Наблюдая за его плачевным состоянием, Чу Ваньнин не смог удержаться от смеха:

— Все же не надо тебе много думать. Какой смысл голову ломать, если результата все равно нет? В итоге неловко нам обоим.

Хотя Мо Жань понимал, что он прав, но все же не мог так просто смириться и со смехом ответил:

— Просто подожди, вот сейчас я еще хорошенько поразмыслю и точно придумаю самое подходящее тебе прозвище.

После этого, схватив Чу Ваньнина за загривок, он подтянул его ближе и, усадив к себе на колени, начал пялиться на него, да так усердно, что тому стало неловко:

— Зачем ты это делаешь?..

Мо Жань лишь вздохнул и пробормотал:

— Сколько бы я ни смотрел, все равно не могу сдержаться.

— Что за бардак… ты…

Прежде чем он успел договорить, теплые и влажные губы Мо Жаня закрыли его рот, наполнив его ароматом медовой свежести. Крепко обняв сидящего на его коленях Чу Ваньнина, Мо Жань вовлек его в долгий глубокий поцелуй, а шум дождя снаружи заглушили смущающие и влажные звуки от соприкосновения и сплетения их губ и языков.

Когда они разделились, Чу Ваньнин медленно открыл увлажнившиеся глаза, внутренне разрываясь между желанием посмотреть на Мо Жаня и одновременно не осмеливаясь взглянуть на него.

Мо Жань улыбнулся, ведь ему было хорошо известно, что, несмотря на то, что Чу Ваньнин очень стеснительный, стоило ему обнять его, их сердца начинали биться в унисон, и он ничего не мог с собой поделать, самозабвенно отвечая на все его ласки и поцелуи.

— На самом деле, никакое прозвище не сможет отразить, насколько ты замечательный.

— Хм?

— Не важно, — Мо Жань рассмеялся и, в конце концов, огласил единственное, что подходило идеально, — Учитель самый лучший.

Чу Ваньнин прислонился к его плечу, и его захлестнула такая приторная сладость[194.7], что он просто не знал, что делать со своими чувствами.

Оседлав колени Мо Жаня, даже сквозь одежду он ясно мог почувствовать его твердый и горячий член и этого было более чем достаточно, чтобы у него дым из ушей начал валить.

Спустя какое-то время Чу Ваньнин не выдержал и прошептал:

— Почему ты снова?..

— Ох, да ничего страшного.

— Давай… я помогу тебе… — после этого предложения лицо Чу Ваньнина тут же вспыхнуло от смущения.

Мо Жань сразу же попытался его отговорить:

— Не нужно. Учителю ведь надо идти на Совет старейшин.

Чу Ваньнин искоса взглянул на песочные часы:

— У нас есть еще минут пятнадцать, так что…

Совершенно сконфуженный Мо Жань пробормотал:

— Этого не хватит.

— А?

— …Не успею довести дело до конца.

На мгновение Чу Ваньнин замер, а когда до него дошел весь смысл этой фразы, зарделся еще сильнее, чем раньше.

Он тут же соскочил с коленей Мо Жаня и отступил на шаг.

Впрочем, очень скоро Чу Ваньнин почувствовал досаду на себя. Пожалуй, его поспешное бегство выглядело как признак слабости, поэтому, чтобы реабилитировать себя, он сделал шаг вперед.

Мо Жань с улыбкой наблюдал за его перемещениями. Он все так же сидел на стуле и даже не пытался скрыть свидетельство своего желания. Хотя одежда прикрывала его, та самая выдающаяся часть все еще выглядела внушающим ужас орудием убийства, способным отнять жизнь у простого человека.

— Обещаю больше не дразнить тебя, — Мо Жань опять крепко схватил его за запястье, притягивая ближе. Изначально он планировал снова усадить его на себя и осыпать поцелуями, но, вспомнив насколько соблазнителен вкус распаленного Чу Ваньнина, испугался, что не сможет сдержаться и ограничился тем, что просто взял его за руку.

Не отрывая взгляда от Чу Ваньнина, он поднес его руку к губам и, скрыв горящие желанием глаза за длинными ресницами, поцеловал. Очень нежно, даже благоговейно.

Но под конец не удержался и лизнул тыльную сторону ладони.

— Учитель такой сладкий.

Дождь, который с небольшими перерывами шел в Сычуани полмесяца, в этот день, наконец, прекратился, небо прояснилось, и выглянуло солнце.

