Но оно так и не состоялось.

Вспоминаю пресс-конференцию в Пекине в предпоследний день сентября 1965 года, вокруг которой китайская пропаганда подняла большой шум. Аккредитованные в Гонконге и Макао иностранные корреспонденты получили специальные приглашения, в конференц-зале присутствовало более 400 китайских и иностранных журналистов. Министр иностранных дел Китайской Народной Республики впервые провокационно намекнул, что в случае нападения Соединенных Штатов на Китай «современные ревизионисты» будут «координировать с ними свои действия на севере».

Так на китайском политическом горизонте появилась легенда об «опасности с севера». Прошло менее трех лет. В день радостного майского праздника 9 Мая — Дня Победы — в письме к Линь Бяо Мао Цзэ-дун дал указание всю страну «превратить в большой военный лагерь», чтобы «быть готовыми к войне». А через несколько месяцев на одном из приемов премьер Чжоу Энь-лай заявил, что от Советского Союза «можно ожидать всего, включая нападения на Китай…». Это было в 1968 году, а в 1969 году после IX съезда КПК «великий стратегический курс председателя Мао» — «готовиться на случай войны, готовиться на случай стихийных бедствий…» — превращается в широкую по замыслу и масштабам акцию. Ее пропагандировали по радио, по телевидению и на страницах центральной печати. Один из иностранных корреспондентов в Пекине высчитал: об этом курсе говорилось в среднем 13 раз на каждой странице и в каждом номере. На IX съезде Линь Бяо заявил еще категоричнее: «Мы должны готовиться и быть полностью готовыми на случай, если они развяжут большую войну, должны быть готовы, если война начнется в ближайшем будущем, должны быть готовы, если будет развязана война с применением обыкновенного оружия, мы должны быть готовы также, если начнется ядерная война в большом масштабе».

В своем блокноте я записал:

«25. V.69 г.

…Сегодня «Жэньминь жибао» призвала «мировой пролетариат» не бояться новой мировой войны, так как в ней «ему нечего терять, кроме своих цепей, а приобретет он весь мир…». Оживленно комментируется также статья, опубликованная за 10 дней до этого в газете «Цзефан жибао» под заголовком «Война вызывает революцию, а революция предотвращает войну». В статье подчеркивается, что между первой и второй мировыми войнами прошло двадцать два года, а после второй мировой войны — 23 года и «мы уже понюхали пороху»…»

У меня в руках введение к изданному в Шанхае «Сборнику материалов IX съезда КПК», в котором утверждается, что «советские ревизионисты протягивают к нашей священной земле когтистые лапы агрессии», «…американский империализм и советский ревизионизм существуют и всегда будут испытывать желание напасть на нас». Далее следует: «Когда перед тобой такой серьезный враг, лучше быть мобилизованным…»

И еще:

«…К войне прежде всего необходимо подготовиться морально… Мы должны быть морально подготовлены к ведению войны… Мы должны быть в любой момент готовы к войне. Мы должны быть готовы к войне, даже если она начнется завтра утром… Самой лучшей подготовкой является вооружение идеями Мао Цзэ-дуна…»

Но, видимо, этого было недостаточно, так как газета «Тиенцзин бао» в эти дни писала: «Мы должны вооружиться не только идеями Мао Цзэ-дуна, но и осуществить конкретную подготовку…» Вероятно, в духе «конкретной подготовки» был издан ставший известным в дипломатическом корпусе приказ ЦК КПК № 69/55 от 28 августа с резолюцией Мао Цзэ-дуна: «Действовать в соответствии с этим». В приказе отмечалось, что «необходимо повысить бдительность», «национальные пограничные районы должны сплотиться, объединиться с армией и быть готовы к совместным действиям, чтобы своевременно уничтожить дерзнувшего напасть врага…».

