Это… это ведь один из его снов.

В его снах Мо Жань вел себя именно так: его губы произносили похожие резкие слова и возбуждающие гадости, да и вел он себя с ним точно так же грубо и бесцеремонно.

Значит, Распутная Тыква не создала этот образ, а просто воплотила в реальность его собственные постыдные желания? Эта мысль была настолько позорной и так смутила его самого, что кончики ушей Чу Ваньнина ярко запылали от стыда.

— Золотце…

Неожиданно тело его бросило в жар и пот. Воспользовавшись тем, что Чу Ваньнин отвлекся, «Мо Жань» поцеловал его мочку уха, после чего засунул язык ему в ушную раковину.

— Ах…

Застигнутый врасплох Чу Ваньнин не ожидал, что это простое действие вызовет настолько бурный отклик в его теле, и уж тем более не думал, что вырвавшийся из его горла стон будет таким хриплым и влажным, насквозь пропитанным похотью и страстной жаждой.

Из-за этого нечаянного стона его буквально накрыло новой волной унижения и почти невыносимого стыда.

Он и сам не знал, почему эта сцена вдруг оказалась такой реальной, но сейчас ему казалось, что когда-то, очень давно и при похожих обстоятельствах, Мо Жань точно так же прижимал его к кровати, запутываясь с ним телами, грубо, резко и стремительно покрывая его шею, щеки и уши жадными поцелуями.

В итоге Чу Ваньнин так разнервничался и разозлился, что уголки его глаз покраснели, и хотя он прилагал все силы, чтобы оказать сопротивление, ему никак не удавалось вырваться. Только когда губы этого «Мо Жаня» потянулись к его губам…

Бах!

Словно что-то почувствовав, «Мо Жань» внезапно замер и с недоверием уставился на Чу Ваньнина.

Воспользовавшись этим замешательством, Чу Ваньнин наконец оттолкнул его. Собрав в руке золотое сияние концентрированных духовных сил, он призвал Тяньвэнь и полоснул плетью по этому псевдо-Мо Жаню.

Увидев свечение Тяньвэнь, шокированный «Мо Жань» в изумлении выпалил:

— Оказывается вы… вы и правда…

Ивовая лоза безжалостно опустилась, рассыпая вокруг золотые брызги.

Несмотря на боль, «Мо Жань» безропотно вынес удар. Широко распахнув от изумления глаза, через несколько секунд он превратился в тонкую струйку дыма.

Вместе с призрачным «Мо Жанем» исчезла и зеленоволосая старушка.

Под полотном с пожеланиями счастья молодоженам на коленях стоял очень красивый мужчина неопределенного возраста с заостренными ушами и зелеными волосами.

Все еще кипящий от злости Чу Ваньнин сел на кровати. Поправив распахнутый ворот и полы одежды, он бросил рассерженный взгляд на этого бесстыжего малого и, с трудом обуздав свой гнев, чуть понизив голос, рыкнул сквозь зубы:

— Мерзкое отродье.

Этот парень, прославившийся когда-то как очень могущественный Дух «Распутной Тыквы», не отрываясь смотрел на Чу Ваньнина, и лицо его постепенно растеряло всю краску:

— Это вы…

Раздраженный Чу Ваньнин повернул голову и, пристально вглядываясь его лицо, спросил:

— Я — что? Что еще за «это вы»?

Задрожав от охватившего его ужаса Дух Распутной Тыквы начал биться головой о землю, низко кланяясь Чу Ваньнину:

— Этот младший не знал… — казалось, он панически боится произнести имя Чу Ваньнина, как заведенный продолжая кланяться до земли и трястись как осиновый лист. — Виноват! Прошу, бессмертный господин, пожалуйста, простите мой грех!

— …

Прежде Чу Ваньнин укротил немало нечисти, не счесть тех демонов и оборотней, которые, благодаря ему, простились с жизнью, да и имя «Тяньвэнь» в среде этих отвратительных чудовищ[193.4] было очень хорошо известно... так стоит ли удивляться, что многие мелкие демоны, завидев ее, боялись шелохнуться от страха.

Однако, кто мог предположить, что этот могущественный Дух Распутной Тыквы при виде Тяньвэнь выкажет такое же малодушие.

Отозвав Тяньвэнь, Чу Ваньнин с самым холодным выражением лица спокойно встал с кровати и какое-то время мрачно смотрел сверху вниз на валяющегося у него в ногах молодого демонического духа. Наконец, он приказал:

— Выпусти меня.