Минуя бамбуковую рощу, Мо Жань бесстрашно шлепал по глубоким лужам. Сегодня возобновились утренние практики, но Чу Ваньнин на них не пришел. По слухам, он отправился на гору Хоу обучать глупых учеников Сюаньцзи метать дротики мэйхуа[194.8].

Уже на подходе к тренировочному полю он услышал спокойный холодный голос Чу Ваньнина:

— Рука расслаблена, мэйхуа зажат между указательным и безымянным пальцем. Духовная сила спокойно течет из кончиков пальцев в оружие, и когда край дротика засветится золотым, бросайте его в цель.

— Ша…

Просто вслушавшись в звук, Мо Жань понял, что несколько учеников опять промазали и теперь печально вздыхали и сетовали:

— Пресвятые небеса, как же это трудно.

— Старейшина, вы можете повторить, чтобы мы еще разок посмотрели?

Чу Ваньнин ответил:

— Когда сияние распространится на дротик, он станет немного горячим. Не нужно смотреть на него, просто прислушайтесь к своим ощущениям.

— Но разве можно, не глядя, попасть в цель?

Чу Ваньнин только открыл рот, чтобы ответить, как услышал за спиной насмешливый голос:

— Конечно, можно и метко бросить, и в цель попасть.

Чу Ваньнин обернулся:

— Почему ты пришел?

— Брат-наставник Мо, — дружно поприветствовала его группа новых учеников.

Среди них была и прелестная младшая ученица. Стоило ей увидеть Мо Жаня, девушка тут же зарделась и неловко путаясь в руках и ногах поприветствовала его малым поклоном.

Не обращая внимания на учеников Сюаньцзи, Мо Жань сразу же подошел к Чу Ваньнину и предложил:

— Учитель, почему бы просто не показать им, как можно метать дротики с закрытыми глазами?

— …Ладно.

Получив разрешение, Мо Жань снял со своей головы сиреневую повязку в три пальца шириной и завязал Чу Ваньнину глаза. Похожая на текущую воду шелковая ткань прильнула к коже, а ее концы тут же подхватил игривый ветер.

— Дротики мэйхуа, — распорядился Чу Ваньнин.

Один из младших учеников старейшины Сюаньцзи подошел к Чу Ваньнину и вручил ему свой дротик.

— Три, — сказал Чу Ваньнин.

— А? — хотя юный ученик был озадачен этим требованием, но все же достал из своей сумки еще два дротика мейхуа и передал их ему. Тонкие белые пальцы Чу Ваньнина нежно погладили холодный металл. Не проронив ни слова, он поджал губы и без промедления молниеносно метнул дротики в цель…

Цзинь!.. Дон!

Отчетливо просвистело и дважды звякнуло.

— Ого, попал! Прямо в яблочко! Но почему только один?

Чу Ваньнин промолчал, Мо Жань же холодно заметил:

— Еще два в мишенях у вас за спинами.

Эти ученики были новичками на Пике Сышэн, поэтому, услышав его слова, они не сразу поверили, однако стоило им повернуть головы, и они затрепетали от священного ужаса. Оставшиеся два дротика и правда глубоко вошли в самую сердцевину мишеней, стоявших в противоположных концах поля.

В лучах утреннего солнца шумела бамбуковая роща, пораженные ученики старейшины Сюаньцзы от потрясения онемели. Чу Ваньнин стянул с глаз сиреневую шелковую повязку, уголки его глаз феникса приподнялись, затрепетали освобожденные из плена ресницы.

Он вернул повязку Мо Жаню со словами:

— Первый звук, что вы слышали, был от столкновения двух из трех дротиков мэйхуа в воздухе. Умело контролируя свою духовную силу, можно заставить дротики столкнуться в воздухе так, чтобы они полетели по заданной траектории в противоположные стороны. Если вы сможете освоить этот способ метания, за счет элемента неожиданности это может дать вам значительное преимущество в бою.

Ученики переглянулись, и тут самый юный из них с надеждой воскликнул:

— Старейшина, как этому научиться? Может, есть какой-то секрет?

Чу Ваньнин ответил:

— Мо Жань, покажи им свои руки.

Посмеиваясь, Мо Жань послушно вытянул руки. Ученики поспешили обступить его, стремясь первыми заметить секрет, скрытый в ладонях брата-наставника Мо, но, сколько бы они ни смотрели, ничего примечательного обнаружить так и не смогли. И все же при виде этих рук глаза одной юной заклинательницы влажно заблестели, а девичье сердечко забилось, как у испуганного олененка.