Эхо событий в Ухани прогремело по всей стране и долго не утихало: в поддержку «левых» в Ухани поднимались их единомышленники в других провинциях и городах, экстремистские «революционные» организации устраивали демонстрации. Против них выступали сторонники уханьских «Миллионов героев», происходили столкновения, завязывались бои, кое-где снова лилась кровь. У меня в руках листовка Тяньцзиньского продовольственного управления. Она призвала комитет военного контроля «строго наказать организацию «Хелаоцзи» и дать указание всем тяньцзиньским революционным бунтарям поддержать все наши действия».

…Наказать? За что? «За то, что члены организации «Хелаоцзи» набросились на участников демонстрации, организованной в поддержку уханьских революционных бунтарей, и с криками «Задушим помещиков, кулаков, контрреволюционеров, вредителей и правых элементов!» начали избивать нас палками, кулаками. Вся улица обагрилась кровью».

Это только одна из «сценок», разыгравшихся в те дни. Именно в те дни, в начале августа, Линь Бяо, Чжоу Энь-лай и почти весь состав «группы по делам культурной революции» встречались с «ответственными работниками» Уханьского военного округа. Во время встречи Линь, по словам Чэнь Бо-да и Кан Шэна, дал «исключительно важные указания», в частности он сказал, что «из всех крупных военных округов страны наибольшую озабоченность вызвали Пекинский и Уханьский» и лишь «культурная революция» дала возможность овладеть этими двумя округами.

Он сказал также, что «уханьские события были очень плохим делом, но сейчас они превратились в хорошее дело». Почему? Потому что они «толкают всю страну вперед и благодаря им» разоблачен Чэнь Цзай-дао, «разоблачена контрреволюция…» Линь Бяо сделал еще одно признание — признание о том, что, начиная «культурную революцию», рассчитывали использовать как один из факторов «мощь Народно-освободительной армии».

Но огонь критики сейчас направлен именно против Народно-освободительной армии. Потому что события в Ухани явились сигналом для нового «наступления» «ультралевых», и это наступление направлено не только против премьера Чжоу и некоторых его заместителей, но и против армии. «В бой» был брошен и «крупнокалиберный» «Хунци» — теоретический орган ЦК КПК. Руководство «Хунци» находилось в руках «ультралевого» крыла «группы по делам культурной революции». Когда раскаты грома над Уханью начали стихать, «Хунци» в передовой статье обратился с призывом «изгнать из армии кучку людей, стоящих у власти в партии и армии и идущих по капиталистическому пути». «Это — главное направление борьбы». На практике «главное направление» выльется в борьбу против той части армии и армейского командного состава, которая так или иначе высказала свое несогласие с экстремистскими методами «культурной революции» и экстремистскими действиями «бунтарских» организаций. Передовая статья «Хунци» появилась в последний день июля, а в первые дни августа в «эту борьбу» включилась и «Жэньминь жибао»: «…Не нужно мешать другим совершать революцию». Призывы «Хунци» и «Жэньминь жибао» звучат в унисон с утверждениями одного из идеологов «культурной революции», Линь Цзы: «Мы никогда не должны подчиняться большинству, если это большинство не отражает интересы масс».

Именно в эти дни Цзян Цин призывала хунвэйбинов «не быть наивными», как их товарищи в Ухани, вооружаться, «поднять оружие в свою защиту». Призыв Цзян Цин был услышан. Корреспондент японской газеты «Санкэй Симбун» передал из Пекина, что в авиационном институте создан первый отряд хунвэйбинов, вооруженный винтовками. Возможно, в этот раз призывы Цзян были более настойчивыми, но они не были новыми. Потому что еще в конце апреля «тигрица» внушала хунвэйбинам: «Вы имеете полное право критиковать людей в армии независимо от того, какой пост они занимают». Не отстает и уханьский «герой» Вань Ли, который сразу же по возвращении из Ухани заявил, что «предательский бунт» в Ухани является проблемой не только Ухани, но и «всей страны» и что «главное противоречие», которое сейчас будоражит всю страну, — «это борьба между двумя штабами в армии».

«Ультралевые» перешли в наступление. Их штаб находится в «Группе по делам культурной революции при ЦК», их политическое кредо — «полицентризм», их оперативная сила — хунвэйбиновские организации, их ударный «кулак» — организация «516» — «16 мая».

