«Идеологическая обработка»…

Но мне кажется, что именно при решении вопросов, связанных с «идеологической обработкой», «перевоспитанием» кадровых работников, руководство встретилось с наибольшими трудностями; летом и осенью 1968 года центральная печать начала бить тревогу. В августе «Бэйцзин жибао» в нескольких номерах подряд помещала материалы о том, что в «школах 7 мая» имеют место «явления», заслуживающие самого серьезного внимания, а именно: некоторые кадровые работники осуждают «школы-лагеря 7 мая», некоторые руководители «школ-лагерей 7 мая» выдвинули предложение передать «ведение дел» в этих «школах» в вышестоящие инстанции. В них все меньше становилось «обучающихся». «Жэньминь жибао» отмечала «отрицательное влияние анархизма» на «школу 7 мая» в уезде Куандян провинции Ляонин. Слушатели в школе держались «разнузданно», ослабили «дисциплину», в холодную погоду «не хотели работать», не реагировали на «запреты».

«Почему возникли эти явления? — спрашивает «Бэйцзин жибао» и сама отвечает. — Причина этих явлений в том, что некоторые кадровые работники все еще не поняли «указания от 7 мая» председателя Мао… они не видят в «школах 7 мая» революционную печь для закалки всех кадров…»

10 июля Мао Цзэ-дун издал «важную директиву» от имени ЦК. Государственного совета, Военного совета и «Группы по делам культурной революции при ЦК». В директиве открыто подчеркивалось, что для создания ревкомов в районах, где еще не достигнуто «великое объединение», и для «укрепления» тех ревкомов, которые уже созданы, вводятся «специальные войска», подчиненные непосредственно Центру, Военному совету ЦК КПК. Подчеркивалось также, что отсутствие до сих пор ревкомов в некоторых провинциях и автономных районах «является свидетельством ожесточенной классовой борьбы внутри партии». На «специальные войска» центрального подчинения возлагалась задача решительно противодействовать тем, кто «продолжает вносить смуту и беспорядки», кто «подстрекает массы к нападению на командиров и бойцов НОАК», а против тех, кто оказывает вооруженное сопротивление, применять оружие. Кроме того, изъять захваченное у армии оружие, арестовать и наказать «зачинщиков беспорядков и тех, кто упорно не желает вернуть оружие».

…А положение становилось все более напряженным, и столкновения, особенно на юге, принимали острый характер. Лето 1968 года получило в пекинской печати название «третьего жаркого лета».

«Объединенный комитет революционных организаций провинции Гуандун» выступил с «обращением», в котором объявил о том, что начинает борьбу «против принуждения», «против репрессий», «против реставрации…» «Революционные организации» хунвэйбинов и цзаофаней не хотят складывать оружие, сдавать захваченные позиции, прекращать «битвы с применением силы». Но это означало хаос, дальнейшую дезорганизацию экономики, усиление недовольства среди рабочих и в армии, новые распри. А это уже «опасно». И Мао Цзэ-дун вместе со своим штабом в который уже раз дает указание остановить новое наступление «левых» и начать другое, но на этот раз против хунвэйбинов и цзаофаней. Я снова читаю газету «Дунфанхун», орган ревкома Пекинского горного института. Именно в ней дается подробная, а возможно стенографическая, запись указания Мао Цзэ-дуна, сделанного ночью 28 июля 1968 года. В эту ночь Мао Цзэ-дун, Линь Бяо, Чжоу Энь-лай, Чэнь Бо-да, Кан Шэн, Цзян Цин и весь «штаб» провели пятичасовую встречу с «вождями» хунвэйбинов высших учебных заведений Пекина, в которой участвовала известная Не Юань-цзы, автор первого дацзыбао.

Мао Цзэ-дун сказал: «…Великая пролетарская культурная революция продолжается уже два года. Во-первых, сейчас вы не боретесь, во-вторых, не критикуете, в-третьих, не осуществляете преобразования. Сейчас рабочие, крестьяне, бойцы, население — все недовольны, и большинство студентов тоже недовольны, даже те, кто вас поддерживает, в большинстве недовольны. Вы оторвались от основной массы рабочих, крестьян, солдат и студентов. В отдельных институтах ведется некоторая борьба против черной банды, но этого явно недостаточно. Главная причина в том, что вы разделились на две группировки, начали борьбу с применением силы. Сейчас мы обращаемся ко всей стране: тот, кто продолжает нарушать порядок, нападать на освободительную армию, разрушать средства связи, убивать людей, совершать поджоги, является преступником. Если эта небольшая группа людей не прислушается к совету прекратить подобные действия и упорно не будет исправляться, эти люди превратятся в бандитов, гоминьдановцев, их необходимо изолировать. Если они будут упорно продолжать сопротивляться, их необходимо уничтожить».

