— Царевна. Тебе надо поесть. — Услышала я. Посмотрела на окошко. День шёл на закат. Ну вот, ещё один день здесь прошёл. Встала с колен. Чуть не свалилась, так они у меня занемели. Игуменья не дала мне упасть, поддержала. Помогла сесть на топчан. Я сидела и ела. Жевала хлеб, запивала водой. И почему-то не чувствовала вкуса. Я не понимала, что со мной происходит. Но мне почему-то хватило одной краюхи хлеба и кружки воды. Хотя тут же стояла ещё одна. Я недоумённо смотрела на хлеб. Потом поняла. Это мой обед, который я так и не попробовала. Игуменья зажгла свечу. Я снова молилась. Вдруг словно включился звук, и я услышала свои слова, которые шептала:

Отче наш, Который на небесах!

Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое;

да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

хлеб наш насущный дай нам на сей день;

и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим;

и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.

Ибо Твое есть Царство и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святого Духа, ныне и всегда, и во веки веков. Аминь.

И тут же не останавливаясь, из моих уст полились слова другой молитвы:

Богородица Дева Мария, исполненная благодати Божией, радуйся! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами и благословен Плод, Тобою рожденный, потому что Ты родила Спасителя душ наших.

Огарок свечи погас. От него оторвался последняя струйка дыма и вся келья погрузилась во тьму. Но для меня это ничего не значило. Успела только перевести дух, вновь из меня полилась новая молитва:

О Пресвятая Дево, Мати Господа вышних сил, Небесе и земли Царице, града и страны нашея Всемощная Заступнице. Приими хвалебно-благодарственное пение сие от нас недостойных раб Твоих и вознеси молитвы наша ко престолу Бога Сына Твоего, да милостив будет неправдам нашим и пробавит благость Свою чтущим всечестное имя Твое и с верою и любовию поклоняющимся чудотворному образу Твоему. Несмы бо достойни от Него помиловани быти, аще не Ты умилостививши Его о нас, Владычице, яко вся Тебе от Него возможна суть. Сего ради к Тебе прибегаем, яко к несомненней и скорой Заступнице нашей; услыши нас молящихся Тебе, осени нас вседержавным покровом Твоим и испроси у Бога Сына Твоего пастырем нашим ревность и бдение о душах, градоправителем мудрость и силу, судиям правду и нелицеприятие, наставником разум и смиреномудрие, супругам любовь и согласие, чадам послушание, обидимым терпение, обидящим страх Божий, скорбящим благодушие, радующимся воздержание: всем же нам дух разума и благочестия, дух милосердия и кротости, дух чистоты и правды. Ей, Госпоже Пресвятая, умилосердися на немощныя люди Твоя: разсеянныя собери, заблуждшыя на путь правый настави, старость поддержи, юныя уцеломудри, младенцы воспитай, и призри на всех нас призрением милостиваго Твоего заступления, воздвигни нас из глубины греховныя и просвети сердечныя очи наша к зрению спасения, милостива нам буди зде и тамо, в стране земнаго пришельствия и на страшнем суде Сына Твоего: преставльшыяся же в вере и покаянии от жития сего отцы и братию нашу в вечней жизни со Ангелы и со всеми святыми жити сотвори. Ты бо еси, Госпоже, слава Небесных и упование земных. Ты по Бозе наша Надеждо и Заступница всех притекающих к Тебе с верою. К Тебе убо молимся, и Тебе, яко Всемогущей Помощнице, сами себе и друг друга и весь живот наш предаем, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

В какой-то момент даже не увидела, а почувствовала, как вокруг стало светлеть. А я продолжала молится. Увидела Дашеньку, Салавушку, Андрейку.

О Пресвятая Владычице Дево Богородице, спаси и сохрани под кровом Твоим моих чад Дарью, Вячеслава, Андрея, всех отроков, отроковиц и младенцев, крещеных и безымянных и во чреве матери носимых. Укрой их ризою Твоего материнства, соблюди их в страхе Божием и в послушании родителям, умоли Господа моего и Сына Твоего, да дарует им полезное ко спасению их. Вручаю их Материнскому смотрению Твоему, яко Ты еси Божественный Покров рабам Твоим.

