— Слушаюсь, господин полковник.

— Вольно. Вот так то, кадет.

Проводив обоз, сами двинулись в сторону Невеля и Великих Лук. Шли ускоренным маршем. Перед этим подсчитали свои боеприпасы. На один бой ещё было, но как потом? Подвоза припасов из Москвы не было. Хотя гонца отправляла загодя…

Лето 1511 года от Р. Х. Лагерь польско-литовского войска под Великими Луками.

Командующий соединённым войском гетман польный коронный, князь Ян Творовский склонился над картой в своём шатре. Тут же находились командиры рангом пониже и представитель короля. Обсуждали дальнейшие действия. Неожиданно в шатёр зашёл личный порученец командующего.

— Пан гетман, — обратился он к Яну, — срочные известия.

— Говори. — Князь выпрямился.

— Армия императора Максимилиана под командованием Георга фон Фрундсберга и ливонских баронов потерпела поражение. Фактически разбита на голову. Многие именитые дворяне или убиты, или попали в плен. Сам Георг фон Фрундсберг, тяжело раненый тоже попал в плен.

В шатре воцарилась тишина. Гетман потребовал повторить то, что сказал порученец. Он повторил.

— Пан гетман, по словам выживших там творился самый настоящий ад.

— Московиты привели войско большее, чем у императора? — Спросил Творовский.

— Нет, пан гетман. Наоборот, силы имперцев превосходили отряд князя Воротынского более, чем вдвое.

— Византийская принцесса там была?

— Была. Мало того, она привела и своих так называемых кадетов.

— Слышал я про её кадетов. Но там мальчишки. Совсем ещё сопляки. Ты что хочешь сказать, что эти сопляки, фактически дети, разбили наёмников Георга фон Фрундсберга?

— Нет. Не они. Но кадеты участвовали в битве. Это доподлинно известно. У московитов оказалась дальнобойная и скорострельная артиллерия. По словам спасшихся, именно артиллерия решила исход боя. Сначала московиты расстреляли обслугу пушек Георга, не дав им даже выстрелить, а потом так же расстреляли баталии пикинеров и тяжёлую кавалерию ливонских баронов, превратив всё в кровавую бойню. После чего, нанесли удар своей латной конницей, которая довершила разгром и устроила настоящую резню и истребление остатков разбитой армии. У Воротынского потери минимальные.

— Насколько можно верить этим сведениям?

— Сведения, к сожалению, точные. Сомневаться в них не приходится.

— Невероятно. В это невозможно поверить. Георг фон Фрундсберг один из самых лучших полководцев империи. — Проворил Ян. В шатре загомонили. Коронный гетман войска поднял руку, призывая всех к тишине. — Где сейчас князь Воротынский?

— Ускоренным маршем движется в нашу сторону.

— Принцесса с ним?

— Да. Как и её артиллерия. Это ещё не всё, пан гетман.

— Что ещё?

— Со стороны Калуги на соединение с князем Воротынским идёт большой отряд латной конницы князя Петра Долгорукого.

— Насколько большой?

— Пять тысяч сабель.

Творовский выругался.

— Этого ещё не хватало. Ладно будем думать.

Великому Московскому князю, доложили неверно, приписав польскому войску лишних воинов. Реально у коронного гетмана было в наличии порядка 15 тысяч сабель. Поэтому Творовский сел чесать головушку — что делать? Принимать бой или отступить? Но долго думать не пришлось. Вечером прибыл гонец из Кракова. В пределы Польского королевства с юга вторглись крымские татары. Начались грабежи и захват полона. Поляки не ожидали такой подлости от крымчаков и были уверены, что те пойдут в набег на московитов. Но крымский хан оказался хитрее. Сейм готов был объявить рушение, то есть мобилизацию. Творовскому ничего не оставалось делать, как начать отход в пределы Польши. И в душе он был даже рад этому. Так как испытывать на себе скорострельность орудий византийской принцессы, как-то не горел желанием, а уж повторить судьбу Георга фон Фрундстберга тем более.

Опять Восток их будоражит ум.

Там поднимается великая держава.

Уж триста лет как Чудский был триумф.