Линь Бяо: «Громить идущих по капиталистическому пути, а также выродков в сфере литературы и искусства — это хорошее дело. Сейчас вы не делаете этого. Получается так, что студенты нападают на студентов, массы — на массы».

Мао Цзэ-дун: «Вы не должны разделяться на две группировки, противостоящие одна другой, как небо и земля».

Линь Бяо: «Сегодня председатель Мао лично заботится о вас. Он дает вам самые правильные, самые важные, самые ясные, самые новейшие указания…»

…В эту ночь был вынесен «смертный приговор» хунвэйбинам.

Что же произошло?.. Ведь только два года назад хунвэйбины были названы «маленькими генералами», «ударной силой» и брошены на «великий погром»…

А сейчас?.. Сигнал к наступлению против «нового наступления» «левых»… Против хунвэйбинов и цзаофаней?.. Но ведь всего лишь несколько недель назад, 10 июля, была распространена директива о введении в крупных и провинциальных военных округах специальных войск центрального подчинения. И это было попыткой поддержать новое наступление «левых»? Что же это? Обычное противоречие? Или новый ход в большой шахматной игре?

Не новым ходом ли было и «самое новое указание» Мао Цзэдуна о введении «рабочих агитбригад» в учебные заведения и во «все другие места, где сосредоточена интеллигенция»? «Самое новое указание» было опубликовано в «Жэньминь жибао» 1 августа. Перелистываю страницы своего блокнота.

«15. VIII.68 г.

Кантонская «Наньфан жибао» перечисляет «4 больших преступления двуличных» (интересно, что только месяц назад газета по другому поводу комментировала «7 характерных черт двуличных»). И чего только им не приписывалось: они подняли «красное знамя для борьбы с красным знаменем», сумели «выкопать норы», чтобы проникнуть в массы и действовать «изнутри», проводили «черные совещания», раздували «ветер реабилитации». Их «главная» цель — «ревизовать» власть, партию, армию и государство.

«Жэньминь жибао» публикует «новейшее» указание Мао Цзэдуна: «Рабочий класс должен руководить всем!» Оно было сделано перед рабоче-крестьянской бригадой по распространению «идей Мао». В Пекине начинаются демонстрации».

А вот другая запись:

«15.11.69 г.

…Только что просмотрел вчерашнюю передовую статью «Бэйцзин гунжэнь» о «победоносном» вступлении рабочих агитбригад во все «городские учреждения» системы торговли и финансов. «Вступление» квалифицируется как «великое событие», «великое наступление». Важнее другое — задачи, которые ставятся перед «рабочими агитбригадами». Они должны взяться за «основное» — за «осуществление ряда новейших указаний председателя Мао», дать «новый толчок» движению по «действенному изучению и творческому применению идей Мао Цзэ-дуна» и с помощью «идей Мао Цзэ-дуна» достичь единства взглядов, единства политического курса, единства в планировании, единства в руководстве, единства действий, «крепко взяться и хорошо осуществить работу по очистке классовых рядов»».

Ясны задачи, ясен и курс…

Хотя агитбригады называются «рабочими», центральную роль в них играют военные. Новый лозунг — «Рабочий класс должен руководить всем!» — потребовался сейчас для того, чтобы приглушить недовольство рабочих. И потому, что наступил момент, когда они стали активной фигурой в шахматной игре…

«Приговор» хунвэйбинам был произнесен рано утром 28 июля, но его осуществление и исполнение проходило постепенно, с приливами и отливами, мучительными и трудными зигзагами. Потому что через три месяца после «приговора» Мао Цзэ-дун дал новое «указание»: «Образованной молодежи совершенно необходимо отправиться в село, чтобы получить новое воспитание у крестьян — бедняков и низших середняков». Новое «указание», видимо, дало «новый» толчок движению за отправку «образованной молодежи» в отдаленные, пустынные районы, по путям, уже проторенным «широкими массами» кадровых работников. Эта кампания тоже уже имела свою «историю», поскольку еще год назад я записал в своем блокноте: