— Эти бабочки и цветы, я хочу купить их все.
Мо Жань поднял взгляд и все с той же лучезарной улыбкой ответил:
— А я-то думаю, кто тут такой большой и щедрый, а это третья госпожа Сун.
— Сколько еще осталось? Посчитайте, и я заберу их к себе домой.
— Так не пойдет, — рассмеялся Мо Жань. — У нас тут очередь. Эти люди пришли первыми, так что я не могу обслужить вас раньше них.
Оглядев столпившихся вокруг сельских жителей, третья госпожа Сун начала беспокоиться, что пока до нее дойдет очередь, все уже раскупят, поэтому решительно предложила:
— Тогда я повышаю цену.
— Я тут не хозяин, — ответил Мо Жань, — лишь помощник. Цену назначает мой наставник, вот у него и спросите.
Третья госпожа Сун отыскала заклинателя, который с каменным и высокомерным лицом продавал под деревьями цветы.
— Бессмертный, продай мне оптом всех бабочек и цветы. Уверена, как деловые люди мы сможем договориться о цене.
Чу Ваньнин холодно и невозмутимо ответил:
— Десять золотых за штуку.
Услышав это, Мо Жань прыснул со смеху. Обернувшись, он встретился взглядом с черными, как безлунная ночь, глазами феникса, и в тот же миг в его сердце расцвела нежность. Мо Жань невольно взъерошил волосы и улыбнулся так широко, что очаровательные ямочки[178.2] на его щеках стали еще глубже.
Третья госпожа Сун была очень богата, и подобная сумма являлась для нее мелочью, так что она сразу же распорядилась, чтобы слуги доставили всех бабочек и яблоневые цветы в ее дом.
Вернувшись, она немедленно зачесала волосы в высокий пучок, воткнула в прическу около пяти десятков золотых цветов и заставила всех бабочек порхать вокруг себя. Теперь издалека ее сияющая голова напоминала подтаявшую восковую свечку. Даже слуги сочли это очень смешным, но так как она была их хозяйкой, им пришлось изо всех сил бороться с приступами хохота. Они так старались удержаться и не рассмеяться в голос, что у некоторых начали болеть ребра.
Впрочем, радость третьей госпожи Сун длилась недолго. Очень скоро ей донесли, что те заклинатели на рынке опять продают чудесные вещи. Услышав это, она встревожилась не на шутку и, озаряя сиянием своей головы всю округу, в окружении роя бабочек помчалась на рынок.
— Бабочки!.. Продаю бабочек!..
Третья госпожа Сун пробралась сквозь толпу и уперев руки в боки взъярилась:
— Разве только что я не выкупила все? Как вышло, что осталось что-то еще на продажу?
С невинным выражением лица Мо Жань захлопал глазами:
— Это новые.
— Если можно наделать новых, то почему ты и твой наставник продали их мне по десять золотых за штуку?!
— Сама подумай, допустим, ты встала с утра пораньше и пошла купить жареные манты[178.3], а там большая очередь. Если ждать не желаешь и хочешь пролезть вперед, что бы сказал тебе на это хозяин лавки? Решила поесть раньше всех — заплати и ешь на здоровье. Думаешь, это неправильно?
Третья госпожа Сун гневно выдохнула:
— Ты! Ты — чертов спекулянт, ты…
Она обдумывала, как оспорить ошибочные рассуждения этого молодого человека, как вдруг заметила, что к ним приближается молчаливый господин, продающий цветы. На кончиках пальцев Чу Ваньнина вспыхнуло яркое золотое сияние, собравшееся в два яблоневых цветка, сидящих на одной цветоножке.
Забыв про свой гнев, третья госпожа Сун тут же жадно уставилась на диковинку:
— А это что такое? Почему он отличается от других?
— Этот яблоневый цветок обладает омолаживающими свойствами. Если перед сном положить его в изголовье кровати, он способен освежить лицо и сделать кожу сияющей. Эффект после применения сохраняется примерно пятнадцать дней, — Чу Ваньнин небрежно передал цветок Мо Жаню и распорядился, — продай его за сто золотых.
— Стой, — третья госпожа Сун опасалась, что промедли она еще минуту, и эти двое опять обвинят ее в попытке пролезть без очереди, чтобы потом содрать с нее побольше. И хотя на сердце кошки скребли, она все же сказала, — не нужно выставлять на продажу, я выкуплю его. Сколько таких ты еще сможешь сделать? Я хочу купить все!
