— Принцесса Елена, но Ваше Высочество сами говорили мне про опыт.

— Какой опыт, Маркус?

— И опыт сын ошибок трудных и гений парадоксов друг! Я набираюсь опыта, через тернии ошибок и неудач, чтобы стать гением!

— Маркус! — Завопила Елена. — Заткнись! Сволочь такая. Гений хренов! Или я тебя на конюшню отправлю, чтобы тебе, француз сраный, плетей врезали!

— Вынужден с Вами не согласится, Ваше Императорское Высочество. Я не француз, я фламандец. И ещё я дворянин. А дворян нельзя пороть, люди не поймут. — Говоря это, прохиндей пытался держаться, как можно дальше от разъярённой Елены.

— Что⁈ — Закричала Елена и Маркус поспешил покинуть бегом лабораторию. — Мерзавец какой! — Высказала моя подруга, вслед убежавшему фламандцу.

Глядя на Елену я улыбалась.

— Тебе смешно, Саня? — Ленка была недовольная.

— Я смотрю, дорогая, у вас тут весело. Маркус чудит?

— Ага, цирк каждый божий день! Чудит это слабо сказано, Саша. — Ленка села за стол и горестно, по бабьи вздохнула. Я села рядом.

— Ты чего, Лен, так вздыхаешь?

— Сань, задолбалась я уже. Здесь крутишься, плюс два цеха, там присмотреть, чтобы не накосячили и не взлетело тут всё на воздух. Чтобы с кислотой аккуратно работали, не обожглись и не изуродовали себя. В Корпусе с кадетами твоими занятия. Да ещё дети на мне, Саня! У меня в последнее время даже на секс с Васей сил нет уже. Он молчит конечно, но как долго молодой мужик молчать будет? Мне бы отпуск, хоть на две недельки.

— Ну, предположим не ты одна задолбалась и хочешь отпуска. Я бы тоже не отказалась на две-три недельки уехать в Сочи к морю. Полежать на песочке в купальнике. Посидеть в летнем кафе вечерком. У меня ведь, как и у тебя, Лена, занятия с кадетами в классах. По мимо этого ещё дополнительные занятия с особой группой. А так же со своими сержантами. Плюс работа с оружейниками, с итальянцами, над линзами. Мне микроскоп, как воздух нужен. Встречи с Великим князем и Митрополитом каждый день, да через день. Да ещё госпиталь на мне. А болящих меньше не становится, прикинь, Лена. Наоборот больше! Прут, как сумасшедшие. Кстати, занятия ещё и по медицине со своими медиками. У меня сейчас в госпитале лежит шесть, Лена, ШЕСТЬ высокородных. При этом четверо, долбанные интуристы. Одна из них дочь польского князя. Есть ещё грёбанный маркиз и два графа, оба приходятся родственниками королей.

— Каким королям?

— Один шведскому королю. Второй этому… Как его, Баварскому. Правда он не король, а герцог, но по сути, суверенный монарх в своём курятнике. Ты знаешь как с ними не просто?

— А что не просто? В смысле?

— Понтов выше крыши. Припёрлись к нам и хотели, чтобы я ездила к ним по домам, которые они арендовали в Москве и там их лечила.

— Серьёзно? Пошли их в задницу, пусть валят на хрен.

— Ну, что-то в этом роде я и высказала, только более культурно. Говорю, либо ложитесь в госпиталь, либо свободны. У меня нет времени бегать к вам, нарезая круги по Москве.

— А что у них?

— У польской княжны, папиллома. На лице. Причём серьёзный такой нарост. Она, кстати, нормальная. Тихая такая. Лицо скрывает. Одним словом у неё комплекс неполноценности из-за этого. Ей 17 лет. Ей замуж надо, а на лице ужас. Нет, жениха то ей найдут. Всё же она богатая невеста. Вот только… Сама понимаешь.

— Понимаю. Муж сексом будет с ней заниматься исключительно ночью, чтобы видно не было и исключительно в одной коленно-локтевой позе. И то, только до того момента, пока она не забеременеет.