Я должен сказать: то, чему мы, дипломаты и политические наблюдатели в Пекине, были свидетелями во второй половине 1969 и 1970 годов, можно сравнить лишь с тем, что мы пережили в первые два года «большого тайфуна». Усилились призывы «готовиться к войне», полным ходом шла и сама «подготовка». Почему и против кого ведется подготовка к войне? Не оказалось ли китайское руководство в плену собственной пропаганды? А «собственная» пропаганда все больше кричала об «опасности с Севера», все настойчивее внушала мысль о том, что Советский Союз «сосредоточивает» войска, проводит «военные маневры», готовит «нападение». Нагнетание военного психоза не прекратилось и после официального заявления ТАСС о том, что «подобные измышления не имеют под собой никакой почвы», что «советские Вооруженные Силы осуществляют повседневную службу и совершенствуют свое боевое мастерство в рамках обычных планов и программ, укрепляя оборону советского государства на всей его территории».

Новый «стратегический курс» отразился и на отношении к нам, аккредитованным в Пекине дипломатам и корреспондентам.

«29.Х.69 г.

…В эти дни для нас ввели новые ограничения в передвижении. Фактически это был запрет покидать Пекин. Два пропускных пункта из трех уже закрыты: к Великой китайской стене, «Благоуханной горе», Минским гробницам. Остался лишь Летний дворец. Эти ограничения были введены без каких-либо официальных разъяснений. С этого времени, в сущности, начался наш настоящий «плен». Сколько он будет продолжаться?»

Но все-таки Пекин остается «нашим». И приходится ходить лишь по улицам Пекина… Но как сейчас ходить по его улицам? Они завалены кучами земли, ее выносят корзинами из дворов, жилых зданий и магазинов. Хочешь войти в магазин, но он закрыт: продавцы роют окоп в центре магазина. Кое-где окопы до сих пор заполнены водой, рикши уже начали разгружать перед магазинами кирпич, который уложат в окопы. Во всем мире из кирпичей воздвигаются новые жилые здания, школы, детские сады и ясли, дома культуры и кинотеатры. А здесь сейчас огромное количество деревянных и железных конструкций, кирпича и цемента используется для строительства убежищ и окопов. Во дворах, скрытых за высокими кирпичными стенами, мужчины, женщины и дети выстраиваются в шеренгу и передают из рук в руки наполненные землей корзины, и перед домами и магазинами растут кучи земли… Уже осень, в Пекине дуют холодные ветры. Они прилетели издалека: из северных маньчжурских степей или из пустыни Гоби и несут с собой тучи песка, который смешивается с вырытой землей. Пекин действительно весь перекопан, окопы зияют, как раны на лице города. Чтобы скрыть эти раны от посторонних глаз, их иногда закрывают полотном. Иногда окопы выходят за пределы дворов, пересекают улицы, трамвайные пути, образуя траншеи… Но в Пекине роют не только окопы, но и глубоко скрытые под землей туннели, о чем говорят горы земли, выброшенной на поверхность. Однажды «Площадь небесного спокойствия» оказалась отгороженной от внешнего мира высоким дощатым забором. Такие же заборы пересекли «Бульвар небесного спокойствия», протянулись от красных стен правительственной резиденции Чжунанхай до зданий Всекитайского собрания народных представителей. Сквозь узкие щели в этих заборах видны машины, люди, копающие какие-то подземные туннели и лабиринты. В эти дни газета «Нью-Йорк таймс» в корреспонденции из Пекина сообщила: «Повсюду в городе — вдоль узких невзрачных улочек, широких магистралей и возле стен жилых зданий и учреждений — кучи свежевырытой земли. Пекин зарывается в землю… строятся противовоздушные убежища…»

Зарывается в землю не только Пекин, но и Тяньцзинь, Шанхай, Кантон. Ранней весной 1970 года по пути в Гонконг я провел почти двое суток в Кантоне в разгар этих «подготовительных» работ. А за два года до этого я был в этом городе, когда там еще шли уличные бои между враждовавшими «революционными» группировками. Сейчас баррикады были уже разобраны, на улицах и в зеленых парках Кантона чувствуется дыхание жизни. Правда, теперь город изрыт окопами, которые после ливневых тропических дождей заполнены темно-зеленой, черной водой. А на высоких холмах в центре города зияют более глубокие раны. Говорят, что это входы в бесчисленные туннели, которые пересекаются, переплетаются в глубоких подземельях зеленых холмов, создавая сложные лабиринты — бомбоубежища.