— Я хочу вернуть его домой.

Его голос звучал очень тихо. Сейчас он буквально сгорал от стыда, не находил себе места от вины и чувствовал себя полным ничтожеством.

Сначала Сюэ Мэн даже не понял, что именно сказал Мо Жань, а когда до него дошел смысл его слов, на губах его появилась ядовитая усмешка:

— Ааа… Ты хочешь вернуть его домой?

— … — Мо Жань закрыл глаза.

Теперь каждое слово, что сквозь зубы цедил Сюэ Мэн, было похоже на плевок:

— У тебя вообще есть совесть?

— Молодой господин….

— Не останавливай меня! Отпусти! — Сюэ Мэн выдернул свой рукав из рук Ши Мэя. Полным горечи и тоски взглядом он уставился на Мо Жаня и севшим голосом прохрипел:

— Думаешь, ты достоин?

Вцепившиеся в фонарь руки Мо Жаня дрогнули, и ресницы сомкнулись еще сильнее.

В это мгновение он вдруг на миг представил, что Чу Ваньнин жив. Вот прямо сейчас он войдет и скажет: «Сюэ Мэн, хватит буянить».

Оказывается, все это время Учитель был его самым надежным укрытием от ветра и дождя.

Одним своим присутствием он приносил в его жизнь покой и штиль, и Мо Жань привык считать это чем-то само собой разумеющимся.

А теперь он не знал, что можно было бы сказать в свое оправдание, и цеплялся за этот фонарь как за последнюю соломинку.

Понурив голову, он повторил:

— Я хочу вернуть его домой.

— И это все, что ты можешь сказать?! А я думаю, что ты…

— Хватит, благодетель Сюэ, — наконец, великий мастер Хуайцзуй решил вмешаться. Он глубоко вздохнул и примиряюще сказал:

— Благодетель Мо преисполнен решимости идти до конца, поэтому не стоит мешать ему в этом благом деле. Если вы боитесь пострадать, то еще не поздно отступить. Сейчас судьба каждого из вас неопределена, так почему благодетель Сюэ ведет себя так агрессивно?

Сюэ Мэн с трудом заставил себя успокоиться. Он собирался еще что-то сказать, но, посмотрев на Хуайцзуя, сдержался. Однако его терпения хватило ровно на минуту:

— Если Учитель пострадает, клянусь, я убью тебя и принесу ему в жертву.

Хуайцзуй вздохнул:

— Благодетели, оставьте вашу вражду до лучших времен. У нас осталось совсем немного времени, а душу нужно начинать искать как можно скорее.

Мо Жань сказал:

— Великий мастер, прошу, начинайте обряд.

— Все нужные заклятия уже наложены на ваши фонари, — ответил Хуайцзуй.

Увидев, что Мо Жань приготовился зажечь фонарь своей духовной энергией, он поспешил поднять руку, останавливая его:

— Благодетель, не спешите так.

— Что-то еще? — с тревогой спросил Сюэ Мэн.

— Хочу предупредить еще раз: если кто-то из вас найдет телесную душу Чу Ваньнина, он уже не сможет отступить и должен будет отправиться в преисподнюю. Конечно, этот бедный монах наложит на вас защитное заклинание, но все же Царство Мертвых очень опасно для живого человека. Малейшая оплошность и, боюсь, все может кончиться плохо для вас, — великий мастер Хуайцзуй заглянул в лицо каждому из трех учеников Чу Ваньнина.

— Мое предупреждение об опасности этого дела вовсе не пустые слова. Найти душу Чу Ваньнина в подземном мире возможно будет и не так сложно, но живому человеку в одиночку выжить в Призрачном Царстве очень тяжело, ведь вы столкнетесь с неизвестными доселе угрозами. Если судьбе будет угодно, вы быстро найдете душу, но если удача отвернется от вас, и вы попадете в беду, тогда…

— Смерть? — спросил Ши Мэй.

— Смерть — меньшая из зол, ведь с вами может случиться то же, что и душой Чу Ваньнина. После гибели ваша душа также развеется, и вы больше никогда не сможете переродиться.

После небольшой паузы Хуайцзуй продолжил:

— Поэтому если кто-то из благодетелей колеблется, то просто верните мне фонарь. В этом мире не так много людей готовы пожертвовать собой ради другого, и нет позора в том, чтобы в первую очередь позаботиться о своей жизни и душе. Сейчас еще не поздно одуматься.

