В тот же миг из земли вдруг вырвались десятки тонких отростков ползучей лозы и устремились к окровавленным рукам Мо Жаня! Он начал быстро уклоняться, но плети лозы продолжали настойчиво следовать за ним, словно утянуть под землю эту шашку вместе с жуком для них было вопросом жизни и смерти.

Теперь Мо Жань полностью осознал замысел Сюй Шуанлиня и способ, которым он планировал его реализовать.

Волосы на его теле встали дыбом, кровь застыла в венах…

Потому что за исключением Наступающего на бессмертных Императора, никто в мире не мог додуматься применить эту темную секретную технику подобным образом!

Так же как Чу Ваньнин когда-то изобрел «Десять тысяч волн, обращенных вспять», эти черные камни, жуки-шихунь и толпа зомби были частью хорошо знакомого Мо Жаню боевого построения «Формирование Единого сердца», которое было создано им в прошлой жизни!

Если прежде это были всего лишь догадки, то воссоздание этого формирования было для него равносильно удару пыльным мешком по голове. Исходя из этого, еще два его предположения можно было принять как свершившийся факт:

Во-первых, в этом мире, кроме него, есть как минимум еще один возрожденный.

Во-вторых, этот возрожденный очень хорошо знаком с техниками Наступающего на бессмертных Императора из прошлой жизни.

У Мо Жаня затряслись руки. Он еще крепче сжал в ладони черный камень с присосавшимся к нему красным жуком. Просачиваясь между пальцев, вонючая кровь капала на землю.

Он автоматически уворачивался от атакующих его со всех сторон тонких лоз, но в голове у него царил полный хаос.

Вместе с волной панического ужаса в его памяти всплыли обрывки воспоминаний из прошлой жизни…

Тогда ему было всего лишь девятнадцать.

К тому времени Небесный Разлом, ведущий в Призрачное Царство, был закрыт, Ши Мэй похоронен, а он уже полгода втайне ото всех практиковал технику Вэйци Чжэньлун. Правда, на этом пути его пока преследовало невезение, и он снова и снова терпел неудачи.

Вплоть до того дня.

Сидевший в позе лотоса девятнадцатилетний Мо Вэйюй медленно открыл глаза. Он развел сложенные руки и увидел, что в центре бледной ладони лежат две черных как смоль шашки вэйци... Это был первый раз в его жизни, когда в результате усердной работы ему удалось создать два черных камня Вэйци Чжэньлун.

До этого он перепробовал тысячи самых разных методов, однако все его попытки окончились неудачей. Мо Жань раздобыл очень старый свиток с описанием запретной техники, но записи там были слишком сложны для понимания, а попросить совета у Чу Ваньнина он, конечно, не мог. На самом деле, в то время он уже не очень-то и хотел с ним разговаривать. Смерть Ши Мэя пролегла между ними пропастью, которую невозможно было заполнить.

Фактически от их отношений учителя и ученика осталась одна видимость. С тех пор, как он встал на темную стезю и обнажил свою дьявольскую натуру, иногда ему встречался мужчина, одетый в белое. Всякий раз, повстречав его на пути, он проходил мимо, не проронив ни слова, словно и не видел вовсе.

На самом деле, несколько раз, когда они расходились на мосту Найхэ, Мо Жань боковым зрением подмечал, что Чу Ваньнин, казалось, хотел что-то сказать ему. К сожалению, обостренное чувство собственного достоинства не позволяло Чу Ваньнину проявить инициативу и первому заговорить со своим учеником. Что до Мо Жаня, то он не собирался давать ему ни единого шанса, поэтому, заметив его колебания, еще больше ускорял шаг и уходил, не оглядываясь.

В конечном итоге эта ошибка легла неподъемным грузом на их плечи.

Так как не было никого, кто мог бы помочь ему, Мо Жань потратил очень много времени на то, чтобы более или менее понять суть техники, изложенной в тайном свитке, самым главным в которой было: все камни для Вэйци Чжэньлун, — неважно черные или более мощные, способные на создание эмпатической связи, белые шашки вэйци, — должны быть созданы из концентрированной духовной силы «игрока».

