— Поехали в Заячий переулок, — сказал я, подходя к машине. — Нам надо подготовиться к осаде.

— К какой осаде? — не понял Бердышев. — И на кой черт тебе сдался Заячий переулок?

— Надо забрать у Ани наши костюмы, –объяснил я. — Мне надоело ходить по магическим линиям с голой задницей. Заодно позовем Аню на сегодняшнюю вечеринку — когда еще выпадет случай!

Герцогини так обрадовались, что дружно расцеловали меня в щеки, а Бердышев поморщился.

— Костя, ты понимаешь, что твои выходки не лезут ни в какие ворота?

— Жан Гаврилович, — поморщился я. — Я же сказал, что все тебе объясню. Поехали!

Подполковник Императорской Магической гвардии Жан Гаврилович Бердышев отличался удивительной выдержкой. Не задавая вопросов, он довез нас до ателье Ани и подождал, пока мы заберем свои покупки.

Именно, покупки! Аня настаивала на том, чтобы подарить нам костюмы, но я не согласился. Любая работа имеет свою цену. а хорошая работа — тем более.

Пока герцогини примеряли свои комбинезоны, я выбрал время, чтобы пообщаться со своей знакомой мышью.

К моему удивлению, мышь трудилась не в одиночестве. Грозно пища, она управляла целой бригадой своих соплеменников, которые проворно орудуя маленькими инструментами, кроили какое-то удивительное изделие из синего искусственного меха.

Увидев меня, мыши побросали инструменты и кинулись врассыпную. Не убежала только моя знакомая мышь. Она деловито отложила в сторону маленький портновский метр, который держала в передних лапах. и вопросительно уставилась на меня.

— Что они шьют? — спросил я Аню.

— Не поверишь, — рассмеялась портниха. — Одежду для аристократических собачек. Между прочим, пользуется большим спросом. мне пытались заказать одежду для кошек, но мыши наотрез отказываются ее шить.

Я пожал плечами.

— Ничего не поделаешь — природная вражда так быстро не забывается. Как ты с ними теперь уживаешься?

— Прекрасно, — улыбнулась Аня. — По договоренности мыши занимают подвал, а работают в специальном цехе. В другие помещения они не заходят, чтобы не пугать портних и клиентов. А я расплачиваюсь с ними едой и слежу, чтобы в ателье не забредали кошки.

— Расскажу об этом Рыжему, — пообещал я. — Вот он удивится.

На прощанье я сделал мыши небольшой подарок — протянул ледяную паутинку к ее матрице и влил несколько крошечных порций магической энергии.

— Расти большой и умной, — сказал я.

Мышь согласно кивнула, сохраняя серьезное выражение на острой усатой мордочке.

Пока мы добирались до Малого Зимнего дворца, я успел позвонить мастеру Казимиру и пригласить его с Мартой на вечеринку. И между делом, попросил захватить с собой магическое зелье преображения. Да побольше, а не одну маленькую бутылочку.

— Зачем тебе зелье? — не выдержал Жан Гаврилович.

Он внимательно следил за дорогой, но одним ухом прислушивался к моим переговорам с Казимиром.

— Девочки давно просили меня устроить им ролевые игры, — объяснил я. — Превращусь в мускулистого сантехника.Во-о-от с таким разводным ключом!

Девочки на заднем сиденье радостно захихикали, а Жан Гаврилович густо покраснел.

— Жан Гаврилович, — примирительно сказал я. — Нам с тобой все равно будет нужно тщательно проговорить все детали. Не в машине же этим заниматься!

Я не издевался над Бердышевым и не собирался заниматься самодеятельностью. Просто в десятый раз перебирал в голове все детали задуманного плана и пытался найти слабые места.

Этот план возник у меня уже давно — еще в тот раз, когда оборотень-крокодил пытался пролезть на ферму Казимира.

После убийства оборотня я отбросил план за ненадобностью. А теперь снова вспомнил о нем, и он показался мне самым толковым из всего, что можно было предпринять.

Когда на тебя или твоих близких охотятся, лучше всего подманить охотника и поохотиться на него самому.

Инициатива — великое дело!

Когда мы уже подъезжали к Малому Зимнему дворцу, в кармане Жана Гавриловича зазвонил телефон.

