— Привет, — сказал я.

Потом уселся на ручку кресла и обнял Алину за плечи.

Она посмотрела на меня.

К счастью, глаза герцогини были сухими. Но губы упрямо сжаты, а между бровей залегла вертикальная морщинка.

— Я пока не знаю, что у тебя случилось, — улыбнулся я. — Но точно знаю, что всё будет хорошо. Я всё улажу.

Именно так я и собирался поступить. Никакой курфюрст не будет обижать моих девчонок — я этому представителю семейства куриных на два счёта шею сверну.

И плевать на международный скандал.

Алина по-детски всхлипнула и уткнулась носом в мою грудь.

— Обещаешь?

— Конечно, — без тени сомнений ответил я.

— Этот гад… он такое написал!

И Алина протянула мне свой телефон.

— Интересно, — удивился я. — Ты ведь не давала ему свой номер?

— Конечно, нет! Этот телефон я купила уже в Петербурге. С рук, на

Сенном рынке.

— Но курфюрст откуда-то узнал номер. И решил написать тебе именно сегодня.

— Ты посмотри, что он пишет! А ещё он три раза звонил, но я не взяла трубку. Вернее, один раз взяла, услышала его голос и бросила.

Я провёл пальцем по экрану и увидел россыпь сообщений.

Конечно, в наше время глупо ожидать короткое, тщательно составленное письмо. Но курфюрст оказался чересчур болтлив.

— Там нет ничего личного? — на всякий случай спросил я.

— Ничего! Только полная чушь и намёки на Полину.

Я открыл первое сообщение и выругался.

— Чёрт! Он пишет по-немецки?

— Конечно, — кивнула Алина. — Бранденбургские курфюрсты — чистокровные немцы.

— Немецкому меня в подворотнях не обучали. Переведи самое важное, пожалуйста.

Послушав пересказ Алины, я задумчиво почесал в затылке.

Курфюрст Теодор оказался тем ещё занудой. Сначала он долго допытывался, куда пропала его невеста, и почему она его бросила. Затем написал, что сам приедет за ней в Петербург.

А когда Алина послала его к чёрту, начал бросаться туманными угрозами.

— Вот здесь он пишет: «Неужели магия тебе дороже, чем здоровье любимой сестры? Если она пострадает из-за тебя, ты не сможешь себе это простить».

— И что ты думаешь?

— Я думаю, что он — козёл!

— Это понятно, — рассмеялся я. — Расскажи мне о его характере.

— Он очень упрямый. И такой, знаешь… злой. Если что-то идёт не так, как он хочет — он весь зажимается. Но потом непременно отомстит. А по виду сначала не скажешь — очень милый мальчик.

— Милый? — изумился я. — Блондин с узким лицом и тяжёлым подбородком? Глаза водянистые, взгляд неприятный.

— Нет.

Алина качнула головой.

— Ты какого-то урода описал. У Теодора круглое лицо, и румяные щёки. Из-за этого он выглядит мальчишкой, хотя ему уже двадцать два. Волосы светлые, это верно, а глаза голубые. Вот взгляд, действительно, неприятный. Но не всегда, а только когда он злится.

— Не слишком ли много немцев на один Петербург? — вслух подумал я.

— Каких немцев? — удивилась Алина.

Я решил, что скрывать от герцогинь историю Антона Клаузе будет неправильно. Она напрямую касается девушек.

— Жан Гаврилович отыскал репортёра, который прислал в газету статью с вашей фотографией. Точнее, сам репортёр пропал, но мы говорили с его женой. Она сказала, что недавно к её мужу приходил какой-то немец и просил отыскать сестёр-близняшек.

— Этого немца ты мне описал? — спросила Алина.

— Да. Ты знаешь кого-нибудь похожего?

Алина задумалась, но через минуту покачала головой.

— Нет. Человека с такой внешностью я бы запомнила.

— Есть ещё кое-что, — добавил я. — Санитара, который сделал фотографию, загрыз крокодил. Или другой зверь, очень похожий на крокодила. И этот же зверь пролез позавчера вечером на ферму Казимира.

Алина глядела на меня, широко распахнув глаза.

— Крокодил? Но… этого не может быть!

— Я тоже думал, что они здесь не водятся.

— В Бранденбурге есть небольшой зоопарк, прямо в замке. Только для курфюрста и его гостей. В этом зоопарке держали крокодила. Теодор его очень любил. Даже сам кормил мясом. И меня пытался приучить. Но я не смогла — очень уж было страшно.