И вновь сияет Александра слава.

Вновь дева юная восходит на костёр

Во славу третьего, восставшего из пепла, Рима.

Орёл двуглавый крылья распростёр.

Несётся Русь в веках неудержимо.

Zay

Вена. Священная Римская империя. Имперский дворец. Август 1511 года от Р. Х.

Император германской нации Максимилиан смотрел на маркграфа Мейсена Георга Альбертина, своего, в большей степени не поданного, а друга и сподвижника. Жестом указал на кресло.

— Присаживайся, Георг. Вижу новости не радостные.

— Всё так, Ваше Величество. Отряды Георга фон Фрундсберга разбиты в дребезги. В первом же крупном сражении с русскими.

Император кивнул, налил из кувшина вина в два серебряных кубка. Один протянул маркграфу.

— Выпьем, друг мой, за упокой души Георга фон Фрундсберга.

— Мой император, вот как раз он не погиб. Как мне донесли, он был ранен, лишился руки, но выжил. Его врачевала сама принцесса. Он у неё в плену. Как и многие рыцари, бароны и даже пара имперских князей. Это я не считаю простых наёмников. Вся артиллерия вместе с порохом и ядрами попали в руки Александры Комниной. И войсковая казна.

— Значит она была там⁈ — Больше не спрашивая, но утверждая произнёс император.

— Была.

— Что поляки? Они же тоже вторглись в пределы Московии?

— Поляки не стали дожидаться подхода русских войск и отошли назад в Польшу. При этом заявили, что были вынуждены так сделать, так как у них объявлено рушение, по нашему, это сбор всех сил против сарацинских варваров, что вторглись в Польшу со стороны Крыма.

— Ну да, так я и поверил. Просто испугались, узнав о разгроме Георга.

Маркграф кивнул и усмехнулся.

— Согласен, Ваше Величество. Князь Творовский решил не испытывать судьбу. Как мне донесли, он был шокирован разгромом наших войск. А как мне известно, Ян далеко не дурак.

— Скажи, друг мой, если бы поляки не ушли, Александра сумела бы их разгромить?

— Даже не сомневаюсь в этом. Она применила новую тактику. Сначала перешла в оборону, а потом измотав наши силы и посеяв хаос своей артиллерией, нанесла удар тяжёлой и легкой кавалерией. Но самое главное, это то, что она применила новые пушки. Более скорострельные, чем те, которые сейчас применяют в Европе. Более дальнобойные и ядра, которые взрываются в полёте над противником, осыпая его вот такими гостинцами. — Альбертин отцепил от пояса мешочек из бархата, развязал его и высыпал на стол металлические кругляши. — Они и наносят основной урон людям, лошадям. Есть ещё и другие ядра, что взрываются, ударившись о землю. И тоже разбрасывают вокруг себя такие вот, по сути, пули от мушкетов. Интенсивность огня очень высокая. Те, кому удалось спастись, говорят одно и тоже. Взрывы гремели у них над головами постоянно. До первых укреплений русских хорошо, если доходила половина баталии. Но и там сразу же получали в упор выстрел из роя таких пуль. Русские странно зовут их — картечью и шрапнелью.

— Значит, взрывающиеся ядра? Картечь и, как ты сказал?

— Шрапнель.

— Шрапнель. Скорострельные пушки⁈ Георг мне нужны такие пушки и эта картечь со шрапнелью. Надо достать образцы. Золота не жалеть на подкуп. Принцессу, если не получится захватить, уничтожить. Боюсь она нам попортит ещё крови.

— А что с золотом тамплиеров в таком случае? Ведь только она знает, где сокрыты остальные сокровища.

— Георг, если я первый из европейских монархов получу её пушки и вот эти ядра, то и так завладею сокровищами — золотом, землей и городами врагов моих.

— Я всё понял. Хорошо. Я пошлю людей в Москву.

Рим. Ватикан. Апостольский дворец. Папская резиденция. Август 1511 года от Р. Х.

В рабочий кабинет Юлия Второго, постучавшись зашел вице-канцлер, кардинал Систо Гара, который приходился понтифику племянником.