— Да, конечно!

Не осмелившись пренебречь прямым приказом, Дух Распутной Тыквы быстро прочитал заклинание, и тут же с громким хлопком все вокруг заволокло зеленым дымом. Какое-то время Чу Ваньнин не мог ничего рассмотреть сквозь этот плотный туман, но когда мгла развеялась, он увидел, что снова стоит на площади перед Залом Даньсинь.

Его тут же обступили люди.

— Учитель, все в порядке?

— Юйхэн, ты отлично справился!

— Учитель! Учитель, вы не ранены?!

Клочья дыма пахли протухшей тыквой и от этого запаха у Чу Ваньнина немного закружилась голова. Потребовалось время, чтобы он пришел в себя и, оглядевшись, заметил, что Распутная Тыква исчезла, а перед ним на плите из серо-голубого известняка лежит крохотная тыковка персикового цвета.

На мгновение Чу Ваньнин задумался о том, что случилось с ним в демонической иллюзии. Ему все еще было очень стыдно и, конечно, не было никакого желания обсуждать случившееся с кем бы то ни было, поэтому с нечитаемым выражением лица он обратился к Сюэ Чжэнъюну:

— Заприте обе демонические тыквы в подавляющей зло пагоде.

— Хорошо… ээм… — как-то очень уж нерешительно ответил Сюэ Чжэнъюн. Его взгляд скользнул по фигуре Чу Ваньнина, потом в явном смятении заметался вверх-вниз…

Внутренне сжавшись от нехорошего предчувствия, Чу Ваньнин строго взглянул на него:

— Что-то не так?

— …Да ничего такого.

Но выражение лица Сюэ Чжэнъюна вовсе не говорило о том, что там «ничего такого». К тому же Чу Ваньнин вдруг обнаружил, что окружившие его ученики с затаенным любопытством и веселым блеском в глазах тайком поглядывают в его сторону. Чу Ваньнин резко повернул голову, только чтобы обнаружить, что даже Мо Жань смотрит на него со смущением, а на его лице цвета спелой пшеницы проступает слишком уж подозрительный румянец.

— Что?..

На этот раз, еще не закончив вопрос, Чу Ваньнин уже понял причину повышенного внимания окружающих.

Опустив голову, он, наконец, увидел свою одежду.

Неизвестно в какой момент, но, скорее всего, когда он только попал внутрь Распутной Тыквы, его белое одеяние и простой головной убор сменились на алое с черно-белой вышивкой и золотой венец, похожие на те, что были на Сюэ Мэне. Именно такую одежду было принято надевать для свадебной церемонии, поэтому неудивительно, что обнаружив ее на себе, Чу Ваньнин просто дар речи потерял.

Очень скоро история о том, как, облачившись в свадебные одежды, старейшина Юйхэн укротил развратную нечисть, стала самой горячей темой для пересудов на Пике Сышэн.

Главным же вопросом, который все ученики горели желанием обсудить, был: «Интересно, на ком же в конце концов женился старейшина Юйхэн, пока находился в чреве тыквы».

Те, кому жизнь была не слишком дорога, с воодушевлением предполагали:

— Несомненно, это прекраснейшая из небожительниц!

Те, кто искал смерти, играя бровями и подмигивая, возражали:

— А может это был богоподобный небожитель?

Но обычно среди них находился тот, кто очень высоко ценил свою жизнь и на тот свет не слишком торопился. Этот человек с самым серьезным видом объяснял всем:

— Подняв свадебную вуаль, старейшина увидел самого Духа Распутной Тыквы. Если бы он увидел кого-то другого, то вряд ли Распутная Тыква была удовлетворена настолько, что дала себя укротить.

Но общественность не слишком любила разумные утверждения этого влюбленного в жизнь прагматика. Услышав подобные скучные рассуждения, все качали головами и тут же расходились.

И все же на Пике Сышэн нашелся доблестный герой, что не убоялся мучительной смерти…

В этот день с утра стояла пасмурная погода, и раз уж утренние тренировки было решено перенести, Мо Жань надумал воспользоваться тем, что в кои-то веки люди оставили в покое Чу Ваньнина, поэтому на рассвете, прихватив с собой легкие закуски, проник в Павильон Алого Лотоса с самыми грязными намерениями.