— Абсолютно верно. Так что с ней проблем как раз нет. Но есть с её сопровождающими. Её братец приехал и тётушки. Не считая охраны. Братец с тётушками наехать на меня попробовали, что ей, высокородной княжне, потомку какого-то ихнего там крутого перца, не пристало находится в таких местах, как мой госпиталь. И причём претензии то высказывать давай мне с таким опломбом, словно я у них на побегушках. Выслушала молча. Потом наехала сама на них. Говорю, вы кто такие, как смеете мне, имперской принцессе указывать, что делать? Ну ты же знаешь, как я могу включать Снежную королеву. Хорошо у меня получилось, было такое ощущение, что стены и потолок инеем покрылись, а у братца княжны яйца замерзли. Пригрозила им, что стража нагонит их сейчас плетьми, как грязных побирушек. А рядом мои парни были, они моментально сабли обнажили и тесаки. А у Степана плеть откуда-то появилась. Говорю, у меня тут и бояре и князья и графья разные лежат и ничего, не жужжат. Короче ляхи сдулись моментально. Выгнала я их, девчонку забрала и запретила всему этому кагалу появляться в госпитале. Нечего мне там заразу таскать.

— Ну и как? — Елена усмехнулась.

— Что как?

— С княжной?

— Нормально с княжной. Вчера операцию ей сделала. Удалила папиллому. Чуть позже ещё одну проведу. Эту уже по удалению шва. И всё. Девочка очень симпатичная.

— А с остальными?

— У одного графа грыжа паховая. Жесть просто. Мужик то не старый. А представляешь как ему?

— Да, печально. Что делать будешь? Операция?

— Конечно. По иному никак. Сейчас готовлю его к операции. Тоже пальцы гнул, мол к нему ходить, где его свита дом сняли. Послала. Сказала, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Если что-то не нравится, то свободен. При этом рассказала, что с ним будет дальше. Болезнь запущена у него. Это плохо. Мне бы анализы крови сделать. Не только у него, но и у остальных. А как их сделаешь? Мне микроскоп нужен позарез.

— Так у тебя вроде итальянцы суетятся по этой части.

— Суетятся. Кое-как сумели стекло нужное сделать, без всякой зелени и прочего. Чистое. Намаялись с ним. Теперь опять упёрлись. Линзы отлить не проблема, что выпуклые с двух сторон, что вогнутые. Формы есть. Сейчас самое главное, это шлифовка. А с этим проблема. Никак не получается сделать линзу нужной кондиции. Что не делаем, муть получается. Увеличение есть, но совсем немного. А дальше мутно всё становится. Вот так, Лена. Целый день на ногах. Да ещё ночью сижу пишу наставления разные. Так что я бы тоже в отпуск сгоняла, как уже сказала, на две-три недельки. Да только Сочи ещё нет. А Чёрное море турки контролируют. Уверена, что они не поймут практически голую девицу в купальнике, загорающую там на песочке.

— Сань, но расслабон нужен.

— Согласна, нужен. А у меня ещё с оружием проблема, Лен. Не знаю, что делать.

— Это с каким?

— Мне ружья нужны, для пехоты.

— Ну и?

— Что и? Я из чего стволы ружей делать буду?

— Как из чего? Из железа. Видела я тут руЖо. Делают их уже.

— РуЖо, вот именно. Лена, руЖо. Там такая бандура, что не приведи Господи. Массивная, тяжёлая. Стрелять можно только с упора, в виде рогатки на древке. Иначе хрен удержишь. И замки фитильные.

— Ну так сделай поменьше.

— Лен, не тупи. Что я поменьше сделаю? Ствол короткий, так пуля тогда не полетит дальше пяти метров. Здесь стенки ствола делать надо тоньше. Сейчас они такие толстые, что и увеличивает вес ручного оружия. Соответственно ложе тоже мощное делают. В итоге получается пищаль ручная, как базука.

— А почему сейчас не сделать стенки этих пищалей или что там, тоньше?

— Нельзя. Металл, железо дрянь. Тоньше сделаешь, ствол разорвёт ко всем чертям. Для ружей сталь нужна. Понимаешь. А оружейная сталь сейчас очень дорогая. Процесс её получения долгий и трудоёмкий. А мне надо много и дёшево.

— Ну так сделай конвектор.

— Какой конвектор?

— Сань, вот сейчас ты тупишь. Конвектор, в котором варят сталь.

— Так, дорогая моя, с этого места поподробней. Что за конвектор и как там варят сталь?

— Короче, это такая емкость, туда заливают расплавленный металл, тот же чугун. И с низу начинают подавать кислород, под давлением. Кислорода чистого нет, но можно, я думаю, воздух гнать.

— И всё?

— Да.

— Так он же остынет, металл?

— Не остынет. Кислород в расплавленном металле начинает работать как топливо. Из-за этого металл ещё больше раскаляется. Начинает бурлить как бульон в кастрюле. Выжигаются разные шлаки, примеси. Чугун превращается в сталь.