требование максимально жёсткая подошва.

— Понял, Царевна Александра.

— Если понял, тогда не перепутай, пожалуйста, какие коньки к каким ботинкам нужно закрепить. Крепи на клёпках. Ты знаешь, как это делать?

— Знаю. У меня шурин кузнец. Если что, у него узнаю.

— Вот и хорошо, Василь. Сделай и не пожалеешь.

Он всё сделал, как и надо было. Хороший мастер, знает, как и что сделать. Получив, в конце концов, вожделенные коньки, мы с Еленой собрались на Москву-реку. Хотя у нас в Корпусе уже всё было готово к катанию на коньках. Корт был. Когда ударили морозы, я поставила задачу перед своими сержантами-палатинами. Собрались все шестеро.

— Так, мужчины. Корт надо залить водой так, чтобы получился лёд, ровный как зеркало реки. Всё понятно?

— Прости, Царевна, Госпожа генерал…

— Богдан, когда мы на едине и нет никого постороннего, не надо обращаться ко мне, Ваше превосходительство, госпожа генерал-майор. Понятно?

— Понятно, Царевна.

— Вот и хорошо, Богдан. Достаточно обращения Царевна.

— Понял, госпожа.

— Итак, продолжаем разговор с кортом. Вы поняли, что надо залить его водой так, чтобы был ровный лёд?

— Поняли. — Это уже Степан. — А как это сделать, Царевна?

— Стёпа, ты сейчас, что у меня спросил? Сам понял? То есть, я должна думать, как залить корт водой? Если я сейчас начну об этом думать, тогда вопрос — а зачем вы мне нужны?

— Прости, Царевна. Конечно, мы сами всё решим.

Парни стали заливать. Раздобыли где-то двое саней с бочками, набирали воду в Москве-реке из прорубей и возили на корт. Мы с Еленой понаблюдали за заливкой корта.

— И долго они так заливать будут? — Спросила меня подруга.

— Не знаю, пока не зальют идеально ровно. Что, Лен, не терпится на коньки встать?

— Конечно. Сань, поехали на Москву-реку. Лёд то уже толстый. Там пока кататься будем.

— Поехали.

Взяли на подворье зимнюю карету. Она была не на колёсах, а на полозьях. Там даже печка небольшая была, это чтобы в долгой зимней дороге не замёрзнуть. Идею свёкру с печкой я подкинула. Вот он и реализовал. Кстати, не плохо такие зимние кареты у него расходились, чему Фёдор Мстиславович, папан наш был очень даже рад, подсчитывая барыши.

С Еленой оделись тепло. Тёплые шаровары, но не свободные, как ангары для дирижаблей, а почти в обтяжку, но не совсем. Тёплые рубахи, а поверх них надели с Еленой свитера, Я сама связала их ещё в прошлую зиму. Такого ещё на Руси не носили. Свёкр со свекровью заинтересовались и я связала им тоже. Причём использовала пряжу разного цвета вывязывая узоры. Им обоим так понравилось, что тот же Фёдор Мстиславович обязательно зимой надевал под свою шубу свитер и ходил расстегнувшись, чтобы все видели и завидовали. Для бояр понты это было обязательно. Без понтов жить было нельзя, ибо потерька чести и позор. Так вот, сами с Еленой тоже надели свитера и длинные полушерстяные юбки, сшитые из немецкого сукна. Юбки были ниже колен, до середины икр и имели по бокам разрезы до колен. Специально так сшили, для катания на коньках. Поверх свитеров надели короткие шубки — шугаи. В отличии от остальной верхней женской одежды, которая была обязательно свободной, скрывающей женскую фигуру, шугаи были приталенные. В длину едва прикрывали половину попы. Для нас с Еленой в самый раз. На голове платок и сверху кубанка, отороченная мехом чернобурки. Покрасовались друг перед другом. Красотки, одним словом. К нам в этот момент зашла свекровь.