Чу Ваньнин ответил:
— Я не люблю много раз использовать одну и ту же технику, поэтому создам всего три.
— Тогда держи за них триста золотых.
— Мо Жань, возьми деньги, — сказал Чу Ваньнин и, опустив голову, приступил к формированию пары цветков для третьей госпожи Сун, после чего, сосредоточившись, создал еще один…
Третья госпожа Сун раздраженно спросила:
— Разве ты не сказал, что сделаешь только три?
— В этот я добавил тайное заклинание Мяоинь[178.4], — холодно ответил Чу Ваньнин. — Если носить его при себе, такой цветок сможет сделать голос более красивым и мелодичным.
— …
Третья госпожа Сун была жадной до денег, но куда больше она была жадна до вещей, что могли даровать молодость и красоту. Женщина алчно наблюдала, как этот страшный человек с Пика Сышэн один за другим создает яблоневые цветы. Ей оставалось только скрипя зубами от досады признать поражение:
— Ладно! Ладно! Я покупаю, покупаю!
Вернувшись вечером домой, учитель и ученик сели за стол и пересчитали выручку. Заработанного с лихвой хватало на то, чтобы кормить и поить всех людей, которых они привели с собой, до тех пор, пока на другой стороне не погаснет пламя. Чу Ваньнин подтолкнул половину серебра к Мо Жаню, а вторую часть оставил у себя.
— Перед самым отъездом оставшееся вернем третьей госпоже Сун.
Мо Жань удивился:
— Почему?
— Остров Фэйхуа находится далеко от Линьи, земли тут бедные, и, казалось бы, люди здесь должны жить впроголодь. Однако рыбаки на острове не только сыты, но и хорошо одеты. Тебе не показалось это странным?
— Хм, — он озвучил то, о чем Мо Жань и сам уже задумывался.
Чу Ваньнин продолжил:
— Стоило немного поговорить с людьми и все стало понятно. Сегодня, пока ты раскладывал товар, я нашел деревенского старосту и расспросил его немного. На самом деле третья госпожа Сун — уроженка Линьи и когда-то была ученицей Духовной школы Жуфэн. Природными талантами она не блистала, да и наставник в Жуфэн не особо занимался ее духовным развитием, поэтому за пять лет обучения ей удалось освоить лишь базовые навыки владения мечом.
Мо Жань изумился:
— Так она из Жуфэн? В таком случае Учитель, должно быть, когда-то встречал…
— Нет, — ответил Чу Ваньнин. — Деревенский староста рассказал мне, что, когда ей было семнадцать, она прилетела на остров Фэйхуа для отбора новых учеников вместе с другими членами Духовной школы Жуфэн, большая часть которых являлась выходцами из знатных семей Линьи. Оказавшись на отдаленном острове, населенном только простыми смертными, они начали притеснять и обижать местных жителей, не боясь, что их призовут к ответу за совершенные преступления. Понимая, что Жуфэн далеко и люди не смогут просить главу о справедливости, они ели и пили задаром, грабили средь бела дня, вплоть до того, что …
— Что?
— Насиловали девушек и юношей.
— …
— Третья госпожа Сун не совладала с гневом и повздорила со старшими соучениками. Хотя тогда она не отличалась внушительным телосложением и громким голосом, язык у нее был острым, а темперамент буйным, так что в итоге ученики ее же школы ополчились против нее. В конце концов все закончилось тем, что брат-наставник проткнул ее мечом и столкнул в море с утеса.
Мо Жань пробормотал:
— Вот оно как, выходит? Неудивительно, что, когда староста деревни пытался ее переубедить, он сказал, что мы не из Духовной школы Жуфэн. Кто бы мог подумать?.. Эх…
— Да, тогда ей очень повезло, что меч не задел жизненно важные органы. После того как она упала в море, ее заметил рыбак. У него когда-то было две дочери, но обе они рано умерли, так что, после того как он спас ее, девушка стала его приемной дочерью. Он научил ее ловить рыбу, охотиться и торговать, а после смерти приемного отца она унаследовала его дело и на этой основе постепенно создала самое процветающее хозяйство на острове Фэйхуа.