— Я не отступлю, — Сюэ Мэн был не только самым юным из них, но и самым порывистым. Тут же он не преминул добавить:

— Пусть лучше эта псина одумается, — он бросил злой взгляд на Мо Жаня.

Однако в конечном итоге Сюэ Мэн так и не смог понять, каким человеком был его двоюродный брат и насколько они разные люди. Может быть потому, что с малых лет Мо Жань подвергался унижениям и побоям, его любовь и ненависть были подобны остро-заточенным когтям. Если кто-то ранил его, при первой возможности он вцеплялся в этого человека и не успокаивался до тех пор, пока не выпускал ему кишки и не вырывал сердце. Если же кто-то был добр к нему и проявил хоть немного участия к его судьбе, он никогда не забыл бы об этом.

Мо Жань бросил взгляд на Сюэ Мэна, а потом на наставника Хуайцзуя:

— Я тоже не передумаю.

Хуайцзуй чуть заметно кивнул головой:

— В таком случае, после того, как найдете телесную часть души, вам нужно как можно быстрее найти земную часть души. В тот момент, когда телесная и земная части объединятся в духовном фонаре, он укажет вам путь назад к солнцу. Остальное этот старый монах возьмет на себя.

На словах все звучало довольно просто, однако, все понимали, что, когда дойдет до дела, на всех этапах они могут столкнуться с трудностями. Каждое звено этой цепи имело свои слабые места, в особенности, когда речь шла о Призрачном Царстве. Даже если удастся быстро отыскать телесную душу Чу Ваньнина, из-за отсутствия части сознания, будь то слух, память или разум, она может просто отказаться возвращаться, а заплатить за это придется нашедшему ее.

Поэтому, прежде чем три ученика наполнили свои фонари духовной силой, Хуайцзуй в последний раз обратился к ним:

— Стоит зажечь фонарь, и обратного пути не будет. Это не детская забава, поэтому этот старый монах спросит вас снова: господа благодетели, вы точно не передумаете?

Все трое в один голос ответили:

— Не передумаю!

— Ладно… ладно... — Хуайцзуй потер глаза, пряча улыбку, в которой было скрыто не только удовлетворение, но и горечь, — Чу Ваньнин, эх, учитель из тебя вышел лучше, чем из меня...

Про себя он начал читать мантру для призыва души покойного, и неожиданно фитиль в духовных фонарях заискрился и вспыхнул. В тех фонарях, что держали Мо Жань и Сюэ Мэн фитили воспламенились почти одновременно. В тот же миг две огненные стрелы поднялись к небесам и рассыпались фейерверком ярких искр, и после этого фонари засияли ровным алым свечением. Через какое-то время фонарь в руках Ши Мэя тоже начал слабо светиться изнутри синим цветом, указывающим на присущую его магии водную стихийность.

— Идите, — напутствовал их Хуайцзуй. — Будет ли это успех или поражение, сможет ли каждый из вас вернуться или нет, все решится уже сегодня. Если же этой ночью у нас ничего не выйдет, тогда… увы...

Мо Жань снова подумал о том, как много хорошего Чу Ваньнин сделал для него в этой жизни, и почувствовал, как сердце сжалось от тупой боли. Он больше не хотел слышать речи этого монаха, поэтому сказал:

— Великий мастер, к чему все эти слова. Даже если мне придется на коленях проползти весь путь, я не пожалею своей жизни ради того, чтобы вернуть Учителя в мир живых.

Лишь бы он захотел...

Лишь бы он... захотел вернуться со мной.

Покинув Зал Даньсинь, три ярких огонька разделились и очень скоро растворились в непроглядной темноте ночи.

Автору есть что сказать:Сегодня в больнице так много людей, вряд ли получится вернуться домой до шести вечера /рука-лицо/...

В последнее время на то, чтобы ответить на ваши комментарии уходит около двух часов, а из-за занятости на работе я ничего не успеваю. Пожалуйста, не думайте, что я пренебрегаю вами или несерьезно отношусь к вашим отзывам.

Кроме того, когда я отвечаю, есть некоторые вопросы, на которые сложно ответить в паре предложений, однако все равно я хотела бы поговорить об этом. Понимаю, что мой уровень как писателя не так уж высок, но я все еще не хочу писать во флаффном девичьем стиле, поэтому иногда получается что-то слишком уж болезненное. Извините... 23333[103.12].