— Это абсолютно нормально, — успокоил я Алину.

Хорош ухажёр! Предлагать невесте покормить крокодила.

— Ты говоришь, что крокодил был. А что с ним случилось?

Алина передёрнула плечами.

— Издох! То ли от несварения желудка, то ли кто-то из слуг подсыпал ему яда. Теодор страшно разозлился! Требовал, чтобы отец нашёл виновного и наказал — прямо как в Средние века!

— Надеюсь, его папаша оказался более вменяемым?

— Конечно! Но зоопарк всё равно закрыли, а служащих уволили.

— Надеюсь, этот зверь не воскрес из мёртвых, — мрачно сказал я. — Пока Жан Гаврилович не смог его поймать. Кстати, сегодня вечером он приедет к нам на ужин — будем решать, что делать с курфюрстом и крокодилом. Я правильно понимаю, что курфюрст — это очень важная персона? И нельзя просто так набить ему морду, если он начнёт слоняться вокруг фермы?

— Будет международный скандал, — подтвердила Алина. — Но вряд ли он явится сюда. Это не в его стиле. Скорее, будет интриговать и присылать сообщения.

Словно в подтверждение этих слов её телефон пискнул.

— Новое сообщение от курфюрста? — спросил я.

— Я сейчас заблокирую этого мерзавца! — крикнула Алина, прочитав сообщение.

— Погоди, — улыбнулся я. — Дай-ка, я сам с ним поговорю.

Я взял у Алины телефон и набрал номер курфюрста. После трёх гудков в телефоне раздалось радостное:

— Мин фройде! Хэст дю бишлоссен мит мир цу реден?

Ну, или что-то в таком духе.

Мне, в общем-то, было плевать.

— Привет, курфюрст, — сказал я. — Слушай меня внимательно. Я отвечаю за безопасность герцогинь Прусских. И мне плевать, кто им угрожает. Будешь доставать Алину — я сам тебя достану. И мало тебе не покажется.

— Кто это? — недоумённо спросил курфюрст. — Кто говорит?

Он сразу перешёл на русский язык, хотя акцент никуда не делся.

— Это граф Константин Смирнов-Карельский. Я знаю, что ты в Петербурге. И немного покопался в твоих делах. Лучшее, что ты можешь сделать — свалить в свой Бранденбург и оставить герцогинь в покое.

— Я не буду с вами говорить! — закричал курфюрст. — Вы хам! Где Алина?

— Алина не хочет тебя слушать. Смирись и проваливай. Не вынуждай меня бросать все дела и заниматься поиском крокодила.

Хамским тоном и упоминанием о крокодиле я специально старался спровоцировать курфюрста. Мне уже было понятно, что по-хорошему этот гад не успокоится. Значит, лучший вариант — подтолкнуть его на необдуманные действия. И поймать на взлёте.

Была и третья причина. Теперь курфюрст будет считать меня своим главным врагом. И возможно, постарается убрать в первую очередь. А защищаться самому куда проще, чем защищать герцогинь.

Первоначальный план у меня уже сложился. Осталось обсудить его с Бердышевым и Казимиром.

Курфюрст молчал, тяжело дыша в трубку. Хороший знак — значит, упоминание о крокодиле его проняло, и теперь он пытается сообразить, что делать дальше.

— Учти, я говорю серьёзно, — закончил я. — Можешь навести обо мне справки.

Я надеялся, что он так и поступит. И призадумается, когда узнает, что Император запросто общается со мной.

Я нажал значок отбоя, и сразу же набрал номер Бердышева.

— Жан Гаврилович! Как облава?

— Ни хрена не дала, — раздражённо ответил Бердышев.

— Так приезжай на ферму, хватит лазить по кустам. У меня есть новости.

— Часа через два буду, — ответил Жан Гаврилович.

Два часа вполне можно было провести с пользой. Например, попробовать смотаться по магической линии к Ане.

Но сначала я решил ей позвонить. Вдруг у неё личные дела. Или какая-нибудь впечатлительная клиентка окажется в ателье. А тут я с голой задницей.

Набрав номер, я спросил:

— Анюта, солнышко! Как у тебя дела?

— Костя! — обрадовалась Аня. — Привет! Представь — меня заказами завалили так, что ничего не успеваю. Всем подавай новые платья к предстоящему параду. Слушай, а можешь мне помочь?