Бердышев левой рукой вытащил телефон из кармана, мельком взглянул на экран, а потом уставился на меня.

Я тоже посмотрел на дисплей телефона и увидел там только цифру «один».

— Ответь, — с улыбкой предложил я Бердышеву.

Он провел пальцем по экрану и включил громкую связь.

— Слушаю, Ваше Величество!

— Жан Гаврилович, — голосом Императора пророкотала трубка. — Ко мне поступила жалоба на твоего подопечного. Британский посол прислал официальную ноту протеста. Утверждает, что граф Смирнов-Карельский в присутствии свидетелей пытался вызвать на дуэль его и курфюрста Бранденбурга и угрожал им смертью.

Герцогини на заднем сиденье внедорожника испуганно ойкнули, зажав рты руками.

— Это уже ни в какие ворота, Жан Гаврилович! — укоризненно сказал Император. — Немедленно отыщи Константина и доставь его ко мне.

— Ваше Величество! — громко сказал я. — Прошу прощения, что вмешиваюсь в разговор. Я подтверждаю обвинения посла и не собираюсь скрываться. Лучше всего, если вы прикажете Жану Гавриловичу официально меня арестовать. Только одна просьба — пусть арестует меня в Малом Зимнем дворце, так, чтобы об этом узнало как можно больше людей. И непременно сообщите послу, что его обидчик уже в тюрьме.

Несколько секунд телефон молчал. Затем Император неуверенно откашлялся и спросил:

— Эта история имеет какое-то отношение к вашему конфликту с курфюрстом?

— Самое прямое, Ваше Величество. Жан Гаврилович вам все расскажет.

— Хорошо. Господин подполковник! Официально приказываю вам задержать графа Смирнова-Карельского до выяснения всех обстоятельств!

В тюрьму я поехал с комфортом.

Успел встретить и поприветствовать всех гостей. Обнялся с мастером Казимиром, которого не видел уже несколько дней. Объяснил Жану Гавриловичу и герцогиням все детали моей авантюрной затеи. Вкусно поужинал и поднял бокал за новый титул Сережи Стоцкого.

На улице начало темнеть, когда к воротам дворцового парка с сиренами и мигалками подкатили два автомобиля Императорской гвардии. Молодой, но очень серьезный поручик, печатая шаг, вошел в столовую. Поприветствовал Бердышева, а затем повернулся ко мне:

— Граф Смирнов-Карельский! Вы арестованы личным приказом Императора! Прошу следовать за мной!

— А в чем дело? — спросил я, неторопливо отодвигая тарелку.

Мне надо было потянуть время, чтобы сирены гвардии гарантированно перебудили всю округу. Да и друзья не должны были понять, что арест запланирован заранее.

Умнички герцогини отлично подыграли мне, набросившись на поручика с вопросами и упреками. Он отбивался казенными фразами — «не могу знать» и «до выяснения обстоятельств».

Мне даже стало жаль паренька. Я выложил содержимое карманов на стол и попросил Полину:

— Будь добра, отнеси мои вещи в кабинет.

— Вам не запрещены личные вещи, — сказал поручик, — кроме телефона и других средств связи.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я его.

Молодой аристократ просто выполнял свои обязанности и делал это по уставу, но без лишнего рвения. Он не торопил меня, пока я прощался с герцогинями и удивленными гостями. И даже придержал дверцу машины, когда меня усаживали на заднее сиденье.

— Куда вы повезете его сиятельство? — спросил Бердышев поручика.

Он проводил меня до машины и сейчас зорко оглядывал пустую улицу, темноту которой разгоняли только редкие фонари и мигалки гвардейских машин.

— В изолятор на Шпалерной, ваше высокопревосходительство, — ответил поручик.

И добавил, пожав плечом:

— Распоряжение Императора. Велено поместить графа Смирнова-Карельского в одиночную камеру и ждать дальнейших указаний.

— Я завтра же добьюсь приема у Императора, — сказал мне Жан Гаврилович. — Уверен, что этот арест — какая-то чудовищная ошибка.

Я благодарно кивнул.

Этот маленький спектакль мы разыгрывали специально для поручика и его гвардейцев.