Матерь Божия, введи меня во образ Твоего небеснаго материнства. Уврачуй душевные и телесные раны чад моих кои могут быть причинены Дарьи, Вячеславу, Андрею, моими грехами нанесенные. Вручаю дитятей своих всецело Господу моему Иисусу Христу и Твоему, Пречистая, небесному покровительству. Аминь.

И тут увидела свет, но он не слепил и был какой-то тёплый. Словно я оказалась в детстве. Увидела лицо своей мамы. Её глаза и её улыбку.

— Мамочка.

— Здравствуй, Сашенька. Доченька моя.

— Мне без тебя так было плохо. А потом и папа ушёл.

— Я знаю, звёздочка моя. — Я чувствовала её ласковые объятия. — Я знаю, что тебе тяжело. Но ты у меня очень сильная. Ты справишься…

…Монашка постучалась в комнату игуменьи.

— Матушка, матушка игуменья!

Игуменья Евпраксия оторвалась от молитвослова.

— Что ещё?

Дверь открылась. Монашка, глядя на игуменью истово крестилась.

— Матушка игуменья. Там это…

— Что, говори яснее. Чего мямлишь?

— Чудо там, в келье у Царевны.

— Какое чудо? Ты что?

— Пресвятая Богородица явилась Царевне. — Монашка была испуганна.

Игуменья соскочила со своего стула и побежала к кельям. Возле кельи Царевны толпились монашки. Заглядывали в оконце двери и крестились.

— Все отошли. Ну! — Велела настоятельница. Монашки отошли в стороны. Игуменья открыла дверь в келью и застыла. Её рука самопроизвольно потянулась ко лбу и стала творить крёстное знамение. — Господи Иисусе Христе.

На коленях в рубашке стояла Царевна. Из оконца келии на молодую женщину били лучи встающего солнца. Наверное, это была просто игра света. Может быть. В лучах играли пылинки образуя замысловатые фигуры. И в них очень хорошо просматривался женский лик. И руки, словно пытающиеся обнять Царевну, прижать её к себе. А может ничего и не было, просто лучи солнца и люди сами себе это на воображали. Всё может быть. Но сейчас и здесь они видели чудо. Игуменья сама упала на колени и стала молится. Остальные монашки и послушницы тоже. И ещё игуменья и остальные слышали голос Царевны Царьградской. Она словно просила о чём-то, жаловалась.

— Матушка, мне трудно. Я порою не знаю, что мне делать… — Потом замолкала, словно прислушиваясь к тому, что слышно было только ей одной…

…Мама продолжала смотреть на меня. Я была сейчас маленькой девочкой.

— Ты любишь, доченька. Это благо.

— Благо ли? А мне говорят грех.

— Любовь не может быть грехом, звёздочка моя. Ибо даётся она свыше. Она дар Божий. И у тебя дитя будет. И не одно. И каждый раз плод твой будет благословенен. Радовать мужа твоего.

— Но у меня нет мужа…

— Есть, дитя моё. Уже есть и ты знаешь это. Я люблю тебя, девочка моя.

— И я тебя, мама. Не уходи. Побудь ещё со мной.

— Каждому своё время, Александра. Тебе пора. Иди и ничего не бойся. И ещё, помоги этой девочке, ибо несправедливость должна быть наказана.

— Матушка. — Лик мамы стал отдаляться…

…Лучи, падавшие на Царевну из оконца, изменили угол наклона и очарование чуда стало рассеиваться. Царевна ещё какое-то время стояла на коленях. Глаза её были закрыты. Лицо мокрое от слёз и по нему из её глаз продолжали бежать слёзы. Не открывая глаза, не говоря больше ни слова Царевна словно потеряла опору и завалилась на бок. Замерев на полу. Какое-то время все молчали. Боялись шелохнуться. Вот игуменья пришла в себя первой, вскочила на ноги.

— Берите её, только аккуратно, несите ко мне в опочивальню…

Вот и сработал «КОЛОБОК».

Весь Старый Свет у наших ног.

И только Сейм ясновельможный

Погряз в спеси пустопорожней.

А я в судьбу свою поверив

Возьму в покров Святую Деву.

И пусть поможет Божья Мать

На трон стол княжий поменять