Об организации «516» мы узнали значительно позднее, осенью. Потому что лишь осенью дипломаты и политические наблюдатели в Пекине смогли прочитать в хунвэйбиновских газетах речи и высказывания китайских руководителей, в которых была подвергнута нападкам и эта организация. Из газеты «бунтарей» Пекинского строительного института «Синбай» мы узнали, что в одном из «самых новых» своих указаний Мао Цзэ-дун призвал «революционных студентов» «объединиться», «сплотиться», общими усилиями «уничтожить контрреволюционную организацию» — «516». 11 августа Чэнь Бо-да заявил, что «организация «16 мая» является контрреволюционной», она направила «острие борьбы против XXX», что фактически означало «против ЦК». Через три недели на заседании Пекинского ревкома Кан Шэн призовет «решительно отстранить группу главарей этой организации, немедленно арестовать их». Но все это мы узнаем позднее, а сейчас, в начале сентября, мы знали лишь, что организация «516» родилась в конце мая или начале июня, когда отдельные боевые группки объединились в ультралевый «красный корпус хунвэйбинов столицы 516». Знали также, что ее вдохновителями являются ультралевые в «Группе по делам культурной революции при ЦК», некоторые руководящие функционеры Пекинского ревкома, некоторые «красные» дипломаты и что под их контролем находятся ряд отделов ЦК, Пекинский ревком, средства пропаганды, школы, редакции… Знали, что с организацией «16 мая», как «ударным кулаком» в «наступлении ультралевых», были связаны драматические события в Министерстве иностранных дел, осада дипломатических представительств и нападения на дипломатов во время «красного августа». Пламя над английской миссией явилось кульминацией наступления «ультралевых».

«…В мае прошлого года появился правооппортунистический авантюризм (или его еще называют «левый экстремизм», формально «левый», а фактически правый). Его главными представителями являлись Вань, Гуань, Ци (Вань Ли, Гуань Фэн, Ци Бэнь-юй. — Прим. авт.). Они — черные агенты Лю и Дэна (Лю Шао-ци и Дэн Сяо-пина. — Прим. авт.), гвозди, забитые в наши революционные ряды. (Е Цюн (супруга Линь Бяо. — Прим. авт.) кричит: «Долой черных агентов Лю и Дэна — Ваня, Гуаня, Ци! Решительно вырвем черные гвозди из революционного отряда! Да здравствует председатель Мао! Да здравствует! Да здравствует!) Они поднимают «красное знамя» для борьбы с красным знаменем… Они не советуются с нами, не докладывают нам и перекладывают вину на нас…»

Кто это сказал? Цзян Цин. Она говорила об этом на митинге, проведенном на стадионе «Рабочий» в Пекине в связи с обвинением и.о. начальника Генерального штаба Ян Чэн-у.

Читаю и перечитываю эти слова и не верю своим глазам. Неужели Цзян Цин произносит обвинительную речь против «ультралевых»? Разве не Цзян Цин, супруга Мао Цзэ-дуна, заместитель руководителя «Группы по делам культурной революции при ЦК», всего лишь несколько месяцев назад выдвинула лозунг «Вооружить хунвэйбинов!», чтобы хунвэйбины «подняли оружие в свою защиту»? Позднее эти «крутые повороты» и парадоксы китайской действительности во время «большого тайфуна», возможно, не будут оказывать на меня такое сильное впечатление, я привыкну к ним. Но сейчас был только март 1968 года, прошло только шесть-семь месяцев со дня моего приезда в Пекин.

Позднее я прочту в лондонской газете «Обсервер», что, «подобно некоторым восточным богам, олицетворяющим один из многочисленных ликов высшего божества, Цзян Цин воплощает революционера-иконоборца в многоликом Мао, который сам молчит, так как не может одновременно и успокаивать красных бунтарей, и одобрять действия их оппонентов, если всегда будет выступать сам». «Обвинительный митинг» на стадионе «Рабочий» явился заключительным аккордом обвинительной акции против «ультралевых», которая началась приблизительно восемь месяцев назад, еще 1 сентября 1967 года, когда на расширенном заседании Пекинского революционного комитета против них были выдвинуты первые обвинения.