Чтобы сделать одну шашку, необходимо было потратить колоссальное количество духовной энергии. К примеру, на создание одного черного камня требовалось столько же духовной силы, сколько хватило бы на сотню сильнейших атак, а для создания белого нужно было в один миг израсходовать запас духовной энергии мастера уровня Чу Ваньнина.

Другими словами, даже если человек обладал незаурядным умом и достиг совершенства в понимании сути техники Вэйци Чжэньлун, но не имел достаточного запаса духовной энергии, все это было совершенно бесполезной тратой сил, и ему оставалось только мечтать, да разглагольствовать. Хотя Мо Жань был невероятно духовно одарен от природы, в конце концов, в то время он был всего лишь юношей, которому не исполнилось и двадцати, поэтому, несмотря на то, что он прикладывал все силы, его очень долго преследовали неудачи, и в итоге ему удалось создать лишь два черных камня, которые, наконец-то, лежали у него на ладони.

В свете единственной свечи, едва освещающей его лицо, в лихорадочно блестевших глазах Мо Жаня отразились две черные шашки вэйци.

Он все-таки смог сделать это!

В этот момент его совершенно не волновало количество камней. Уже то, что у него получилось создать из своей духовной энергии камни для техники Вэйци Чжэньлун, приводило его в восторг. Он сделал это!

Его красивые черты внезапно исказились, и он вдруг стал похож на свирепого хищного зверя.

Когда Мо Жань вышел из комнаты, где практиковал секретную технику, у него закружилась голова — наполовину от блаженства, а наполовину оттого, что изготовление этих двух черных камней истощило все его духовные силы. Оказавшись на улице, он был ослеплен ярким солнечным светом, в глазах зарябило, и дыхание сбилось. Его лицо покраснело, затем побелело, все поплыло перед глазами. Заметив вдали два размытых силуэта приближающихся учеников Пика Сышэн, Мо Жань собрал силы на то, чтобы спрятать камни в своем мешке цянькунь, после чего упал на землю и потерял сознание.

Пребывая в полузабытьи, он знал, что его перенесли обратно в его комнату в общежитии и положили на узкую кровать. С трудом приоткрыв глаза, он увидел, что рядом с ним кто-то сидит.

У него был жар, болела голова, и никак не получалось рассмотреть лицо посетителя. Он только смутно чувствовал, что его глаза смотрят на него с искренним участием и беспокойством…

— Ши[201.2]…

Его губы шевелились, но голос пропал. Не в силах договорить, он не смог сдержать слезы, которые беззвучно полились из его глаз.

Человек в белом молча смотрел на него, а потом Мо Жань почувствовал, как теплая рука нежно коснулась его лица, вытирая слезы. Вздохнув, он очень тихо сказал:

— Ну что ты плачешь?

— …

«Ши Мэй, ты ведь вернулся?

Ты можешь не уходить?.. Не умирай… не бросай меня одного…

С тех пор как мама покинула меня, в целом мире никто, кроме тебя, не был ласков и добр со мной. Все остальные лишь презирали и отвергали меня, никто не хотел оставаться со мной рядом…

Ши Мэй, не уходи…»

Даже если бы захотел, Мо Жань не смог бы остановить эти потоки горячей соленой влаги, льющиеся из его глаз. Пусть он чувствовал себя слабаком и размазней, но продолжал рыдать в голос, и даже во сне слезы продолжали течь по его щекам.

Все это время молчаливый гость тихо сидел на краю его кровати и просто держал его за руку. И пусть он не проронил ни слова и его поддержка выглядела неловкой, но он не покидал его ни на минуту и постоянно был рядом.

Мо Жань вдруг вспомнил о лежащих в его мешке цянькунь двух черных камнях вэйци, каждый из которых, несомненно, был источником и семенем зла. Но также они были его выстраданным козырем в борьбе против воли Небес.

Чтобы создать камень для Вэйци Чжэньлун мало было истратить огромное количество духовной энергии, в конце требовалось принести жертву, которой должна была стать его чистая душа.

Взгляд Мо Жаня под мокрыми от слез ресницами затуманился. Взглянув на призрак Ши Мэя, он пробормотал: